Однако, пора приступать с самому приятному:
– Кстати, а что там у нас – с последним предметом моей самой искренней радости? Какова моя доля, партнёр – я хочу начать немедленно её тратить!
– Ты хотеть письменный бумаг, Buddy?
– Конечно! Почтительный сынок – родной мамочке может и верит на слово, а вот брат брату – уже нет. Договора, счета – все бумаги, Бро! ЖИВО!!!
– Они, ни есть на русском!
– Ни беда – при мне бухгалтер из посольства: он – три языка знает, кроме родного русского и порядком забытой после окончания гимназии латыни…
Сей «могучий старик» – жучара опытный!
До войны, он занимался юриспруденцией и немного страховым бизнесом и, уверен – те франки, что я ему поверх оклада накинул – отработает со значительной лихвой.
– …Максим Семёнович! Пройдите в кабинет, пожалуйста.
Кто ж, какой советский гражданин откажется помочь сотруднику ОГПУ? Коим меня в Советском посольстве считали с первых же дней? Тем более, за довольно приличную мзду.
Хотя устойчивая чуйка есть, что еврейский «братан» где-то в чём-то меня кинул – но всё же наскоро проведённый аудит, значительных нарушений не выявил – а на мелкие можно закрыть глаза. Видать, мой партнёр – не чаял меня больше увидеть и, даже не собирался делиться… А раз так – кого тогда обманывать по документам?
Самого себя?
«Капнувшая» на мой счёт сумма приятно удивила и настроила на позитивный лад.
Проводив бухгалтера, мы принялись за обсуждение других вех нашего сотрудничества.
– Половину причитающехся мне денег – хочу потратить на скупку акций «РАИК», Бро.
– О, это есть хороший инвестиций, Buddy!
По голосу – явно фальшивит. Забастовка американских швейников – основных держателей ценных бумаг, продолжается и, мне хотелось сказать словами Бодрова из культового фильма «Лихих 90-х»:
«Скоро твоей Корпорации – кирдык!».
– Я просил тебя купить несколько недорогих, но обладающих бойким пером журналистов в американских англоязычных газетах, которые читают эмигранты из России…
Имея в виду приближающейся, неизбежный как старость Великий американский депресняк, пора создавать собственное лобби и в Штатах.
Кивает:
– Такое уже есть.
Передаю запечатанные конверты:
– Пусть разместят эти материалы, а как акции «РАИК» рухнут – через какую-нибудь «левую» фирму, зарегистрированную в штате с либеральным налоговым законодательством…
Ухватив саму суть, перебивает:
– Лучше зарегистрировать на Кубе.
– Хорошо! Как акции обвалятся – начинай скупать.
По сути, намечается афера – как в случае с кафе «Стойло Пегаса», только более крупная и в международном масштабе.
Настораживается:
– Зачем тебе это делать?
Это мне шалабан по носу!
Не надо забывать, что передо мной не просто ловкий делец – но и профсоюзный деятель с вполне определённой идеологией.
Наморщив лоб, как бы вспоминаю:
– По линии Наркомата иностранных дел пришло сообщение: в конце октября сего года – британской разведкой готовится государственный переворот в Персии[9]. Шах будет свергнут, а вместо него этой нефтедобывающей(!) страной – будет править какой-нибудь их ставленник из военных…
Гляжу в его очень широко раскрывшийся от удивления рот, пересчитываю на редкость здоровые гланды и, с невинным видом вопрошаю:
– Как ты думаешь, Бро – сколько нам с тобой можно будет заработать на колебаниях нефтяных котировок?
С любопытством на него смотрю: что перевесит – голая идеология или голый же прагматизм?
С шумом сглотнув слюну, выдыхает:
– Это, ни есть так прост… Но, много! Хорошо, Buddy! Я есть скупать акций РАИК.
Как и следовало ожидать – голый прагматизм победил классовую солидарность.
Дальше, всё было как салом по маслу и, даже как-то обыденно-неинтересно.
Подыхающая РАИК – вынос тела и похороны состоятся уже в конце декабря этого года, всё же напряглась и выделила малую толику на строительство в Ульяновске швейной фабрике на пятьсот швейных машинок. Строительные работы начались ещё в начале года, оборудование уже заказано и к моменту пуска в ноябре, должно быть на месте.
На швейной фабрике АО «Красная игла», кроме «пролетарок», «камчаток» и всего такого прочего «элитного» – будет шиться недорогая рабочая одежда. В том числе зимняя – на основе шапок-ушанок, бушлатов и утеплённых штанов Советской Армии.
Нашу одежду, пока не приняли как обмундирование для РККА…
Не беда!
Пусть, она пока выпускается как рабочая, или даже как повседневная одежда.
Примерно такая же история и с обувным цехом для АО «Красный лабутен» – к зиме он будет тачать эксклюзивные «берцы» и «дутоши», а в смелых планах – дешёвую кирзовую обувь массового спроса.
«Money, money, money
Must be funny
In the rich man's world…».
С песТнями, у моего партнёра Иохеля что-то пока не получается… Ну, ничего: как только найдётся толковый продюсер в области эстрады – эта «тема» будет приносить доход сравнимый с доходом приличной нефтяной компании.
