[2] Коновалов А. И. (1875–1949 г. г.) — крупный российский предприниматель, общественный и политический деятель. Член Четвёртой Госдумы (1912–1917 г. г.), Министр торговли и промышленности Временного правительства (1917). Влиятельная фигура Русского Зарубежья.
[3]Гукасов Абрам Осипович — брат Гукасова П. О., российский нефтепромышленник, доктор естественных наук (геология), доктор философских наук, меценат, издатель и общественный деятель. В 1924—1925 годах издавал газету «Вечернее время», позже стал основателем и издателем газеты монархического толка «Возрождение» (1925—1940). В разные годы с газетой сотрудничали крупнейшие литературные публицисты, интеллектуалы, поэты и критики. Финансировал проведение Русского зарубежного съезда в Париже. С 1927 — глава внепартийного Российского центра объединения (Париж).
[4]…Учащиеся украинских школ на территории России идентифицировали себя с «хохлами», но не с украинцами, что было своеобразным отголоском русификации. Украинцами они считали своих учителей, преподававших на «мове»«, — Рожков А. 'В кругу сверстников. Жизненный мир молодого человека в Советской России 1920-х годов».
[5]Приведённые высказывания являются литературно переработанными выдержками из реальных речей или статей таких укранизаторов, как Николай Скрыпник, Агатангел Крымский, Георгий Пятаков и Михаил Волаёбов.
[6]Косвенным доказательством служат запросы британских спецслужб мнимым участникам антисоветской организации, иногда довольно экзотические. Например, их почему-то интересовало устройство противогаза для лошадей, что напоминает открытый стёб.
Глава 7«Как подружиться с скелетом из шкафа?». Руководство для чайников
Билеты на поезд удалось приобрести только через сутки — стало быть имеется достаточно времени довести свою задумку со скальпами «невозвращенцев» до конца: подбросить коробку с ними «голубому резиденту» и позвонить в полицию.
И не только коробку.
Воспользовавшись образцом почерка из корзины, я на скорую руку создал целый архив переписки товарища Отто с товарищем Ягодой и приплёл ещё сюда до кучи генералов Кутепова и Миллера из РОВС.
Не знаю, что из всего этого выйдет в конечном итоге — но говнища из-под вентилятора достанется всем!
В тот же день ранним вечером, зашёл в знакомый четырёхэтажный дом на площади Madeleine. В первый раз, в своём истинном обличии, уже привычно предъявив визитку мсье Андре Айвена — я к своему крайнему удивлению, получил «ответку». То бишь записку от того на русском, с одними лишь восклицательными занакми:
«Товарищ Свешников! Срочно зайдите ко мне! СРОЧНО!!!».
Сравнивая, вспоминаю образец его писанины из мусорной корзины и слегка озадачиваюсь:
«Что-то почерк какой-то неровный…».
Но быстро нахожу объяснение и успокаиваюсь:
«Нервничает должно быть из-за убийства тех шестерых. Я б на его месте тоже нервничал, это однозначно!».
Жестами пытаюсь объясниться с консьержем:
— Мсье Андре Айвен у себя?
— Oui, oui, monsieur! Il n’est pas seul, il a des invités.
Что он сказал?
Одно хорошо понял — этот педрило дома.
Блин, это уже хуже — рассчитывал, что тот как обычно задержится до полуночи в каком-нибудь злачном заведении для себе подобных. Ладно, ничего страшного — подкину вещьдоки, когда они там с «партнёром» угомонятся.
Ещё бы спросить его — принёс ли тот записку сам или передал через кого-то… Но в моём франко-русском «словаре» таких жестов нет.
Тычу в наручные часы и показываю на пальцах, в буквальном смысле:
— Передайте этому гомику — приду через три… Понимаешь? Через три часа! Понял, жабоед?
— Oui, je comprends — tu seras de retour dans trois heures.
— «Уи, уи…», — передразниваю, — ты тоже небось, какой-нибудь «заднеприводный».
— Excusez-moi, monsieur, je ne vous ai pas compris…
— Русский учи, — выхожу бурча, — пригодится.
Через час, загримировавшись и одевшись во второй квартире под графа Дрякулу, уже поздним вечером, вновь появился здесь. Выйдя из такси и задрав голову, присмотрелся: свет в интересующей меня квартире горит, причём — сразу во всех комнатах. Чё это с ним, интересно? Ни хрена энергию не экономит — а цена на неё у буржуинов, весьма «кусается»…
Неуж у него там — какая-нибудь супер-пупер-грандиозная оргия и, он просто звал меня к ней присоединиться? Третьим?
Хахаха!
Да, ну его на фиг…
Попав в съёмную квартиру, первым делом прижавшись ухом к стене — прислушался минут пять… Вроде у соседа тишина. Жуткая тишина. Потом, как будто отдалённо что-то тяжёлое деревянное упало на пол.
Стул уронил?
Зрение — основной орган чувств у человека, с помощью которого мы получаем практически всю информацию.
Пока своими глазами не увидишь — не поймёшь, что происходит!
Снял пиджачок, туфли, надел припасённые заранее тонкие перчатки и босиком (надеюсь, по отпечаткам пальцев ног меня не вычислят) по скользкой крыше мансарды пробрался к первому окну (спальни) квартиры где проживал резидент ИНО ОГПУ в Париже.
