И тут они обе подскочили от неожиданности – стукнула передняя дверь. На кухню, грозно сверкая глазами, прошествовала миссис Легкокрыл. К удивлению Бетти, она с подозрением повернулась к мисс Уэбб.
– Чем это ты тут занимаешься? – спросила миссис Легкокрыл.
– Н-ничем. – Кухарка нервно потерла руки, но голос у нее звучал твердо. Она показала на кастрюлю с картошкой и корзину с крапивой. – Делала, что вы попросили.
Миссис Легкокрыл прищурилась. Бетти при виде нее обмякла от облегчения. Как здорово, что она больше не заперта наедине с ведьмой! Ее подмывало поделиться своими находками прямо здесь и сейчас, но, конечно, поступать так было нельзя. Для этого пришлось бы внезапно стать видимой, а у нее в ушах до сих пор звенело предостережение Тодда. Любой намек на магию поставит Бетти в один ряд с настоящими ведьмами.
– Опять ты за свои каверзы? – спросила миссис Легкокрыл, тихо и неожиданно угрожающе. Она прошла в кухню, тем самым открыв путь в прихожую. – Позвала кого-то в дом?
Каверзы? Бетти нахмурилась. То же самое слово только что она слышала от мисс Уэбб. Как поступит кухарка – зачарует хозяйку дома, так же как зачаровала чайник и часы с кукушкой? Или прибережет заклинания на потом и просто как-нибудь отвертится?
– Я н-не… – испуганно начала мисс Уэбб. – Я никого не впускала! Но чайник и кукушка…
– Да, – холодно бросила миссис Легкокрыл. – Серебряный колокольчик в лавке зазвонил и предупредил нас, что дома неладно.
Серебряный колокольчик? Так, значит, это не обычная старинная безделушка, как уверяла мисс Пальцехват. У Бетти закралось жуткое подозрение. Она отчаянно желала, чтобы подозрение не оправдалось, – но миссис Легкокрыл и бровью не повела, когда мисс Уэбб упомянула заколдованные часы и чайник. И, судя по ее словам, серебряный колокольчик тоже совсем не так прост…
Пользуясь тем, что разговор заглушает ее шаги, Бетти стала бочком продвигаться к двери в прихожую. Ступни пронзало болью. Обычно под защитой матрешек она чувствовала себя куда смелее и увереннее. Случалось даже пользоваться невидимостью, чтобы напугать нехороших людей, – но все эти люди боялись магии. А мисс Уэбб не боится – она владеет собственной магией. Которая, возможно, превосходит волшебные силы матрешек.
Бетти взглянула на часы с кукушкой и глубоко вдохнула. Конечно, стоит выйти из кухни, как кукушка раскричится, но выбора нет. Как только она ступила в коридор, открылась маленькая деревянная дверца и выскочила птичка – все происходило точь-в-точь как с Чарли.
– Чужая! В прихожей чужая! Гони ее, гони!
Бетти припустила к дверям. Боль стала совершенно невыносимой – при каждом шаге слезы чуть не лились по щекам. Она взялась за щеколду и подняла, но тут по другую сторону дверного стекла выросла чья-то тень. Бетти едва успела отодвинуться, когда в дом, осклабившись, вошла мисс Пальцехват. Дверь за ней захлопнулась, а потом, на глазах у перепуганной Бетти, старушка подняла руку и щелкнула пальцами. Раздался громкий лязг – теперь дверь была заперта на невидимый засов.
Бетти попятилась, понимая, что надеяться не на что. Частое тяжелое дыхание ее выдавало. Она медленно повернулась и оказалась лицом к лицу с миссис Легкокрыл. Подозрения подтвердились. В коттедже «Наперстянка» была не одна ведьма. Их было целых три.
– Так-так-так. – Тонкие губы миссис Легкокрыл скривились в улыбке. – Кто-то попал в переплет.
Глава 16Паутина
Миссис Легкокрыл протянула руку и схватила воздух. Бетти попыталась бесшумно отойти, но от страха стала неуклюжей и задела плечом рамку с бабочкой. Та ожила, затрепетала, крылья забились о стекло.
Попятившись, Бетти вжалась в перила лестницы. Ее трясло. Как выбраться? Оба выхода перекрыты, а миссис Легкокрыл, судя по всему, совершенно не испугалась, что в доме невидимка. Глаза у нее полыхали яростью – жди расправы, незваная гостья! Может, Бетти казалось со страху, но теперь хозяйка уже не выглядела престарелой учительницей. Она стала моложе, сильнее и злее. Миссис Легкокрыл шагнула к Бетти, вытянув руку. Еще шаг – и дотронется.
Кукушка не умолкала. Ее пронзительные крики звенели в ушах.
– Я п-пыталась вымести ее метлой. – Мисс Уэбб встала в дверях кухни, все так же тревожно потирая руки. – Но не вышло.
– Вот и прекрасно, – отозвалась миссис Легкокрыл. – Не надо ее выметать, надо ее поймать!
Она шагнула к лестнице, и тут Бетти словно очнулась. Оставался всего один путь – наверх. Она сорвалась с места, увернулась от миссис Легкокрыл и помчалась на второй этаж, перепрыгивая через ступеньки. Грохот шагов разнесся по всему дому, но таиться уже не имело смысла – ступеньки все равно бы ее выдали. Стоило Бетти оказаться на лестнице, как они затянули зловещим скрипучим хором:
– Чужая! На лестнице чужая! Гони ее…
Бетти добежала до лестничной площадки. Там было широкое окно с низким подоконником, маленький шкафчик с безделушками и большая ваза, из которой торчали павлиньи перья. Снова глаза. Откуда-то поблизости доносился пугающе знакомый звук – шурх-шурх-шурх.
