– Он всегда был падок на милые личики. Твоя сестра не первая.
– Ты о чем? – растерялась Бетти.
– Была тут одна девушка. – Магда принялась собирать со стойки грязные стаканы. – Но она его одурачила, как и всех остальных. Красотка, конечно, но у нее хватало… секретов. Недобрых секретов.
– То есть…
– Она даже похожа на Иви, твоя сестра. Темные волосы, большие глаза…
Иви.
Магда перешла на шепот. В глазах у нее стояла печаль, как будто ей самой не верилось, что ее подруга стала одной из деревенских легенд.
«Магда – хороший друг. Мне стыдно, что приходится ей врать…» – в уме Бетти всплыли строчки, написанные Иви.
Кусочки головоломки со щелчком встали на место, и Бетти осознала правду. Возлюбленный Иви, о котором она даже в дневнике упоминать не решалась, – Тодд. Так вот почему, когда он впервые пришел к ним, он не постучал в переднюю дверь, а направился сразу к задней… Он просто привык ходить через нее к Иви.
– Да, – Магда закусила губу, – Иви. Он с ней встречался.
Бетти трясущейся рукой взяла стакан с виски и передала бабушке.
– Пойдем, Чарли, – позвала она и шагнула к двери.
Но Чарли разглядывала что-то на стене.
– Бетти, смотри!
– Нам пора, – поторопила Бетти, но Чарли не тронулась с места.
– Подожди. – Она показывала на что-то пальцем. – Просто посмотри.
Бетти подошла к сестре. На стене рядом с рекламой пива «Пестрая хрюшка» висела фотография в рамке – черно-белая, поблекшая от времени. Согласно подписи, запечатленная здесь группа людей собралась перед входом в «Сломанную метлу» в день открытия.
Чарли ткнула перепачканным пальчиком в стекло, туда, где бок о бок стояли две фигуры. Тусклые, совсем крошечные, одетые на старинный манер, но очень знакомые.
– Это же они, да? – прошептала Чарли. – Пальцехват и Легкокрыл!
Бетти пригляделась, стерла со стекла пыль, и по спине пробежали мурашки. Можно было бы предположить, что на фотографии их давние родственницы, очень похожие на мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл. Очень-очень похожие. Но открытия, сделанные в «Наперстянке», заставили ее усомниться. Неужели это и правда две ведьмы?
– Не может быть, – прошептала она и тут же припомнила, как ее озадачил возраст мисс Пальцехват: сначала та казалась старушкой, а потом вдруг помолодела. – Или может?..
Из размышлений ее вырвал резкий грохот. Двое картежников вскочили, размахивая кулаками и крича что-то про жульничество. Карты полетели на пол. Бетти едва успела отдернуть Чарли и отскочить сама, как бузотеры наткнулись на бабушкин стол и она облилась виски.
– НУ ВСЁ! – проревела она. – Вы двое, НА ВЫХОД!
Схватив одного за ухо, а другого за ворот, бабушка протащила их мимо ошеломленного Брутуса Крэбба и вышвырнула на улицу. Потом, гневно раздувая ноздри, протопала назад и остановилась перед Крэббом.
– С тебя виски.
– Могу предложить кое-что получше. – Крэбб восхищенно оглядывал бабушку с головы до пят. – Работа нужна?
Бабушка разожгла трубку, пару раз затянулась и оценивающим взором окинула трактир.
– Когда приступать?
– Сейчас, – ответил Крэбб и покосился на Бетти с Чарли. – Вот только, – продолжил он, когда Банни прошествовала за стойку и принялась переставлять бутылки, – теперь, когда ваша бабушка занята, за вами, боюсь, приглядывать больше некому. Так что у вас на выбор либо пирог, либо…
– Не беспокойтесь. – Оставаться было незачем. Голова у Бетти шла кругом: непонятная фотография, застывший бабушкин взгляд, новость про Иви и Тодда… – Мы уже катимся отсюда.
Они с Чарли вышли на свежий воздух. После полумрака трактира солнце казалось ослепительно ярким. На улицах кипела жизнь: сновали прохожие, слышалась веселая болтовня. На поляне Бетти заметила Шкета и Пострела – они играли в мяч. Все выглядело совершенно обычным и безмятежным. Но только выглядело.
– Бетти, почему бабушка не стала нас слушать? – спросила Чарли.
– Потому что не могла, – прошептала Бетти в ответ. – На нее тоже наложили чары, как и на весь Пендлвик. – Говорить это вслух было еще страшнее, чем думать, и все же в душе брезжила надежда. Увидев, как бабушка вышвыривает из трактира разбушевавшихся посетителей, она чуть успокоилась: абсолютно привычное зрелище. – Она осталась собой, Чарли. Это все еще наша бабушка. Надо просто снять с нее заклятие.
– А что, если нас тоже заколдуют? – Чарли глядела на сестру расширившимися от страха глазами.
– Думаю, уже пытались, – сказала Бетти. – Крапивный суп, вот с чего все началось! Его все ели, кроме нас с тобой.
– То есть кроме меня, – поправила Чарли. – Ты же ела.
– Да, но потом меня вырвало, – объяснила Бетти. – Они хотели, чтобы я его съела, но мисс Уэбб сунула мне в карман заговоренный пучок. Как хорошо, что тебе хватило ума не есть этот суп!
Чарли хмыкнула:
– Есть крапиву, еще чего! – Вдруг она нахмурилась. – Но мы все ели джем, который сварила мисс Пальцехват!
Бетти кивнула.
