нять оные – не потребовали нагнуться и предъявить к осмотру задний проход.
Хотя, такое желание на их лицах было явно написано.
Зато опять же, на насупленного Давида, с картонной коробкой в руках – ноль внимания и фунт презрения к его «липе».
В общем и целом, до Берлина добрались благополучно.
Глава 8. «Техасская рулетка»
Приехав в столицу будущего Третьего Рейха, первым делом не теряя времени поехали с Давидом Лейманом в центр и погуляв с часок-два по одной из «штрассе», наконец встретили лысеющего человека в очках и с донельзя умным лицом.
Как позже выяснилось, это был Александр Лазаревич Абрамов (Абрамов-Миров) – сотрудник Исполкома Коминтерна (ИККИ) в Берлине, курирующий в Веймарской Республике и всей Центральной Европе деятельность спецлужбы этой организации – Отдела Международных Связей Исполкома Коминтерна (ОМС ИККИ)[20]. Тот возвращался домой со службы и, был несказанно «рад» «случайно» встретить старого знакомого и, не менее рад был познакомиться со мной – представившимся как «товарищ Мюллер».
Дружеские объятия, крепкие рукопожатия, недолгая беседа и, вот мы с Давидом оказались в его достаточно шикарно обставленной квартире. Мда…
В очередной раз удивляюсь – умеют же жить борцы за всемирное счастье народов!
Как только мы убедились в отсутствии прислуги или других посторонних – разговор тут же стал менее «дружелюбным», а вечер – не таким уж и «томным» для главы ОМС Коминтерна в Германии и всей Центральной Европе.
Давид, сперва более-менее спокойно, спрашивает:
– Где Томас?
Тот, сперва улыбнувшись:
– «Томас»? Да, кто его знает. Он ныне мне не подотчётен.
Я, играя роль «доброго следователя», честно предупредил товарища коминтерновца:
– Вам, лучше не злить его…
Но, тот не внял и, после пары хороших оплеух – вскоре оказался в том же «положении», что и парижский резидент ИНО ОГПУ (вечная ему память!): голым, связанным в позе из «Камасутре» – в простонародье более известном, как стойка «раком» и, с занесённым над задницей «самотыком».
Осталось только порадоваться собственной предусмотрительности:
– Я ж говорил – пригодится эта «херовина»… Как в воду глядел!
Однако, в отличии от товарища Отто – товарищу Абрамову было что сказать товарищу Лейману и, дико скосив выпученный глаз на свой «тыл», он тут же панически заверещал:
– Он здесь, он в Берлине!
Хлопнув этой резиновой «хернёй» (напоминающей скорее полицейскую дубинку для разгона демонстраций – чем человеческо-мужской половой орган) по начинающему лысеть лбу «собеседника», Давид деловито интересуется:
– Где он? Адрес?
– Не знаю…, - услышав злобное рычание и ощутив прикосновение к своему «шоколадному глазу», поспешил добавить, – я скажу, где его можно найти в это время!
Послышалось плохо запоминающееся название какого-то центрового берлинского ресторана.
Давид развязал руки, а я сунул в них блокнот и карандаш:
– Пиши записку, чтоб срочно приехал сюда. Мол, Москва даёт новое назначение… В Швейцарию! Ферштейн зи, падла? Шнель!
Заставив пленника подробно описать приметы Якова Самуиловича Рейха, мой напарник:
– Покарауль его, Серафим! А я съезжу, привезу эту гниду.
– Хорошая идея, напарник – один ты вызовешь меньше подозрений у товарища Томаса.
Пока туда-сюда, взялся обследовать территорию на наличие каких-нибудь полезных в хозяйстве ништяков. Ничего стоящего не нашёл – сравнительно немного денег в ящиках письменного стола, немного документов на русском и немецком и, довольно приличная коллекция холодного и огнестрельного оружия – по большей части пистолетов.
Рисунок 13. «Дамский» пистолет «Bayard» 1908 образца 1910 года под патрон 7.65х17 mm Browning.
Мимо сабель и кинжалов прошёл равнодушно, хотя среди них были и довольно богато украшенные, а вот на короткостволе ненадолго задержался… Никогда не нравившийся мне «Маузер» – мечта комиссара, убойный «Кольт», зачётные машинки – «Браунинг», «Люгер-Парабеллум» и, ещё какие-то непонятно-неизвестные системы автоматических пистолетов.
«ORTGIES& CO. ERFURT ORTGIES PATENT», «O.W.A.», «OYEZ»…
Что это за оружейные фирмы?
Револьверы: британский «Веблей-Скотт», какая-то неведомая мне хрень с логотипом производителя «Орбеа Эрманос», и наш родной «Наган» в «эксклюзивном» исполнении с золотым двуглавым орлом на рукоятке… Видать, наградное оружие.
Нашёл и патрончики к оружию.
Тоже как говорится, от многообразия – просто глаза разбегаются!
Оп… А вот и, что-то до боли знакомое.
«BAYARD» – написано на рукоятки по-детски игрушечного пистолетика.
Верчу-кручу его в руках:
– Так это из такого, Фокс застрелил неверную жену инженера Груздева? Класс…
Всё это время Александр Лазаревич Абрамов, сидя голым и связанным в кресле за своим же письменным столом, за мной внимательно наблюдал и, сперва попросил пить. Я, не развязывая руки, напоил его водой из стакана и, не успев подумать:
«А сцать попросится – писюк ему придётся направить и поддержать»?