Осторожно глянул…
Вроде бы в спальне никого нет, но какой здесь дикий бедлам!
Как будто целое стало павианов-гомосеков резвилась.
Принюхался… Хоть не насрано, интересно?
Чем-то нехорошим определённо пованивает. Ладно, я сюда ненадолго.
Потихонечку открыл окно и прислушался… Из зала явно слышится какое-то пыхтение, приглушённые стоны, неясное бормотанье, какой-то жалобно-писклявый лепет — перебивающийся чьим-то-то тихим, но злобным шёпотом.
Что у них там? Ролевые игры с искусственным членом⁈
БУГАГАГА!!!
Стараясь не издать ни звука, перелезаю через подоконник, ползу на четвереньках, путаясь в свисающей с кровати чёрной простыне…
Что это⁈
ЧЁРТ, БЛЯТЬ!!!
Да, здесь труп!
Под простынёй — уже остывший, абсолютно голый труп незнакомого мужика, с неестественно вывернутой на бок — чуть ли не за спину, головой. Из зала продолжается какой-то бубнёж, какая-то подозрительная возня…
Блин, мне это — всё меньше и меньше нравится!
Глаза боятся, сердце колотится, руки трясутся, но мозг требуя — «надо доделать дело», включает силу воли. Загнав под шконарь инстинкт самосохранения — требующий от тела «рвать отсюда когти» и как можно скорее, засовываю под «траходром» картонку со скальпами и, шарю руками, чтоб достав чемодан — подложить туда «архив».
Его тут нет. Чемодан с архивом резидента и его резиновым членом бесследно исчез.
Чёрт, с ним!
Потея как в бане, подползаю к шифоньеру и приподняв тощую стопку постельного белья на нижней полке, засовываю папку с бумагами туда.
Уффф!
Дело сделано, пора выбираться…
Думаю, когда французская полиция найдёт эту переписку, у французского правительства появится очень много дополнительный вопросов к некоторым представителям Советского посольства. А через это, по шапке получит Начальник ИНО Трилиссер, который не станет молчать, а в свою очередь — подставит задницу Ягодки, вмешивающего своими сомнительными делишками в работу заграничных представительств его отдела.
Когда полз обратно, непроизвольно глянув в сторону полуприкрытой двери в зал.
МАТЬ ТВОЮ!!!
Встаю и на цыпочках подхожу поближе: до боли знакомая могучая спина, склонившаяся над кем-то голым, привязанным к стулу.
Прислушался к вполголоса произносящемуся:
— Если он не придёт через час, я сломаю тебе ещё один палец, понимаешь?
Плаксиво, с дрожью и болью:
— Что я могу сделать, Давид? Он не придёт! Он никогда сюда не приходил…
— Думай, как вытащить сюда эту сволочь! НУ!!!
— Я не знаю…
Оглушительная плюха:
— ДУМАЙ!!!
Я аж глаза три раза протёр и больно ущипнул себя…
Но это был Давид Лейман и никто другой. А под «сволочью» — он подразумевал меня и никого более.
Я, даже чуть было не сорвался в крик:
— Да ты что, сцуко, бессмертный штоль⁈
Как в кошмарном сне или фильме ужасов: ты убегаешь, а «оно» всюду следует за тобой…
Также на цыпочках пробрался к окну, затем чуть не сверзившись с крыши, перебрался к себе. И собирая манатки, шипел как рассерженный питон:
— Значит, говоришь — от немецкого полицая ушёл, да? Ну красава, Давид… Посмотрим теперь, как ты теперь уйдёшь от французского ажана и тётушки Гильотины!
Однако, уже подойдя к двери и взявшись за ручку, подумал:
«А если опять вывернется? А если поедет за мной в Союз? Там мне с ним совладать, на несколько порядков сложнее будет».
Что делать?
Посидев, подумав я сказал сам себе:
— Если не можешь победить какое-то явление, поставь его себе на службу. А не провернуть ли мне с помощью этого «неубиваемого» парня ещё одну грандиозную аферу, не корысти ради, а так сказать — во славу попаданческого дела?
Инстинкт самосохранения вякнул было что-то против, но мы, с вылезшей на Белый свет моей личной «жабой» — быстренько загнали его под плинтус.
Приняв окончательно решение, не раздумывая более, снял накладную бородёнку, усы и парик и выкинул их в окно… Нищих в Париже много — утром подберут.
Смыл грим, оделся в «парадное» и, держа туфли в руках снова перебрался по крыше в спальню квартиры Резидента. Обувшись, вытащив из-под кровати и взяв в руки картонную коробку со скальпами, осторожно заглянув в приоткрытую дверь…
Ба, да у них здесь веселье в полном разгаре!
Товарищ Лейман, поставив голого и связанного товарища Отто в удобную для себя позу — прицеливался резиновым самотыком в одно из его, так сказать — «естественных отверстий»:
— Ну и где он? Я, счас тебе жоппу порву!
Тот, плаксиво, всхлипывая:
— Прошу тебя — не надо! Консьерж сказал — через три часа… Давай, ещё подождём, Давид!
— Уже четыре часа прошло! Сцука, счас я тебя…
Однако, надо спасать резидента.
Поколебавшись минуту, с великим усилием отогнав довольно навязчивый собственный образ — оказавшийся в точно-таком же «интересном» положении, решительно открываю нараспашку дверь, и: