Бетти обернулась и посмотрела сначала на людей с фонарями, которые остановились невдалеке от Голодного дерева, потом взглянула на Флисс. Толпа, охваченная страхом и гневом, заколдованная сестра… Похоже, выбора и правда нет – надо следовать за Иви, пусть и в зачарованный ночной лес. Это не слишком обнадеживало. Если даже ведьмы не отваживаются туда заходить, значит, в лесу еще опаснее, чем она думала.
Вскоре они оказались на опушке, оставив деревенских жителей позади. Бетти была рада, что их голоса уже не слышны.
Вместо мягкой травы путь теперь устилали иголки и шишки, тьма вокруг сгустилась. В лесу было прохладнее – с тех пор как Бетти оказалась в изнывающем от зноя Пендлвике, она еще ни разу не чувствовала такой прохлады. По коже побежали мурашки, и Бетти заметила, как крепко Чарли сжала ее руку. Рядом пробиралась между деревьев Флисс, глядя перед собой пустыми глазами.
Сухая хвоя хрустела под ногами: дождей не было давно. Что-то острое зацепилось за чулок Бетти и оцарапало ногу.
– Иви, это же невозможно! – Бетти хотелось вытащить карту Пендлвика, но она понимала, что в такой темноте ничего не разглядит. – Почти ничего не видно. Как мы найдем дорогу через лес? И что там, за лесом?
– Перекресток. – Иви, прихрамывая, ковыляла чуть впереди. Бетти не сводила глаз с ее темного силуэта среди деревьев. – Пойдем на шум ручья. Еще немного – и будет тропинка.
Они шли и шли, спотыкаясь о корни и сломанные ветки. Наконец Бетти услышала журчание воды. Повернувшись на звук, она столкнулась с Иви, которая внезапно остановилась возле черного пня.
– Ты что делаешь? – прошептала Бетти и закрыла собой Чарли. Внезапно ожег испуг: а если ловушка?
Чиркнула еще одна спичка, но на этот раз не разгорелось красное пламя, не прозвучало заклинание. В руках Иви засветился маленький масляный фонарь. Бетти опустила взгляд и увидела в пне расщелину – тайник, где он был спрятан.
– Просто зажгла фонарь. – Иви посмотрела Бетти. – Все еще мне не доверяешь?
Бетти потупилась и промолчала. Пускай Иви и доказала, что это и вправду она, этого недостаточно, чтобы полностью убедиться в ее добрых намерениях.
– Ты говорила, что все нам расскажешь.
– Расскажу, – подтвердила Иви, озираясь. – Но сначала вам нужно узнать кое-что еще.
Они снова пустились в путь. Бетти сунула руку в карман и обхватила матрешек. Если появится хоть намек на опасность, можно их открыть, выкинуть монетку, и…
– Вот и тропинка, – показала Иви. – Надо просто идти по ней и не сворачивать, но это не все…
Она скривилась и нагнулась, чтобы потереть щиколотку.
– Что случилось? – спросила Бетти, слегка устыдившись.
– Ничего.
Иви выпрямилась и подняла фонарь. По стволам побежали тени. Впереди, на тропинке, сверкнула янтарными глазами лиса и шмыгнула в подлесок.
– Прежде чем углубимся в лес, вам надо запомнить три вещи. – Иви глядела Бетти прямо в глаза. – Три правила. Этот лес не зря называют Тикающим – он выкидывает нехорошие штуки со временем.
Три правила. Бетти вспомнила записи Иви. Лист с тремя правилами точно ей попадался, но что именно там говорилось?
– Первое: в лесу нельзя спать.
Чарли и Бетти переглянулись. Чего-чего, а спать Бетти уж точно не хотелось.
– А что случится, если мы заснем? – спросила Чарли.
– Потеряете время, – сказала Иви. – А когда Пальцехват и Легкокрыл обнаружат, что вы исчезли, каждая минута будет на счету. Второе правило: если услышите тиканье, молчите, не произносите ни слова. И не притрагивайтесь к часам, если их увидите. Когда тиканье прекратится, можно снова говорить – не раньше. Иначе время для вас замедлится.
– А третье? – спросила Бетти.
К странностям Вороньего Камня с его блуждающими огоньками, туманом над топями, легендами о пиратах и призраках она привыкла, но Пендлвик оказался еще более таинственным местом. Голодное дерево, ведьмы, а теперь и лес, где время течет по-своему… Как бы жители Пендлвика это ни отрицали, вся земля здесь пропитана магией.
– Третье, самое важное: никогда не спрашивайте, который час. – Иви пристально посмотрела на Чарли. – Или долго ли осталось идти. Иначе случится сдвиг во времени.
– Но сколько… – начала Бетти и осеклась. «Дурочка!» – обругала она себя. Чуть не спросила Иви, сколько занимает путь через лес.
Иви понимающе взглянула:
– Не могу сказать. Сколько занимает, столько занимает, для каждого по-своему. Главное, что от нас зависит, – постараться не разозлить лес.
Бетти почувствовала, что ее пробирает дрожь. Теперь понятно, почему жители деревни обходили лес стороной и даже ведьмы чурались его магии.
Они пошли следом за Иви по тропинке. Флисс шагала первой, затуманенным взором уставившись на свет фонаря. Бетти и Чарли держались сзади, не сводя глаз с сестры.