На площадку выходили три двери, все закрытые. Времени на раздумья не оставалось: миссис Легкокрыл взбегала по лестнице, шелестя юбками. Мисс Пальцехват – за ней по пятам, оскалив зубы в усмешке. Бетти знала: другого шанса выбраться не будет. Сколько бы трюков ни было в запасе у ведьм, у нее есть свой козырь – невидимость. Значит, надо его разыграть. Чтобы запутать ведьм, она распахнула одну из дверей: пусть думают, что она сюда забежала. А сама осталась ждать на лестничной площадке.
Когда миссис Легкокрыл добралась до верхней ступеньки, Бетти схватила вазу с перьями и что есть силы швырнула. Ваза с глухим стуком ударила ведьму, та закричала и покатилась кубарем с лестницы, сшибив по дороге мисс Пальцехват. Ваза со звоном разлетелась на куски. Бетти подбежала к приоткрытому окну. Внизу росла живая изгородь, с виду пружинистая. Не выпрыгнуть ли? Слишком высоко…
– Держи ее, а не то уйдет! – завопила миссис Легкокрыл, и Бетти метнулась в дверь, которую сама только что открыла.
Тут же раздался крик: «Чужая!» – но Бетти едва его различила: странный шорох в тот же миг сделался громким, почти оглушительным. Его издавала прялка, стоявшая посреди комнаты. Бетти на секунду застыла, завороженная жутковатым зрелищем: педаль сама собой ходила вверх-вниз, и с прялки бежала серебристо-белая нить. Это была не та прялка, которую они видели в столовой, когда пришли сюда в гости, а другая – больше, древнее. От нее исходило что-то зловещее, и веретено хищно сверкало, словно лезвие ножа. Бетти огляделась. Всю комнату, от пола до потолка, опутывали серебристые нити. Паутина. Густая, местами плотная, как одеяло, но без единого паука. Все тысячи серебряных нитей тянулись от прялки.
Что это за комната? Бетти попятилась, но успела заметить, что в паутине запутались предметы. Всякие мелочи из тех, что часто теряются, – кулон, трубка… И заводная кукла, в чьих глазах застыло обвинение. Бетти с ужасом поняла, что это именно кукла кричит визгливым голосом: «Чужая!» – и вращает глазами в ее сторону. В комнате висели сотни предметов, по большей части так плотно замотанных в кокон паутины, что различить их было уже невозможно. Бетти отчетливо почуяла: какая бы магия тут ни плелась, она не добрая. Еще шаг – и, возможно, назад уже не выйти.
Она повернула обратно на площадку. Страшно представить, что прячется за остальными дверями! У подножия лестницы сих пор лежали и стонали миссис Легкокрыл и мисс Пальцехват, над ними склонилась мисс Уэбб.
– За ней! – выплюнула мисс Пальцехват, и мисс Уэбб начала через них перебираться.
Времени не было, выбора тоже – Бетти залезла на подоконник и пошире открыла окно. Вниз смотреть не хотелось, но Бетти знала, что надо, иначе легко приземлиться мимо, не на живую изгородь. Она с трудом сглотнула, дрожа от страха. Но все же попасться было еще страшнее.
И она прыгнула. Желудок в полете сделал сальто. Она оцарапала локоть о кирпичную стену и упала в куст, который оказался еще более упругим, чем выглядел сверху. Ветки спружинили, и Бетти шлепнулась в траву. Раздался громкий треск – это матрешки ударились оземь.
Чуть не плача, она вскочила на ноги и понеслась к той заросшей тропинке, по которой они с Чарли сюда пришли. Рука нашаривала в кармане матрешек, но по тому, как они гремели, было ясно: что-то не так.
– Пожалуйста, – прошептала Бетти, – пожалуйста, пусть они будут целые!
Наконец она нащупала их и поняла: хотя они и не раскололись, внешняя кукла раскрылась от падения.
Бетти больше не была невидимкой.
Шатаясь, она проскользнула в калитку и в страхе обернулась. Летний цветущий сад – наверное, прелестное зрелище, но взгляд Бетти метнулся к окну, из которого она только что выпрыгнула.
У окна стояла мисс Уэбб, бледная, с перекошенным лицом, и неотрывно смотрела на Бетти. Теперь она точно знала, что за незваная гостья проникла в «Наперстянку». И знала, что Бетти раскрыла страшный ведьмин секрет.
Глава 17Сломанная метла
Бетти со всех ног бежала по неровной сухой земле, сражаясь с высокими кустами ежевики, колючие плети которых норовили запутаться в волосах. Заросший зеленый туннель из друга превратился во врага и тормозил ее на каждом шагу. Ноги до сих пор отчаянно жгло – если снять башмаки, наверняка обнаружатся волдыри.
Наконец она добралась до своей калитки и похромала по дорожке к дому. Из глаз текли слезы: и от боли, и от страха.
– Чарли! – прохрипела она, пытаясь взять себя в руки. – Ты где?
Сестренка вышла из-за куста. Личико у нее было чумазое и заплаканное.
– Ох, Чарли! – Бетти кинулась к ней и прижала к себе. – Прости меня. Прости, что потащила тебя в это жуткое место!
Чарли обняла ее крепко-крепко и шмыгнула носом:
– Я так испугалась… Я думала… Мне показалось, что ты уже не вернешься.
– Мне тоже. – Утерев стекающую по щеке горячую слезу, Бетти в тревоге обернулась.