Мисс Уэбб наверняка уже рассказала мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл, кто пробрался к ним в дом, и скоро ведьмы отправятся по ее следу. Бетти посмотрела на окна. Как жаль, что они смели всю соль с подоконников! Ее же насыпали не просто так, а для защиты. От злых чар. От ведьм.
– Чарли, тут оставаться нельзя. Тут опасно. – И Бетти повлекла сестренку за собой, по дорожке вдоль дома.
В голове вихрем крутились мысли. Надо рассказать все бабушке и папе… но до фермы слишком далеко, идти туда тоже небезопасно. Рисковать нельзя.
– Пойдем за бабушкой, до нее ближе.
– А почему тут опасно? Она же нас не увидит…
– Она уже! Уже меня увидела! Ох, Чарли, я все испортила. Матрешки… – Бетти вынула их из кармана и снова завинтила, хотя теперь это было бесполезно. Какой в них прок после всего, что случилось? – Я убежала на второй этаж, они за мной погнались, пришлось выпрыгнуть в окно, и матрешки раскрылись, когда я упала…
Чарли поперхнулась:
– Они?
Бетти кивнула и продолжила дрожащим голосом:
– Да. Не только кухарка. Там все ведьмы: и она, и мисс Пальцехват, и миссис Легкокрыл.
– Все ведьмы? – испуганно повторила Чарли.
– Да. В доме три ведьмы, и теперь они знают, что я тоже владею магией. А значит, мне несдобровать. Им же надо, чтобы я молчала, чтобы никому их не выдала.
Откуда-то из кустов донесся знакомый звук: кота опять тошнило. К пруду запрыгала очередная лягушка.
– Пойдем, – сказала Бетти. – Нам пора.
– Но у меня ноги болят! – захныкала Чарли. – Я хотела приложить щувель, чтобы не так жгло, но ни одного листика не нашла!
– Понимаю. – Бетти чуть улыбнулась, но не стала поправлять сестренку. – У меня тоже. Но тут оставаться нельзя. Может, найдем щавель по дороге в деревню. – Она взяла Чарли за руку. – Запомни: мимо «Наперстянки» идти надо тихо-тихо.
Они вышли из передней калитки. На Сырном холме не было ни души. Жара погрузила всю округу в дремоту, как будто лето наложило на деревню заклятие. У Бетти перед глазами стояла комната с паутиной. Все эти предметы когда-то кому-то принадлежали. Как они там оказались и что все это значит? Бетти вспомнила, что сказала бабушка, вручая ей матрешек: «Выбери из своих вещей что-нибудь маленькое… что-нибудь личное».
Магия матрешек работала, только когда положенный внутрь предмет был тесно связан с хозяином. Волосок, например, или выпавший зуб, или любимое украшение. У Бетти закралось неприятное подозрение, что вещи, окутанные паутиной, выбирались по тому же принципу. Но зачем они ведьмам? Со слов Тодда выходило, что жители Пендлвика боятся магии. Что они сделают, если узнают, что магия реальна и среди них живут настоящие ведьмы? А что до миссис Легкокрыл и мисс Пальцехват… Бетти вспомнила первую встречу с ведьмой в лавке.
«Магия и беда ходят рука об руку», – сказала тогда мисс Пальцехват.
«Ну конечно, – вдруг поняла Бетти. – Я ведь благодаря магии вас раскусила!» Не будь матрешек, она ни за что не решилась бы проникнуть в дом и не раскрыла бы его мрачные секреты. Главный вопрос, который теперь вертелся у нее в голове и не давал покоя: зачем мисс Уэбб соломенные куклы? И почему она выбрала своей целью Флисс?
– Бетти! – прошептала Чарли. – Ты мне так и не рассказала, что происходит.
– Тихо, – шикнула Бетти, пожалуй, слишком резко. – Молчи.
Сестры шли уже совсем рядом с «Наперстянкой». Хотя они были невидимы, Бетти старалась ступать как можно тише. Она не могла отвести глаз от дома: казалось, вот-вот раздастся гадкое хихиканье и кто-то начнет нараспев читать заклинание. Но оттуда не доносилось ни звука, только птички чирикали в живой изгороди.
Ну конечно, подумала Бетти, вспомнив свои первые впечатления от «Черного дрозда». Настоящие ведьмы не живут в ветхих покосившихся домах. Это бы их сразу выдало. Нет, они живут в миленьких домиках как с открытки, чтобы никто их не заподозрил, пока не станет слишком поздно.
Только когда они перешли речку, Бетти выдохнула и отпустила руку Чарли. Здесь, в более оживленной части деревни, было уже не так опасно, и Бетти почувствовала облегчение, даром что их путь лежал мимо лавки. Но стоило ей взглянуть на Голодное дерево и каменный круг, как страх накатил с новой силой. Сейчас она готова была поверить, что дерево и вправду выросло на костях Элизы Бёрд. Возможно, это все-таки не просто старинная легенда.
– Сюда. – Бетти нырнула в узкий, пропахший рыбой переулок. Они остановились возле закрытого бокового входа в рыбную лавку. Бетти крутанула в кармане матрешек, и сестры снова стали видимы. Выйдя из переулка, они пошли в «Сахарную голову».
– Наверное, бабушку взяли на работу, – сказала Чарли. – Она там уже долго.
Но в «Сахарной голове» бабушки не оказалось. Бетти и Чарли заглядывали в одну комнату за другой, пробираясь через лабиринт коридоров и лавируя между опрятными маленькими столиками. Чарли тоскливо принюхивалась и бросала жадные взгляды на мороженое и пирожные, которые на них стояли. Наконец Бетти обратилась за помощью к румяной женщине за прилавком, которая несколько дней назад была с ними так мила и приветлива.
