– Не здесь! Этажом выше – в кабинете у «самого»…
Изнутри обдало холодком:
У Погребинского?
ДА НАС РАТЬ!!!
Я обладая такими документами, уликами и свидетелями – имею право арестовать его, или даже пристрелить на месте при попытке сопротивления.
Поправив свой «Настоящий Руби» в подмышечной кобуре, бегом взлетаю на нужный этаж. Бесцеремонно растолкав плечами очередь в приёмной, без стука, открыв ногой дверь – решительно врываюсь в кабинет Начальника Губернского отдела НКВД…
– Явился не запылился!
Подняв голову от кучи бумаг, товарищ Кац, вновь в них уткнулся, перебирая руками.
– Лучше поздно, чем…, - положив на стол всю документацию по контрреволюционному заговору, – а вот я Вам ещё работёнки подкинул, Абрам Израилевич
Но тот, в свою очередь молча подвинув ко мне какую-то измятую депешу, «радует»:
– В Москве попытка государственного переворота, заговорщиками убит Куйбышев… Как ты и говорил – шерстят Лубянку. Вроде бы как арестован Ягода, но пока точно не известно.
По ходу, Мишка-Барон – хоть и, чуть-чуть – но всё-таки Бог.
Поднёс-таки «фитилёк» к заложенной мной бомбе!
Искусно изображаю бурное шевеление мозгами:
– Значит, «цепочка» ульяновского заговора ведёт в столицу… Надо срочно арестовать Погребинского!
Кивает на незамеченные мной небольшие капли крови на стенах, язвительно:
– Хватился! Буквально час назад застрелился здесь в кабинете. По приказу товарища Жданова и с согласия Начальника отдела ГубГПУ, исполняю его обязанности.
Оторопев, только диву даюсь: в «реальной истории», более чем на десять лет позже, «Человек в кубанке» – тоже застрелился, узнав про всё тот же арест Генриха Ягоды. Ну, что ж… Значит, «такая у него планида» – как любила говорить в подобных случаях моя бабушка.
Только и осталось, что:
– Ну и, дела в городе творятся… Поздравляю с назначением, Абрам Израилевич!
– Спасибо.
Шутейно, улыбаясь, но с серьёзно-отмороженными глазами:
– «Спасибо» – это слишком много, товарищ Кац… А вот оправдать народное, а также наше с Андреем Александровичем доверие – тебе в самый раз будет.
По его лицу было видно, что оправдает. Но всё равно при первой же возможности – продаст. Поэтому немного позже, надо будет обязательно приставить к нему своих людей.
Только, надо поделикатней как-нибудь: Абрам Израилевич – воробей стрелянный и умный и, уже достаточно хорошо изучил меня и мои «методы»…
Уже второй «контрреволюционный заговор» раскрывает с моей помощью и, третий вполне возможно – попробует разоблачить сам.
Что было дальше, в принципе рассказывать неинтересно – поэтому максимально кратко.
Через три дня состоялись похороны двух нижегородцев – комсомольцев и бойцов группы «Вагнер», погибших от рук заговорщиков-контреволюционеров. Траурная демонстрация, собравшая чуть ли не полгорода, митинги, речи…
Брат-Кондрат и его пропагандисты из Отдела пропаганды при Исполнительном комитете ГубРКСМ, охрипли – создавая образ двух героев-мученников в борьбе за правое дело и образец для подражания всем сознательным комсомольцам Нижегородчины.
Рисунок 27. Станция "Пушкино" Нижегородской детской железной дороги.
Согласен – несколько кощунственно звучит, но так надо.
Пару речей толкнул и я и, в каждой практически открытым текстом заявил:
– Наших трогать не надо. НИКОМУ!!! НИКОГДА!!! Опасно для здоровья и жизни.
Неделю в городе шло два процесса: следственно-судебный по делу об антисоветском заговоре – возглавляемому бывшим Начальником Губотдела НКВД и, строительный – по возведению первой в мире(!) детской железной дороги.
Я участвовал в обоих: был одним из главных свидетелей по обвинению арестованных в их злодеяниях и одновременно – главным архитектором, главным проектировщиком, главным подрядчиком, главным прорабом и так далее.
По последнему, я особенно мудрствуя париться не стал и, не оригинальничая – взял за основу проект подобного же сооружения: самой протяжённой (одиннадцать с небольшим километров) в СССР Горьковской детской железной дороги – возведённой в «реальном» 1939-м году.
Конечно же, я несколько его переиначил – в основном с названиями и архитектурой.
«Декавильки» немецкого происхождения, были с минимальным изменением ландшафта проложены треугольником по маршруту «Канавино – посёлок Молитовка (будущий Ленинский район) – посёлок Комсомольский, или в простонародье Ждановка – по названию его первой улицы (в «реальной истории» – Автозаводской район. Авт.).
Таким образом, полезное было совмещено с приятным: до этого, к примеру – в бурно растущую Ждановку, можно было добраться только на извозчике или пешком. Первое – дорого, второе – долго. Теперь же, даже по всей протяжённости игрушечной «чугунки», можно было промчаться менее чем за час.