– Три правила, – хмуро пробормотала Чарли. – Почему всегда три?
Бетти вспомнила старую бабушкину присказку:
– Черт троицу любит. Так бабушка говорит.
Они прошли глубже в лес и наткнулись на часы: маленькие, квадратные, с потускневшим корпусом и треснувшим циферблатом. Их ремешок обхватывал толстый сук, на конце которого торчали пять веточек, похожих на пальцы. Как будто у дерева выросла рука с часами. Зрелище было жутковатое. Чарли заткнула уши, но Бетти покачала головой:
– Не тикают.
Она гадала: кому принадлежали эти часы? Выбрался ли их владелец из леса? Не нарушил ли правила?
– Люди, которые осмеливаются сюда зайти, сами оставляют часы, – объяснила Иви, поторапливая сестер. – Пытаются помочь другим путникам, которые теряют счет времени. Только все это напрасно.
Бетти задумалась о том, сколько они уже шагают, но спросить не решилась. При взгляде на тропинку, убегавшую все глубже в чащу, казалось, что время растягивается. И наваливалась усталость. Кстати, о времени… Бетти все-таки не могла сдержать любопытства. Как вышло, что Иви так быстро состарилась?
– Иви! – неуверенно позвала она. – Почему ты думаешь, что Пальцехват и Легкокрыл не пойдут за нами через лес? Ты нам расскажешь, что с тобой произошло? Что они сделали?
Иви чуть приостановилась и снова нагнулась потереть лодыжку. В этот миг она была до того похожа на бабушку, которая так же растирала ноющие колени, что у Бетти защипало в глазах и подступили слезы. Бабушка, бабушка, проницательная и острая на язык, – станет ли она снова сама собой?
– Да, – хрипло сказала Иви. – Я расскажу, что они со мной сделали и почему я не допущу, чтобы это повторилось с кем-то еще. Только идите, не стойте. – Она глубоко, прерывисто вдохнула. – Для начала скажите мне вот что. Как думаете, сколько лет мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл?
От ее вопроса Бетти стало совсем не по себе. Как будто задумываться об этом было… дурно.
– Даже не знаю. – Ей вспомнился первый день в Пендлвике, когда они отправились в лавку. – Поначалу они мне показались… старушками. Как наша бабушка. Даже старше. Но потом я пригляделась к мисс Пальцехват и поняла, что ошиблась. А потом… когда мы заходили в «Сломанную метлу», мы кое-что заметили – очень странную фотографию.
Она говорила, и кусочки мозаики складывались вместе – в единственно возможную, ужасную картинку.
Иви кивнула:
– Фотографию, – тихо повторила она. – Где обе стоят на фоне «Сломанной метлы».
– Снимок был… старый, – прошептала Бетти. – Очень старый. Но они выглядели ровно как сегодня.
– Очень старый, – эхом отозвалась Иви. – Да, он и правда очень старый. Его сделали в тот самый день, когда открылся трактир.
Спрашивать о дате не было нужды. Ведь в день своего приезда в Пендлвик сестры Уиддершинс видели объявление. Через пару дней «Сломанной метле» исполнится сто лет.
И за эти сто лет две ведьмы не постарели ни на день.
– Пора вам узнать, что со мной случилось, – тихо произнесла Иви. – В ту ночь, когда у меня украли будущее.
Глава 23Дневник Иви Белл
СУББОТА, 22 июня
Я смотрю на слова, написанные на бумаге. Написанные моим почерком. В углу листа – клякса. У меня на пальце – засохшее чернильное пятно.
Ведьмой стала Иви Белл –
Все из-за сердечных дел.
Любовалась без конца
Юным сыном кузнеца.
По ночам в лесу запретном
Набирала трав заветных,
Пела в пламени свечей:
Будешь мой или ничей!
Прочь, ведьма, прочь!
Забудь сюда дорогу.
Прочь, ведьма, прочь!
Чары не помогут.
Что со мной происходит? Я перечитываю слова снова и снова, но не помню, чтобы я их писала. Или слышала, или даже думала о них. И все же вот они, передо мной, строчки неизвестной песни. Такой же, как песни про Элизу Бёрд и Розу Рипплс. Я нашла ее среди своих рисунков, и, хотя каждое слово режет меня как ножом, я не могу от нее оторваться.
Иви шепчет: «Час настал,
Пусть свершится ритуал.
Будет мой! Какой успех!»
Ведьме обмануть не грех.
Заодно от колдовства
Загорелись рукава,
Хлынул дождь с ужасной силой,
Кошку жабами стошнило.
Прочь, ведьма, прочь!
Плющ ядовитый.
Прочь, ведьма, прочь!
Часики тикают.
Руки слишком сильно трясутся, трудно писать. Хватит! Дядя Джереми спит внизу, на кухне, в своем кресле. Сюда доносится его храп. Бедняжка Тибби мяукает, выпрашивает у меня еду и тычется лбом в колени, но я не в силах ни встать, ни собраться с мыслями. Я записываю все это, чтобы хотя бы постараться что-то понять. И не могу отвести взгляд от песни и ее жуткой концовки:
Люд честной, прознав про это,
Сжить ее решил со свету.
«Попадется в западню –
Предадим ее огню!»