Но не только!
Свою трудовую карьеру он начинал с вполне законной и мало того – весьма уважаемой профессии ювелира. Лишь потом, в связи с некими жизненными обстоятельствами – «кривая» вывела его на сколькую криминальную дорожку. Однако, через полгода у него «звонок» и он уже пару раз он мне жаловался, что в Ульяновске нет ювелирной мастерской, а то бы он у нас остался…
Ну, а что?
Вполне ещё бодро-шебуршной старикан!
А занимаясь любимым делом – ещё как минимум лет десять-пятнадцать протянет, подготовив за это время себе смену из ульяновской молодёжи.
Но всё равно, через вновьобразованную Гамбургскую фирму «Gebraucht», решил подыскать парочку немцев умеющих работать с ювелиркой и оптикой ему в подмогу.
Сперва, нехай тупо шлифуют линзы для очков, а там видно будет.
Все остававшиеся сомнения рассеялись как утренний туман к полудню, когда увидел на пирсе несколько десятков ящиков с надписью «Mechanische Ersatzteile für Autos» и, его сопровождающих – старательно скрывающих вбитую на уровне инстинкта строевую выправку.
На моих глазах, происходило тайное сотрудничество между немецким Рейхсвером и Красной Армией, так сказать – в режиме «он-лайн».
Ну, что делать?
А что тут сделаешь!
Только и оставалось, как сердито крикнуть «грузчикам», когда ящики с «деталями машин», стали перемещаться в трюм:
– Осторожно майнуйте – зверюшек моих не подавите!
Недоумённо таращаться, не понимая.
– Вилли! Переведи им: за своих нутрий, я им ещё в этом году – Сталинград и Курскую битву устрою!
Однако, тот и сам не понимал, а переводчик куда-то отлучился:
– Ich verstehe nicht was du gesagt hast?
– Тьфы ты, нерусь…
Ищу глазами толмача, но тот вместе с секретарём, уже сам бежит с слегка выкаченными глазищами и что-то на языке Шиллера трёт по ушам Председателю «Межрабпома». Тот, засуетившись, через него же передаёт:
– Извини, Серафим – срочно вызывают к телефону.
– Иди, чего уж там.
Взял своих троих телохранителей и сам полез в трюм, следить за сохранностью своего хабара.
Когда вдоволь перелаявшись с ряженными офицерами Рейхсвера – норовившими втиснуть свои ящики между моими «Мак-Будьдогами», вылез обратно, ещё новость. Уже сам Вильгельм Мюнценберг, после телефонного разговора…
С Советским консульством в Гамбурге!
Просит задержать отправку:
– …Товарищи просили отсрочки отплытия судна.
– Зачем?
– Хотят с нашим пароходом переправить вещевые посылки от эмигрантов их родственникам в Советский Союз.
Знакомая история!
Такие посылки с вещами (а также денежные переводы в валюте), советскими властями в 20-е годы – не только не запрещались, но и всемерно поощрялись.
В принципе и, я не против – но есть один вопрос:
– Сколь много посылок? Это «корыто», часом не утонет прямо у причальной стенки?
– Говорят, что один стандартный ящик.
– Всего-то? И, стоило такую бучу поднимать?! Ладно, фиг с ним… Надолго?
– Обещают, что не более чем на сутки.
Самый главный вопрос и я даже знаю на него ответ:
– За чей счёт?
Помявшись, тот промямлил:
– Просили, чтоб в знак солидарности…
Усмехаюсь:
– Понятно. Ну, раз надо – так надо!
Саму погрузку деревянного ящика с «вещевыми посылками» от эмигрантов, я проспал – это событие происходило глухой глубокой ночью, аки татьба. Но на следующее утро, когда наше «корыто» под именем какого-то католического святого – разведя пары наконец-то дав прощальный гудок отчалило от причальной стенки, увидев возле леера две коминтерновские морды типично чухонско-прибалтийского вида, позёвывая подумал:
«А мешочек то с гипсом, оказывается – я прихватил вовсе не зря…».
Ну а лишний тазик, думаю – на борту найдётся.
Поискав глазами Фрица, подзываю его, и:
– Надо устроить пару ссор между этими прибалтами и теми вашими ряженными, желательно с мордобитием… Сможешь с камрадами? За дополнительное денежное вознаграждение, разумеется.
У эстонцев и латышей в те времена, были довольно-таки сложные взаимоотношения с «тевтонами» – когда-то бывшими их господами. Совсем недавно, немецкие добровольцы из так называемых «Фрайкоров» – помогли молодым прибалтийским демократиям отстоять не так давно обретённую незалежность от наступающих красных полчищ. Когда же опасность миновала и, с Советской Россией был заключён Тартутский мир, «помощников» самих – мощным пинком вышибли из Прибалтики, разгромив в многодневной ожесточённой битве у городка Вендена.
Кроме этого, власти не так давно созданных прибалтийских государств, совершенно по-большевистски – конфисковали землю некоренных представителей, в большинстве своём тех же немцев – в пользу чистокровных литовцев, эстонцев и латышей, а бывшим владельцам показали на дверь.
