– Три правила? – прошептала Бетти, заинтригованная пуще прежнего.
Она вспомнила слова мисс Пальцехват про заколдованный лес. Ну и дела!
– Бетти! – нетерпеливо позвала Чарли. – Что ты там рассматриваешь?
– Рисунки, – ответила Бетти. Она подобрала пару упавших листов и стряхнула с них паука. Листы были исписаны красивым затейливым почерком. – А тут какие-то стихи.
– Стихи? – наконец-то оживилась Флисс. – Что за стихи?
Бетти прищурилась. Местами черные чернила расплылись, как будто на страницу что-то накапало.
– Тут слишком темно, не разобрать. И буквы смазаны.
– Дай посмотреть, – Чарли воспользовалась моментом и прошмыгнула мимо Флисс в тайную комнату. – Ух! До чего тут жутко! – Она развернулась и, приоткрыв рот, встала напротив портрета. – Прямо как живая. Интересно, кто это?
Бетти поднесла один из рисунков к свету. Внизу все тем же изящным почерком были выведены два слова.
– Иви Белл, – прочитала она вслух, коснувшись пальцами строчки. Последняя буква заканчивалась пририсованным маленьким треугольным листиком – похожим на лист плюща. Художница придумала себе говорящую подпись[1].
– И на картине то же самое. – Чарли показала на портрет и, беззвучно шевеля губами, прочитала. – Вот, в двух местах подписано.
Сначала Бетти не поняла, о чем говорит Чарли. В двух местах? Она видела только одну подпись, в углу полотна. А сейчас заметила такую же, вырезанную на раме.
– Наверное, название, – сказала она. «Иви Белл». Это автопортрет.
Она снова посмотрела на девушку. Та слегка улыбалась, словно подтверждая догадку Бетти. И смотрела ей прямо в глаза взглядом, для которого остановился бег времени.
Теперь, когда можно было как следует рассмотреть картину, стало видно, что даже ее рама – произведение искусства. Черное дерево украшали резные листья плюща.
От плюща за окном, взъерошенного легким ветерком, по комнате побежали зеленые волны. Иви. Укрытая завесой плюща, чье имя она носила. Плюща, который затянул все вокруг и проник комнату. Мысли кружились медленно, как пыль, оседающая в солнечном луче. Долго ли это место ждало, пока его обнаружат? И зачем прятать в потайной комнате такую красивую картину? Как могли хозяева дома бросить здесь что-то настолько ценное?
– Неужели ты не хочешь посмотреть, Флисс? – завороженно спросила Бетти. Она чувствовала, будто откопала клад, который десятилетиями таился под землей. – Это же как в сказке.
– Нет, – отрезала Флисс. – Я все отлично рассмотрела из окна, и я…
Тут внизу что-то грохнуло, и все они застыли как вкопанные.
– Что это было? – прошептала Чарли.
– Мы в доме одни. – Бетти наконец стряхнула с себя чары комнаты. – Если только папа с бабушкой не вернулись.
Но никто их не звал, снизу не слышалось никаких голосов. В доме было тихо, только плющ шуршал за окном.
– Задняя дверь, – выдавила Флисс. Она испуганно посмотрела на Бетти. – Мы ее оставили распахнутой. Кто угодно мог…
– Пойдем. – Бетти взяла Чарли за руку, и они протиснулись обратно в спальню. От яркого солнца тут же заслезились глаза. Бетти закрыла шкаф – так тихо, как только могла, – и направилась к двери, где ее ждала Флисс, нервно покусывая нижнюю губу. Они вместе вышли из комнаты и спустились по лестнице: Флисс впереди, Бетти, Чарли за ней. В тишине скрип каждой ступеньки казался оглушительным.
«Наверное, что-то сквозняком опрокинуло, – убеждала себя Бетти. – Только и всего. А мы переволновались из-за находки, вот и напугались. И вовсе дело не в том, что мы открыли тайную комнату…»
Но она знала: дело не только в комнате. Дело еще и в соли, разложенной вдоль окон и порогов, и в серебряных монетках по углам. Снова всплыла вчерашняя мысль: «Люди боятся того… что может выбраться наружу».
Сестры спустились и заглянули на кухню. Ни души. Все целехонькое. Пылинки сверкали в солнечных лучах, которые падали на недоразобранные ящики с пожитками. Чарли выступила вперед:
– Я думаю, это Эй. Наверное, сшиб снаружи бутылку с молоком… – Она вдруг умолкла и прижала руки ко рту.
– Что такое? – Бетти шагнула к ней.
Теперь она тоже увидела: на полу возле стола блестели осколки, а рядом валялась поломанная рама. Все, что осталось от маленького овального зеркала, которое бабушка повесила накануне вечером. Кое-где из рамы торчали осколки, похожие на ощеренные зубы.
Крючок остался на стене… как же оно тогда упало?
Что-то мелькнуло за окном, и они чуть не подпрыгнули. Фигура в темной потрепанной накидке с капюшоном пробежала по саду и стала удаляться по тропинке. Флисс опомнилась первой и бросилась в Гнездышко, к распахнутой задней двери. Бетти и Чарли кинулись за ней.
– Эй! – крикнула Флисс. – Кто здесь?
Фигура остановилась и обернулась. Из-под капюшона выбивались длинные седые волосы. Старуха. Сощурившись, она оглядела их одну за другой. В ее взгляде было столько гнева и отвращения, что Бетти схватила Чарли и прижала к себе.
– Что вы делаете в нашем саду? – выпалила она наконец.