Главный вокзал (здесь же Управление и учебный центр Нижегородской ДЖД) сохранил своё «старое-новое» название – станция «Родина». Расположен он также – на обширной площади рядом со строящимся Дворцом культуры имени Ленина.
Другие две главные станции поменяли «реальные» наименования и вместо «Счастливая» и «Пушкино», в честь погибших вагнеровцев были названы – «Петров» и «Баширов»…
Ну, совпало так – я не виноват!
Может, стебается кто «сверху» – разве узнаешь?
Две промежуточные станции получили названия «фифти-фифти»: «Пушкинская» осталась, а вот вместо «Маяковской» – появилась станция «имени Марка Бернеса».
Ибо, Владимир Владимирович пока не заслужил такой высокой чести – он ещё не застрелился (да и, навряд ли это сделает) и не был посмертно объявлен классиком пролетарской литературы… А вот автор многочисленных сверхпопулярных на просторах СССР шлягеров – «погиб в бою за дело освобождения народов всего мира от гнёта помещиков и капиталистов».
Я, уже начинаю несколько беспокоиться: к Вере Ивановне Головановой – моему литературному агенту, уже забегали любопытные журналисты и любопытные историки, с целью узнать факты биографии столь выдающегося… Бла, бла, бла… А мне их придумать пока некогда.
Наиболее разительные отличия «оригинальной» Горьковской ДЖД от «альтернативной» Нижегородской, конечно, были по части архитектуры. Даже фотографий зданий станций в моём «послезнании» нет, тем более совершенно невозможно их воздвигнуть в столь короткий срок. Поэтому пришлось на скорую руку мастырить наскоро «перезапиленные» копии павильонов Московской выставки 1923 года, благо Сухарев Иван Иванович и его АО «Жилстрой» – руку на них уже набили в Ульяновске. Главная станция же – вокзал «Родина», был нагло скопирайтен с советского павильона на Всемирной парижской выставки этого года.
В строительстве принимали не только профессиональные строители и комсомольцы из «Красных бригад», но и очень много народа из нижегородцев – всего порядка свыше сорока тысяч. Причём – добровольно, бесплатно и с песТнями.
К восьмой годовщине Великого Октября, в принципе успели сделать всё: осудить-расстрелять-посадить заговорщиков (в подобных делах пролетарское правосудие осуществляли небезызвестные «тройки») и пустить первый поезд Нижегородской ДЖД.
Конечно, не без существенных недоделок и недостатков – вполне объяснимых недостатком времени и средств и жоппорукостью неквалифицированных исполнителей.
Конечно, новая мини-железная дорога – пока была не совсем детской: ею управляли взрослые, опытные железнодорожники – хотя и с ребятишками в кабинах паровозиках для антуража. Персонал из детей от двенадцати до шестнадцати лет – ещё только-только набирали, с конкурсом как для первого полёта на Марс.
Железнодорожное полотно не везде смогли уложить идеально ровно и, кое-где – даже невооружённым взглядом можно было заметить «амурские волны». Опять же все станции, кроме головной – вокзала «Родина», достроить не успели…
Но эти мелочи никого смутить не могли!
7 Ноября 1925 года, после традиционной демонстрации трудящихся, на площади между станцией «Родина» и строящимся Дворцом культуры имени Ленина, состоялся грандиознейший митинг посвященный вводу в эксплуатацию первой в мире(!) Нижегородской детской железной дороги.
Я выступал пятым или десятым – точно не помню: после Андрея Жданова, других руководящих товарищей из Губисполкоса ВКП(б)… Ефима Анисимова и, других комсомольцев из Губисполкома РКСМ… Те, в основном про международное положение, да про происки недремлющих врагов. Я же, хорошенько пропиарив настоящие и грядущие достижения Ульяновской кооперативной промышленности, в завершение произнёс:
– МЫ, НИЖЕГОРОДЦЫ…
Вдруг потеряв дар речи от спазмы перехватившей горло, махнул рукой и сошёл с трибуны.
Моё состояние вполне объяснимо: человек только тогда чего-нибудь стоит и может что-нибудь совершить – когда за нам стоит могущественная группа единомышленников: семья, род, клан, класс, партия, государство…
Я, до сих пор чувствовал себя одиноко-безащитным – как голым в колючем кустарнике. И наконец-то моими тяжкими трудами свершилось то, что ещё не понял никто из хроноаборигеннов:
В составе Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), наряду с ленинградской, московской, украинской, грузинской и прочими – родилась Нижегородская партийная мафия, при наличии некоторых обстоятельств – обещающая стать очень влиятельной. Смогу ли я подобно Архимеду, опираясь на эту «опору» – «рычагом» технического прогрессорства, перевернуть историю страны?
Как знать, как знать!
Я отнюдь не преувеличиваю – ни свои способности, ни возможности нижегородской партийно-комсомольской группировки. По большому счёту, всё будет зависеть – от итогов процессов происходящих в стране и в мире, после изменений «реальной» истории – случившихся в результате проведённой мной операции «Вброс дохлой кошки».
А не пора ли нам присмотримся к ним повнимательней? К этим – происходящим в данный момент в мире и стране, процессам…?