Всё впереди!
Сём-ка…
Раз не пошли шлягеры будущего тупым американцам – может русский шансон зайдёт нашим эмигрантам?
Вилли Токарев и, иже с ним?
«Поручик Голицин» и прочее ностальжи-лабуда про те времена – когда лакеи были хмельны и румяны, гимназистки – упоительны по вечерам, а юнкера напропалую хрустели французской булкой…
Конечно, не золотое дно – так, небольшой золотой ручеёк. Стоит ещё хорошенько подумать – стоит ли браться-мараться.
Ну не люблю я их, эмигрантов в первом поколении. Чувство личной неприязни к ним испытываю – аж кушать не могу.
Россия, во все времена славилась своей бюрократией – но вот практически все канцелярские принадлежности закупала за границей, на что если «послезнание» не врёт – в 20-е годы уходило до пяти миллионов(!) инвалютных рублей в год.
Мимо такой горы бабла, я равнодушно пройти не мог!
Конечно, я не мог тягаться с Арнольдом Хаммером – который имея кой-какие подвязки в Кремле, сумел наладить производство карандашей в Москве…
Ну, ничего!
Другие «экологические ниши» свободны и, мы с партнёром – присматриваемся к оборудованию по производству копировальной бумаги, копировальной ленты для пишущих машинок, скоросшивателей, дыроколов, стальных перьев, скрепок, кнопок…
Анилиновых чернил, в конце концов.
К чему-то пока просто присматриваемся, кое-что уже купили – в частности по двум первым позициям.
Оборудование компактное, много места не занимает – достаточно большого просторного сарая и, окупит себя в первый же год.
Ну и приобрели пару линий для производства туалетной бумаги…
Где, как ни во Франции их приобретать?
На одной из последующей встреч наметили другие сферы деятельности:
– Бро! Слышал, там у вас в Штатах в полном разгаре «сухой закон»… Не придётся ли в пору мой порошок против пьянства?
Склонив голову на бок:
– Что есть такой?
Не называя «грибным», чтоб не засветить «ноу-хау» – рассказал ему про эффект вызываемом этим средством на пьющих… Тот, сперва воспрял, затем потускнел и наотрез отказался:
– Нет, Buddy: парням из «Cosa Nostra» – этот ни есть нравиться. Извини…
Мысленно обматерив себя за недогадливость, предлагаю другой вариант:
– Согласен, Бро: «мафия бессмертна» – а мы с тобой нет. Тогда, может возьмёшься распространять среди ваших миллионеров – «поднимающее» средство для мужчин?
Рассказал тому про чудодейственные свойства «Пролетарской стойкости» и напропалую славословя-пиаря:
– «Поднимает» даже у покойников!
По природной американской тупости, не понимает – сделав большие глаза:
– Зачем?
– Ээээ… У нас на Кавказе некоторым усопшим нравится – когда их как настоящих мужчин хоронят.
– Странный обычай, варварский обычай.
– А что с них взять? «Дети гор»!
– Как скотт…?
– Нет, не как шотландцы… Наши горцы юбок не носят.
– Совсем голый?!
– Почему «совсем»? Бурка, кинжал и папаха.
Тем не менее, у того как у маньяка загорелись глаза и, он решил немедленно испытать на деле:
– Идти в бордель, Buddy!
Сам, не прочь был – разнообразия ради попробовать француженку, поэтому долго меня уговаривать не пришлось. Выбрали по совету парижского таксиста, один из самых дорогих «весёлых домов» из которого меня чуть не выкинули, когда я стал слишком настойчиво и нудно – требовать от проститутки, предъявить справку от венеролога.
Ну, ничего…
Ну, что сказать? Баба как баба.
Свои плюсы и минусы: чернява, тоща…
Зато, оргазм во время миннета – имитирует просто бесподобно!
Наутро вышел из борделя несколько разочарованным – решив, что такое «удовольствие» – стольких денег никак не стоит.
Иохель Гейдлих, наоборот – не вышел, а вылетел как на крыльях и, через сутки, изрядно поторговавшись – мы с ним заключили соглашение о поставках «Пролетарской стойкости» во Францию и Штаты.
– О, это есть большой денег! Вот только брэнд надо сменить, Серафим… Этот, ни есть хороший для Амэрика.
– Да, без проблем! Давай назовём его «Твёрдый курс».
– Намёк на наш доллар, Buddy? «Solid dollar rate»?
– Всё верно, Бро! Именно на него.
Обсудили мы с ним и «финскую тему».
Гейдлих, в принципе одобрил мою идею скупки финской промышленности – но никак не мог взять толк, зачем создавать благотворительную организацию – способствующую переселению финнов в места, столь весьма отдалённые от «тысячи озёр» и грандиозных залежей никеля. Я даже карту мира ему принёс и, тыча в материки и океаны пальцем:
– Смотри, Бро – какие гигантские безжизненные пространства! Какая целина – требующая первопроходцев! Какие залежные земли – ждущие освоения! А здесь, миллионы людей – вынуждены бездельничать и травиться свинячьим прибалтийский пойлом.