Бетти поглядела на перепачканное личико сестренки:
– А другие полбанки, похоже, у тебя на щеках.
– На вкус и правда похоже на малину со сливками. – Чарли выудила откуда-то липкую ложку и соскребла с хлеба немного джема. – Хочешь?
– Я уже пробовала, – отказалась Бетти. – Только, по-моему, это не малина, а серебрика.
– Нет, ежевика, – возразила Флисс. – Разве можно перепутать?
– Может, там все сразу. – Чарли облизала ложку. – На банке просто написано «ягодный».
– Как-то удивительно – что нам всем чудится разный вкус, – задумчиво сказала Флисс.
– Вот именно, – согласилась Бетти.
Однако сестры сходились на том, что джем и вправду отдает сливками. Это даже бабушку сбило с толку. Бетти тоже это показалось чудны́м. Ей и сама мисс Пальцехват показалась очень чудно́й.
– Говорю вам, она как будто догадалась. – Бетти слегка понизила голос. – Когда она толковала, что от магии одни беды, то словно чуяла, что со мной не все так просто – со всеми нами. А у меня ведь в кармане лежали матрешки.
– Чепуха, – отрезала Флисс, прямо как бабушка. – Откуда ей знать? Ну серьезно, Бетти. Ты меня вечно упрекаешь, что я слишком суеверная, а теперь у тебя и джем меняет вкус, и старушки видят сквозь карман? – Флисс щелкнула ножницами, и на Бетти посыпались листья плюща. – Она просто желает нам добра!
Бетти негодующе выплюнула листок:
– Наверное.
Но это не давало ей покоя. Если кто-то прознает о волшебных матрешках, семья Уиддершинс, еще не успев обжиться, попадет в переплет. А Бетти хотела здесь обжиться. Хотела стать в Пендлвике своей.
– Так или иначе, – напомнила Флисс, – сестру ее мы пока не видели. Может быть, миссис Легкокрыл совершенно обычная и ничем не примечательная.
Бетти нахмурилась:
– А я и не говорила о ее сестре.
– Говорила, – возразила Чарли. – Ты сказала: «Они странные».
– Ну и правда странные, разве нет? – спросила Бетти. Она даже и не думала о сестре мисс Пальцехват. – Где это видано, чтобы сестры вот так жили вместе?
– Но мы ведь живем, – обиженно заметила Чарли.
– Это другое дело. Мы живем с бабушкой, – уточнила Бетти. – А мисс Пальцехват, она, ну… уже старая.
– Я бы хотела жить с тобой и с Флисс, когда вырасту. – Чарли шевелила пальцами в траве. – Даже если у меня будет самая маленькая комната!
Флисс опустила ножницы:
– Чарли, солнышко, это очень мило! Но разве ты не хочешь, чтобы у тебя был собственный дом, где тебе никто не будет указывать? – Она посмотрела на дорожку, ведущую к дому, и перевела мечтательный взгляд вдаль. – Чтобы у тебя была своя семья и дети?
– Не-а, – ответила Чарли без раздумий. Тут ее посетила какая-то мысль, и зеленые глаза загорелись. – Хотя, если у меня будет свой дом, я смогу в нем поселить кучу животных. И буду есть столько джема, сколько захочу. О-о-о…
Бетти выжидающе посмотрела на Флисс, которая снова защелкала ножницами:
– А меня не спросишь?
Флисс хмыкнула:
– Тебя можно и не спрашивать. Тебе даже дом не нужен. Будешь жить на какой-нибудь лодке, чтобы чуть что сорваться с места и помчаться куда глаза глядят.
– И то правда, – улыбнулась Бетти.
Упоминание о путешествиях сразу подняло ей настроение. Но Флисс грубо вырвала сестру из приятных размышлений, снова обрушив ей на голову ворох листьев и веток.
– Сорока-морока, Флисс! – крикнула Бетти и начала выпутывать из волос плющ. – Можешь хотя бы…
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – вдруг завопила Флисс. – Паук!
Лестница качнулась, и Бетти, оставив волосы в покое, схватилась за нее, чтобы сестра не упала.
– Фу, фу, фу! – восклицала Флисс, всплескивая руками. – В этом плюще их полно! Пауков, и слизней, и всяких жуков!
– Не знаю, почему ты решила сама туда полезть, если верещишь при виде любой букашки, – рассердилась Бетти. – Я же сказала, что все сделаю, если ты подержишь лестницу.
– Ничего. – Флисс упрямо сжала зубы. – Все хорошо.
– Эй, слезай, – не уступала Бетти. – Давай поменяемся. Мне все равно скучно тут стоять. И это нечестно: весь ветер достается тебе, а тут, в саду, настоящая парилка.
– Говорю же, я справлюсь. – Флисс яростно клацнула ножницами и покосилась на дорожку.
Бетти, прищурившись, посмотрела на сестру. Короткие темные волосы Флисс ерошил ветер. Она перевязала их алой лентой, чтобы отвести челку от лица. Щеки порозовели, и легкое белое платье нежно оттеняло румянец. Бетти представила себя со стороны: чумазая, потная, лохматая. И тут ее осенило.
– Какая ты сегодня нарядная, Флисс! – ехидно заметила она.
– Разве?
– А то ты не знаешь. И не думай, что я не догадалась, в чем дело.
– Даже не представляю, о чем ты. – Флисс с сосредоточенным видом вонзила ножницы в переплетение стеблей.
– Есть только одна причина, по которой ты бы вызвалась забраться на лестницу, Фелисити Уиддершинс. Несмотря на пауков. Ты высматриваешь Тодда Берри. Ха!