– Банни Уиддершинс? – Женщина тут же переменилась в лице и сердито сверкнула глазами. – Нет, она здесь не работает.
– Э… Ой. – У Бетти засосало под ложечкой. Что могла натворить бабушка, чтобы удостоиться такого гневного взгляда? – А не знаете, где ее найти?
Женщина сощурилась:
– В последний раз, когда я ее видела, она направлялась в трактир. Два часа назад это было.
Два часа? Бетти, подгоняя Чарли, поспешила к двери. Внутри все заныло еще сильнее.
– Никакого нам бесплатного мороженого, значит, – угрюмо заключила Чарли и похлопала себя по животу.
– Боюсь, это не главная наша беда, – пробурчала Бетти.
Она шагала к «Сломанной метле», чувствуя, как горят щеки. Волна прокуренного, пропахшего пивом воздуха обрушилась на нее, когда она распахнула дверь. Бетти закрыла глаза и глубоко вдохнула. На пару мгновений почти показалось, что они вернулись в «Потайной карман». Чтобы сдержать второй раз за день подступившие слезы, она яростно заморгала. Не время для ностальгии!
– Эй! – раздался недовольный голос откуда-то из угла. – Детям тут не место. Катитесь отсюда!
К ним вразвалку подошел тучный лысеющий мужчина и заскрипел зубами. Зубы были похожи на частично обвалившийся ряд костяшек домино. Над губой блестела капелька пота. Он зыркнул на сестер и ткнул почерневшим ногтем в табличку с надписью: «Детей, явившихся без взрослых, запекают в пирог».
Бетти не сдвинулась с места. Табличка очень ее разозлила. Там, где хозяйничают ведьмы, детей вполне могут запекать в пироги. Конечно, надпись задумывалась как шутливая, но Бетти сейчас было не до шуток.
Во-первых, она выросла в трактире, а теперь ее отсюда выпроваживают. Конечно, толстяк не обязан об этом знать, но Бетти все равно оскорбилась. А во-вторых, за плечом у него она заметила бабушку.
– Прошу прощения, – холодно сказала Бетти. – Тут наша бабушка, а значит, на сегодня пироги отменяются.
Толстяк так и разинул рот. Бетти прошла мимо него, а следом засеменила повеселевшая Чарли.
– Ух, ты ему показала! – громко зашептала она. – Тоже мне, нашелся старый ворчун. Да кто он такой?
– Наверное, хозяин трактира. – Бетти припомнила имя, которое назвал Тодд, когда они в первый раз гуляли по Пендлвику. – Брутус Крэбб.
– Вид у него такой, будто он на завтрак пчел наелся, – заметила Чарли.
– А на обед – ос, – подхватила Бетти.
Они прошли под свисающей с потолка метлой, разломанной надвое, и Бетти вспомнила заколдованную метлу, с помощью которой мисс Уэбб пыталась ее спровадить.
Бабушка сидела в темном углу за липким столом. Сначала Бетти показалось, что компанию ей составляют только пустые стаканы из-под виски (и один недопитый в руке), но потом она заметила за деревянной перегородкой взлохмаченного старичка, который сосредоточенно всматривался в свое пиво и кивал какому-то бабушкиному рассказу.
– Бабушка! – резко окликнула Бетти. – Ты что здесь делаешь?
Старичок подскочил и всхрюкнул. Оказывается, он не слушал бабушку и не смотрел в стакан, а просто напился и задремал. Снова свесив голову, он привалился к бабушкиному плечу.
– Выпиваю, – заплетающимся языком проговорила бабушка и приподняла стакан. – Завожу друзей.
– Выпиваешь? – Бетти вспыхнула и обвела рукой пустые стаканы. – Жажда замучила, да?
– Ай, ну не шуми. – Бабушка пьяно похлопала по сиденью рядом с собой. – И отцу не говори, что я тут была.
– Мне и не придется, – огрызнулась Бетти, отказываясь садиться. Она хотела, чтобы бабушка ее выслушала и все поняла, но шансы на это были исчезающе малы. – Он как на тебя посмотрит, так сразу увидит, что ты в стельку.
– Не следишь ты за языком, – пробормотала бабушка, пристыженная – хоть на это ей совести хватило. – И никогда не следила.
– И не буду, – сказала Бетти.
Ей было досадно, и тревожно, и страшно. Нужно, чтобы бабушка поверила, чтобы помогла, но сейчас она явно была не в том состоянии, чтобы вступать с кем-то в схватку – особенно магическую. Она бы даже с конфетной оберткой сейчас не совладала.
– Что случилось в «Сахарной голове»?
Бабушка грустно икнула:
– Меня не взяли на работу.
– Я догадалась. Но почему? Женщина за прилавком, кажется, не обрадовалась, когда я тебя упомянула.
Бабушка помрачнела, потянулась за стаканом и залпом выпила остатки виски, пролив часть на стол.
– Что-то там насчет пепла в мороженом.
– Пепла? – переспросила Бетти.
– Ох, бабушка, – с укоризной протянула Чарли. – Ты же не курила за прилавком, правда?
– Всего одну затяжечку, подумаешь! Максимум две.
– Да не может быть! – воскликнула Бетти.
– А нечего было оставлять меня одну, – запротестовала бабушка. – Самое загруженное время, а она вечно куда-то исчезала и бросала все на меня, лентяйка эдакая!
– Она, наверное, тебя проверяла, – сердито сказала Бетти. – Хотела посмотреть, как ты справишься.