Про сталинские депортации народов, всем известно…
А кто слышал про демократические депортации прибалтийских немцев?
Мда… В ЕГЭ, про это не спрашивают.
Тот искоса, изрядно неприязненно смотря на коминтерновцев:
– Мы с парнями сделаем это ради удовольствия. Но нужно много Schnaps.
– Ты знаешь, где взять пойло в открытом море, Фриц?
– На борту есть контрабандная водка, Herr Chef.
Достав портмоне, из него «пресс» и отстёгивая Фрицу бабки на шнапс:
– Без проблем. Только, смотри, чтоб на вас даже не подумали!
– Не в первый раз, Herr Chef! Мы есть… Как это по-русски?
– «Профи»? В смысле – профессионалы?
– О, да! Wir sind Profis!
Глава 11. Возвращение Серафима
Итак, в начале славного месяца октября, после неожиданно долго затянувшейся проволочки в славном своими ганзейскими традициями порту Гамбурга, вся наша дружная компашка, так сказать – «отдала концы» и отчалила в сторону не менее славного российского «окна в Европу», прорубленного гением Петра Великого.
Морское путешествие принесло немало неожиданностей – как приятных, так и не очень. Оно казалось, совершалось при худших из всех возможных погодных условиях, которые норовили ухайдакать и без того убитый в хлам пароход. Например, как-то ночью лопнула приводная цепь к рулю и, мы должны были болтаться в открытом море подобно куску вполне определённой «субстанции» в проруби, пока ее чинили.
Бытовые условия, опять же…
Оказывается, «второй класс» в каюте парохода, сошедшего со стапелей ещё задолго до начала Великой войны (а то и Русско-японской!) – это совсем не наш «эконом-класс», а нечто гораздо хуже. Рыл двадцать интернациональной публики в душной стальной коробке даже без намёка на иллюминаторы, это я вам скажу – нечто!
А «первого класса» на этом старом плавающим корыте не было по определению.
Кроме того, пища на общем камбузе была просто ужасная…
Впрочем, мы с Александром Александровичем Прасоловым, Иохелем Гейдлихом, Вилли Мюнценбергом и нанятыми во Франции и Германии специалистами – там практически не появлялись, предпочитая столоваться в просторной кают-компании с капитаном и его первым помощником, а остальное время проводить на палубе или в трюме, охраняя хабар… Даже ночевать в кабинах «Мак-Бульдогов», обложившись со всех сторон голубоватыми французскими шинелями.
Ибо второй неожиданностью было то, что на капиталистических судах – груз дербанят не хуже, чем на коммунистической железной дороге.
К счастью меня вовремя об этом предупредили, я предпринял кой-какие вышеописанные меры и, хотя попытки что-либо стырить неоднократно предпринимались – по большему счёту всё обошлось.
Кроме того, забот был полон рот об сохранности семенного французского картофеля и племенного стада нутрий. Первый норовил сгнить, вторые слишком много жрали и кажется только и, думали как куда-нибудь сбежать… В том числе сбежав, жрали они и картофель – успешно конкурируя в этом неблаговидном деле, с многочисленными трюмными крысами.
Правда в отличии от клубней, эти зверьки свою склонность к побегам – с лихвой компенсировали способностью усиленно размножаться и, до пункта назначения – их прибыло как бы не больше первоначального списка.
А вот картохи, увы мне – не более трети.
Во время плавания, на борту судна произошло несколько чрезвычайных происшествий.
От вынужденного безделья некоторые пассажиры стали пить много спиртного, а выпив – выяснять меж собой отношения. Всё бы хорошо, тихо-мирно, но почему-то трое немцев невзлюбили двух прибалтов и постоянно с ними сцеплялись в потасовках.
Хотя народу это до ужастиков нравилось – за неимением других развлечений, капитану судна – это вскоре до чёртиков надоело.
Согласитесь, сильно напрягает и раздражает, когда стоишь в рубке у штурвала и напряжённо думаешь, как бы половчее проскочить вдоль шведских берегов мимо патрульных кораблей – а снизу «мать-перемать» на трёх языках и, смачные удары по морде.
Сперва, капитан с мостика громко обзывал дебоширов «свиньями» – взывая к их совести… Но после особо крупного замеса – когда «прилетело» под левый глаз и ему, терпение нашего «морского волка» лопнуло и, посчитав по показаниям многочисленных свидетелей – зачинщиками именно двух горячих эстонских (или латышских) парней, он приказал запереть их в одной из кают – хотя те ожесточённо возражали против такого произвола, нанеся побои разных степеней тяжести нескольким матросам.
Вскоре, про них и забыли.
Вспомнили лишь после довольно-таки свирепого шторма – застигшего нас неподалёку от какого-то крупного острова, во время которого – я уж было подумал, что мы все вместе с «Бульдогами», картошкой и нутриями – отправимся в гости к Нептуну и его лупоглазо-рыбьехвостым дочерям…
«Корабли лежат разбиты,
Сундуки стоят открыты…».
Помните, да?
Кинулись проверять как они там, а прибалты из запертой каюты – таинственным образом исчезли. Как и, два ведра с пожарного щита и мешок гипса из моего хабара в трюме…