– Может, он был не так сильно зачарован, – предположила она. – Наверное, джем нужен был, просто чтобы втереться к нам в доверие.
А про себя добавила: «Чтобы мы подумали, что перед нами милые добрые старушки. По-настоящему все началось с крапивного супа. И их цель – Флисс. Это на нее показывала мисс Уэбб, это соломенная кукла-Флисс замотана с ног до головы. А от нас нужно, чтобы мы ничего не замечали, только и всего. Но почему?»
– Ты сказала бабушке, что не считаешь Иви ведьмой, – заметила Чарли.
– Не считаю, – подтвердила Бетти.
Интересно, что еще общего у Иви и Флисс кроме внешности? Почему ведьмы именно их выбрали своей мишенью?
– Но если мы узнаем, что случилось с Иви, может, нам удастся уберечь от этого Флисс, – добавила она.
– А что, если вовремя не узнаем? – испуганно пискнула Чарли.
Бетти поглядела через поляну на деревенскую лавку. Лавка как лавка, славная, старомодная. Ни капли не подозрительная.
– Тогда мы последуем совету Брутуса Крэбба и уберемся прочь.
Чарли посмотрела вопросительно.
– Мисс Уэбб меня видела. Они знают, что мы их раскусили. Но Флисс еще удастся спасти – если ее спрятать, – объяснила Бетти. – Если сбежим из Пендлвика и увезем ее с собой.
К тому времени, как они дошли до мостика, обе вспотели и запыхались. Но окунуть ноги в прохладную воду и полюбоваться на то, как течет река, времени не было. Вместо этого они направилась к церкви, где Бетти стала искать ангела со сломанным крылом и витражное окно – приметы, которые запомнила тогда, в первый день после переезда.
«Иви, прости, – мысленно попросила она. Теперь Бетти не сомневалась: это Иви рассыпала по дому соль и разложила монеты в попытке себя защитить. – Не надо нам было трогать эти монетки».
Она отыскала щель в стене и выковыряла оттуда мох, которым заткнула тайник. Мох высох на солнце и рассыпался под пальцами.
– Ищешь те деньги? – Чарли протянула ей острую палочку.
Приподняв брови, Бетти обернулась на сестренку. Вроде они с бабушкой не особенно распространялись о серебряных монетах – но, похоже, от любопытных глаз и ушей Чарли ничего не утаить.
– Откуда ты знаешь? Я думала, ты не заметила.
Чарли насмешливо посмотрела на Бетти:
– Заметила, конечно. – Она пожала плечами. – Мне просто было все равно.
Бетти выудила из щели монетку, но остальные при этом затолкала только глубже.
– Всего одну получилось достать.
Внезапно она почувствовала себя беспомощной под грузом всех навалившихся тревог. Зачем ей вообще эти монетки? Иви они не спасли. И все-таки Бетти они казались важными – как еще один кусочек мозаики, как очередная ниточка, ведущая к странной пропавшей девушке, за которую она почему-то переживала, как будто знала ее.
– Ну, значит, одной хватит. – Она выпрямилась и очистила монетку от мха. Монетка блеснула серебром, как острое веретено прялки.
Глава 19Ядовитый цветок
Бетти, не находя себе места от тревоги, мерила шагами комнату. Быстро темнело. Небо за окном окрасилось в розовый цвет – на Пендлвик спускалась ночь, но спать не хотелось. Впрочем, даже если бы и хотелось, она не решилась бы лечь. В доме было страшно. Тем более страшно спать. Спать – значит не видеть. Не слышать. Остаться беззащитной. Выходит, вот так Иви Белл провела последние ночи здесь, может, в этой самой комнате? Боясь сомкнуть глаза и считая часы до рассвета?
– Бетти, сядь, – прошептала Чарли. – А то Прыг-скок волнуется.
– Прости. – Бетти остановилась у кровати, где сестренка возилась с крысом.
Взгляд скользнул к окну. Чуть раньше они с Чарли насыпали соль вдоль каждого подоконника и каждого входа. И, пока Бетти расхаживала по комнате, она то и дело совала руку в карман, чтобы потрогать серебряную монетку. Вряд ли от нее много проку, но при мысли о том, что монетка когда-то принадлежала Иви, становилось не так одиноко.
Внизу гремела посуда – папа мыл тарелки после ужина. А потом по дому разнесся бабушкин голос: она отчитывала Флисс за то, что та раскидала на полу мокрые полотенца.
Бетти обратилась в слух. Она ждала момента, когда удастся застать Флисс в хорошем расположении духа и, что важнее всего, одну.
– Сиди здесь, – велела она Чарли. – Я пойду поговорю с Флисс. – И побежала вниз по лестнице.
На кухне бабушка заваривала чай и болтала с папой. С виду все казалось совершенно обычным, таким, как всегда, но затуманенный взгляд домочадцев выдавал правду. Бетти вздрогнула и по мокрым следам направилась в Гнездышко. Дверь была приоткрыта; Флисс сидела в своей комнате, расчесывала волосы и что-то мурлыкала себе под нос. К плечу у нее прилип алый лепесток, а в воздухе густо пахло розами.
Бетти вошла, с тревогой отметив, что дверь в сад распахнута настежь. На дорожке сидел Эй и посматривал внутрь, но не давал себе труда пошевелиться – такой теплой и ленивой была ночь. Бетти метнулась к двери и заперла ее, отгораживаясь от шуршащей листьями темноты, стараясь не думать, кто там может прятаться. Таиться и выжидать.