Как тот, сбив с мысли напрямки спросил:
– Товарищ Мюллер! Вам нужны деньги?
Умный человек судя по всему и прекрасно понимает – что уже не жилец на этом свете, поэтому будет пытаться меня подкупить. Ну, что ж… Поиграем в эту игру – чисто чтоб убить время.
Усаживаясь напротив него и красноречиво смотря прямо в глаза, ответил по-одесски:
– Лучше спросите у меня, кому они не нужны?
– Я могу дать Вам их, если Вы меня отпустите.
Я, издевательски-недоумённо:
– Неужели, Вам так хочется жить?
– А Вам разве не хочется жить? – тоже, по-одесски ответил тот, – причём жить богато, ни в чём не нуждаясь и позволяя себе того, что сейчас позволить не можете?
– «Жить – хорошо, а хорошо жить – ещё лучше», – философски спокойно замечаю, – согласен: всё продаётся, всё покупается… Но тем не менее, не всё можно купить за деньги!
Красноречиво помолчав и, заметив упавший дух, подбадривающе киваю:
- Но то, что нельзя купить за деньги – можно купить за большие деньги.
Товарищ Абрамов, с заметным усилием задушив в свою очередь душившую его внутреннею «жабу»:
– Там в стене сейф, который Вы не нашли. Я скажу код – возьмите все деньги, что там лежат – два миллиона марок…
Как будто не слышу, а он с отчаянием перечисляет:
– Фунты… Доллары… Золотые николаевские червонцы…
После упоминания про империалы, отрицающе машу головой, а он чуть не рыдая:
– Почему? Ведь это – большие деньги!
– Но не всё можно купить, даже за большие деньги. Например – жизнь.
Играя как кошка с мышкой, после достаточно продолжительной паузы:
– А вот за ОЧЕНЬ(!!!) большие деньги… Ну…?
Что, интересно предложит?
С того пот градом, трясётся как при лихорадке Эбола:
– Что Вы, товарищ Мюллер, знаете о миллионере Второве?
Поморщив лоб с минутку, вопрошаю с крайне заинтересованном видом:
– …«Миллионер Второв»? Это который, при царском режиме? А что я про него обязан знать, по-вашему?
Рисунок 14. Второв Н.А.
Как и положено прожженному до появления окалины «заклёпочнику», я знал про этого человека лишь то, что – он построил в Подмосковье первый в России завод по производству легированной стали, известный и «досель» под брэндом «Электросталь». Поздновато, правда, хватился «пить боржоми»: в 1916 году – когда таким как он, надо было уже не строить…
Строить подобные предприятия надо было лет на двадцать раньше!
…А бежать из России изо всех ног.
И тем не менее, товарищу миллионеру – респект и уважуха от забывших даже его имя потомков: давший первую плавку уже после Октября, в 20-е годы – завод единственным в СССР выпускал нержавеющую, магнитную и шарикоподшипниковую сталь и, у меня – на него уже есть вполне определённые виды.
Несколько презрительный взгляд полуголого связанного человека, и:
– Николай Александрович Второв был богатейшим человеком Российской Империи!
Я, изрядно обескуражен:
– Вот, как? А разве, не Николай Второй – Царь, Император, Самодержец Всероссийский и прочая, прочая, прочая…?
Второй тайно-презрительный взгляд, и:
– Это несравнимо! Второв был богатейшим частным предпринимателем России, добившийся огромного состояния собственным умом…
Перебивая, прищуриваюсь как стрелок перед расстрельной стенкой – целясь в привязанного к столбу приговорённого:
– А разве согласно Маркса, Энгельса, Каутского и Троцкого с Лениным – «огромные состояния» создаются не беспощадной эксплуатацией трудящихся? А ваш отец – московский купец, тоже нажил своё состояние «своим умом»? Или, всё-таки эксплуатировал угнетённый народ?
Товарищ Абрамов тотчас заткнулся и обиженно надулся.
Я же, чисто из любопытства, продолжил тему:
– Императора расстреляли – и правильно сделали, а как же вашего «богатейшего» предпринимателя? Тоже «шлёпнули», сперва экспроприировав «собственным умом нажитое» – или, он успел вместе с «огромным состоянием» свалить «за бугор»?
Тот, спохватившись, что обижаться и дуться – не самый лучший стиль поведения в его положении, охотно продолжил:
– Нет, его вовсе не расстреляли и, он отнюдь не сбежал после Октябрьского переворота за границу… Весной восемнадцатого года, Второв погиб при загадочных обстоятельствах в собственном московском особняке.
Иронически хмыкаю:
– «Загадочные обстоятельства»? Бродящая по Европе тень Маркса подкралась к нему спящему и пшикнула «Новичком» в труселя… Хм, гкхм… Накапала ипритом в ухо?
– Вовсе нет. Насколько мне известно, какой-то молодой человек – назвавшийся якобы побочным сыном, пробрался к нему в кабинет и застрелил его, затем – застрелившись сам…
Подумав, я вынужден был согласиться:
– Действительно, для эпохи – когда убивали за ношенные штаны, за хлебную пайку или вовсе за просто так, это убийство – произошло при очень(!) загадочных обстоятельствах.