– Ничего подобного, – возразила Флисс, бросив очередной красноречивый взгляд на дорожку.
Бетти и Чарли переглянулись и хором отчеканили:
– Чмок-чмок-чмок!
Сестра цыкнула на них сверху.
– Спорим, он вовсе не придет, – пробормотала она, больше не в силах отрицать очевидное.
– Обещал прийти, – отозвалась Бетти, но поняла, к чему клонит Флисс, – и точно, та договорила:
– Он это обещал раньше, пока не сбежал как ошпаренный.
– Может быть, на работу опаздывал, – предположила Бетти, хотя ее тоже удивило, как Тодд изменился в лице при упоминании коттеджа «Черный дрозд». Или ей померещилось?
Флисс хмыкнула. Спустилась с лестницы, демонстративно переставила ее подальше, снова залезла наверх и продолжила сражаться с плющом.
Дом, вопреки первому впечатлению, выглядел уже куда симпатичнее. Накануне папа с бабушкой разобрали бо́льшую часть вещей, и, когда сестры вернулись, все вместе принялись наводить порядок. Пока Бетти сметала пыль, паутину и проветривала комнаты, Чарли улизнула, якобы в поисках кота. Она настаивала, что Эй потерялся, при том что он просто дремал в высокой траве. Позже Бетти увидела, как сестренка угощает яблоком пони и плетет для него венок (который пони тоже съел). Затем и Флисс ускользнула в сад под предлогом, что надо полить цветы. Бетти тогда это очень рассердило, но полив и правда пошел растениям на пользу – они воспряли духом и выпрямились. Пусть сад был все еще диким и неухоженным, но в нем уже проглядывали очертания будущей красоты.
Первая ночь на новом месте прошла странно. Папа еще не успел собрать кровати, так что матрасы положили прямо на пол. Бетти долго не смыкала глаз и смотрела на луну сквозь незанавешенное окно. Это было очень необычно – лежать одной в собственной комнате и прислушиваться к скрипам и стонам незнакомого дома, словно к разговору на чужом, непонятном, языке.
Комната, которую она выбрала (после того как Чарли застолбила за собой самую большую), находилась справа – отсюда они впервые увидели сад за домом. В отличие от других спален, здесь было всего одно окно, а встроенный шкаф оказался на удивление маленьким, но Бетти это не смущало. Главное, что комната была светлая, с небольшим симпатичным камином и в ней с лихвой хватало места для главных сокровищ Бетти – для ее карт.
Она уже где-то час таращилась на луну, когда в комнату прокралась Чарли, шмыгнула под одеяло и прижалась к ней.
– Что такое? – спросила Бетти. – Плохой сон приснился?
– Не могу уснуть, – пробормотала Чарли. – Странно очень одной в комнате, без тебя и Флисс. Можно я тут посплю сегодня, и все?
– Конечно, можно. – Бетти улыбнулась в темноте, в душе радуясь тому, что к ней прижимается сестренка: приятно чувствовать что-то знакомое и родное посреди нового и непривычного. – Сегодня, и все.
Но Чарли уже сопела ей в ухо.
– Зачем нам вообще срезать плющ? – спросила Чарли. – Пусть растет себе на стене, красиво же!
Она взобралась на ограду загона и цокала языком, пытаясь заинтересовать пони. Тот, не обращая на нее внимания, продолжал лениво жевать одуванчики.
– Может, и красиво, но папа говорит, что это вредно для кирпичей, – объяснила Бетти. – Особенно в таком старом доме.
– Кстати, а где папа с бабушкой? – повернулась к сестрам Чарли.
– Пошли искать работу, – ответила Флисс. – Папа отправился на ферму, а бабушка сказала, что походит по разным заведениям.
– Они собирались вернуться к обеду, – добавила Бетти. – Скоро уже должны быть дома. Флисс, их там пока не видно?
Флисс приложила ко лбу ладонь козырьком и оглядела дорогу, словно пират, который оглядывает морской горизонт с верхушки мачты:
– Не-а. – И срезала очередной побег.
– Кстати, насчет обеда, – заметила Бетти. – Чарли, в тебя он вообще влезет? Мы же договорились, что ты будешь убирать ветки и листья, а ты сидишь наворачиваешь.
– Я уже все. – Чарли бросила корочку хлеба дрозду, взяла метлу и по-ведьмински ее оседлала. – Как думаете, та история про Голодное дерево – правда? Ну, про ведьму с деревянной ногой?
Бетти пожала плечами:
– Кто знает? Все легенды и сказки обычно на чем-то основаны. Даже если с годами правду уже не отличить от…
Она не договорила – Флисс издала истошный крик, такой пронзительный, что Бетти мигом поняла: дело не в пауках, тут что-то посерьезнее.
– Что за… – начала она, как вдруг лестница заходила ходуном. Бетти испуганно задрала голову. Сверху что-то блеснуло, и Флисс отшатнулась назад. Ее руку обвивал длинный стебель, а лицо было искажено страхом.
– Там… – выкрикнула она и осеклась: лестница отделилась от стены.
– Флисс! – Бетти боролась с лестницей.
Но удержать не смогла, все произошло слишком быстро. Она едва успела оттолкнуть Чарли в сторону; в следующий миг лестница рухнула, и Флисс полетела прямо в буйно разросшуюся живую изгородь. Ножницы, которые она в страхе выронила, летели за ней, сверкая лезвиями.
– Нет! – завопила Бетти.
Послышался тошнотворный хруст, и Флисс исчезла среди зелени. Ножницы перевернулись в воздухе и спикировали в кусты… ровно туда, куда она только что свалилась.