Старуха не ответила. Стоя на тропинке, она подняла морщинистую руку и указала скрюченным пальцем на Флисс. Губы старухи беззвучно шевелились, и Бетти похолодела от страха. Она услышала, как ахнула Флисс, увидела, как сделала знак вороны, – а потом старуха исчезла. Проскользнула в заросшую арку и скрылась в глубине сада.
Бетти нерешительно вышла за порог и оглядела задний двор. Там было тихо – лишь лениво покачивались цветы да жужжали насекомые, вялые от зноя. Загадочной старухи и след простыл. Будто растворилась. Снаружи, на солнышке, было уже не так страшно, но Бетти все еще трясло, а сердце просто вырывалось из груди.
– Кто же это? – пробормотала она.
Закрыла дверь и заперла на задвижку. Все вернулись на кухню. Дверь в Гнездышко распахнута, зеркало разбито… и поблизости никого не было, кроме этой старухи. Значит, она заходила сюда. Бетти передернуло. Жутко было осознавать, что кто-то неизвестный забрался к ним в дом.
– Почему она так показывала на Флисс? – Голос Чарли дрожал.
– Тебе почудилось, – ответила Бетти, отводя взгляд, потому что знала: это ложь.
Но они слишком переволновались, а Флисс и так уже досталось больше всех.
– Не почудилось, – сказала Флисс. В ее темных глазах плескалась тревога. – Не ври, Бетти. Она на меня в упор смотрела.
– Может быть, она смотрела на твое платье, – возразила Бетти. – С таким-то пятном неудивительно!
– Непохоже. – Чарли говорила непривычно тихо. – Она была очень… страшная. И сердитая.
– Она, наверное, просто по ошибке зашла не в тот дом. – При виде перепуганных лиц сестер Бетти отчаянно хотелось дать разумное объяснение произошедшему. – Может, заблудилась или перепутала. Надо попросить папу, чтобы поставил калитку, а то еще кто-нибудь забредет.
Флисс, будто не слыша ее, глядела на разбитое зеркало. Покосилась на Чарли и встряхнулась:
– Осторожнее, не наступите на осколки. Я сейчас принесу совок и соберу их, пока бабушка не вернулась.
– Не понимаю, – озадаченно спросила Чарли, – как оно со стены-то упало?
Бетти быстро взглянула на Флисс и без слов поняла, что сестра думает о том же, о чем и она. Зеркало не падало. Его уронили – или бросили. И это некому было сделать, кроме той старухи. Бабушка говорит: разобьешь зеркало – будет тебе семь лет несчастья, вспомнила Бетти. Только этого им и не хватало.
Флисс принесла щетку, совок и присела, чтобы замести осколки. Но едва начала, как по гравию зашуршали негромкие шаги. Сестры снова застыли, глядя в кухонное окно. Там проскочила какая-то тень, задела разросшуюся ежевику и пропала из виду.
Еще до того, как в дверь Гнездышка коротко постучали, они уже поняли, куда направляется тень.
– Не отвечай, – шепнула Бетти.
– Давайте выйдем через другую дверь, – в тот же миг предложила Чарли.
Флисс ничего не сказала – со стуком выронила щетку и совок и быстро встала. Ее милое лицо исказил гнев, а темные глаза так и горели. Флисс схватила кочергу и, расправив плечи, двинулась в Гнездышко.
– Флисс! – Бетти встревоженно поспешила за ней. – Ты что делаешь?
– Прогоняю ее, – бесцветным голосом ответила Флисс. Она открыла задвижку, настежь распахнула заднюю дверь и замахнулась кочергой. – А ну прочь отсюда!
На пороге стоял Тодд, смущенный и испуганный. Он поднял руку, защищаясь от кочерги, и три розы, которые он принес, упали на землю, растеряв несколько лепестков.
– Ой, – сказала Флисс. Она тяжело дышала и все еще держала над собой кочергу. – Это ты.
Тодд попятился, неуверенно глядя на нее:
– Я не вовремя?
Глава 8Проклятие?..
Взгляд Тодда упал на красное пятно у Флисс на платье, и он ахнул. Но Флисс ахнула громче.
– Ой, – в ужасе повторила она и спрятала кочергу за спину. – А мы тут просто, ну…
– Она свалилась с лестницы, – с готовностью подсказала Чарли. – В какие-то ягоды.
– Страшно представить, каково пришлось ягодам. – У Тодда явно отлегло от сердца.
Флисс обворожительно улыбнулась и прислонилась к косяку. Даже сейчас, бледная, в перепачканном платье, она умудрялась выглядеть хорошенькой. Потянулась к волосам, чтобы пригладить взмокшие пряди, и размазала по лбу сажу от кочерги.
Бетти втиснулась в дверной проем рядом с Флисс, заглянула Тодду за плечо, в сад, и спросила:
– Ты по пути сюда кого-нибудь видел? Старушка тебе случайно не встретилась?
Тодд недоуменно сдвинул темные брови:
– Старушка? Нет, я никого не видел. А вы что, бабушку потеряли?
Бетти нетерпеливо помотала головой:
– Не бабушку. Другую старушку. Она забралась к нам в дом и рыскала тут.
Тодд вытаращил глаза:
– Ужас какой. Ты поэтому упала с лестницы?
– Нет, я… – Флисс вовремя прикусила язык. – Я увидела среди листьев паука, подскочила, поскользнулась на ступеньках и упала.
Она искоса взглянула на Бетти, и та еле заметно кивнула, показывая, что поняла. Не стоит пока распространяться о тайной комнате – и о том, что они там нашли.