— Живого заберём с собой в Питер, а этого — сожжём вместе с домом, оставив кое-какие улики… Что тут непонятного? Не хотите помочь — так хотя бы не мешайте.
Это, произвело должный эффект — про «условное слово», больше не вспоминали. Правда и желания помочь, пока не изъявили, белоручки.
Так, в сопровождении остекленевших товарищей прошли в дом, где нас в гостиной возле небольшого камина поджидала вся секретарская гоп-компания — кроме Мишки и, надо полагать Максимова.
По моему знаку секьюрити положили куль с покойником на пол, чтоб типа передохнуть, а я спросил:
— Куда нести? Где комната с живым двойником, нашего неразговорчивого друга?
Молодой человек чуть постарше меня — жгучий брюнет, с выдающимся носом, резкими чертами лица и, явным недоверьем в чёрных глазах — из-за спины другого спросил, поднимая руку с пистолетом:
— Что это всё значит? Из Питера, должен был приехать сам…
Вижу, что он на взводе, готов стрелять — поэтому не дослушав, перебиваю:
— Он внезапно заболел испанкой! Не совершай непоправимых ошибок, товарищ…
Откуда-то сверху:
— Ну, давай!
И следом истеричное:
— Это значит — ты сволочь, Гришка!
И тотчас несколько торопливых выстрелов, одна из пуль которых просвистела аккурат над моей макушкой. Не успел я и глазом моргнуть, как был сбит с ног одним из телохранителем и, прозвучала целая канонада — как в каком-нибудь боевичке про ковбоев и их разборку в салуне.
Буквально минута и всё было кончено.
Когда я поднялся на ноги, одно тело свисало с лестницы ведущий на второй этаж, ещё пятеро распростёрлись в холе на ковре и вокруг него.
— Все целы?
Один из секьюрити, держась за правый бок, скидывает полушубок:
— Сцука, меня задело!
Похолодев внутри:
— Что там у тебя?
У него, на груди — краснея лиловеет огромный синяк. Пистолетная пуля не смогла пробить раскатанную до нужной толщины русскую корабельную хромо-никелевую броню — лишь оставив на одной из пластин бронежилета-разгрузки внушительную вмятину с трещинами.
— Ничего! До свадьбы заживёт.
Здесь же Мишка Барон:
— И не забудь через год проставиться нашему Кузьке-Домовёнку — за его изобретение.
— Почему через год?
— Потому что, тому нет пока восемнадцати лет.
— Тогда, я куплю ему целый грузовик мороженного, чего целый год ждать?
Стараясь не наступить, обхожу лужи крови и поднимаюсь на второй этаж. В одной из комнат, сидит привязанный к стулу молодой человек, с кляпом во рту. Когда я вынул нож, он страшно перепугался и что-то замычал.
Я перерезав верёвки, упал на кресло напротив и устало сказал:
— Вы свободны, товарищ.
Тот, самостоятельно вытащив из рта кляп:
— Кто Вы?
— Человек, случайно узнавший о вашем несчастье и решивший помочь хорошему человеку.
Тот, словно не веря:
— Я свободен? Я могу идти куда захочу?
— Конечно! До Москвы, всего лишь верст десять с небольшим — к утру обязательно доберётесь. Только оденьтесь потеплее — на улице довольно-таки холодно.
Такая перспектива, его ничуть не воодушевила.
— Я слышал звук мотора… Вы меня подвезёте?
— Конечно! Вот только куда? Туда, откуда они Вас забрали?
Тот, глубоко задумывается, затем:
— Мне бы к товарищу Сталину… Подвезёте?
— Конечно!
Когда он уже собирался, предельно вкрадчиво:
— А Вам не кажется, что появившись у Иосифа Виссарионовича — Вы навлечёте на него все свои несчастья? А ведь у него — семья, дети…
Бажанов, впадает в отчаяние:
— Тогда, что мне делать?
Делаю вид, что глубоко задумываюсь, затем:
— А может Вам переждать это тяжёлое для нас всех время где-нибудь в глубинке? Где Вас никто не знает и, где у Вас будет другое имя и биография?
— Вы мне можете такое устроить?
— Конечно! Кстати… Встаньте, пожалуйста.
Тут, двое моих бойцов заносят «Иван Ивановича» и освободив того он рогожи, усаживают в кресло, до того занимаемое Бажановым.
Отвечая на немой вопрос:
— «Он», это теперь — Вы! Бросьте свои вещи рядом. Все металлические, что имеются в карманах. Документы тоже — они Вам больше не пригодятся, а вот деньги можете оставить.
Тот, подумав — достал карманные часы, ключи, какой-то медальон, бумажки и бросил на кресло.
Даже не обыскав дачу и трупы — на что могло уйти уйма времени, через минут десять мы отъехали — предварительно запалив здание.
Каковы мои планы насчёт этого человека?
Бажанов, пройдя курсы Секретарей-референтов — будет моим «вторым я» в области литературы. У меня ещё множество книг в задумках, а времени ими заниматься — уже совершенно нет.
Да и тратить ресурс компьютера жаль!
Зато я подобрал небольшую группку начинающих литераторов с явными признаками недюжинных дарований, снабдил их краткими дайджестами-описаниями самой идеи сюжета книги, и…
Работайте, негры, Солнце ещё высоко!
Их карьере это пойдёт на пользу: быть в соавторстве с самим Артуром Сталком — это очень хороший пиар для начинающего литератора.
«Фонд Второва», спросите?
Пусть будет целиком на совести Бориса Бажанова: захочет — расскажет мне про него, тогда и думать буду, что с этим «счастьем» делать.
А если нет — то и не надо…
Приневоливать, в любом случае не буду.
Всё более и более заметно моё влияние на текущую реальность и, её изменение в сторону какой-то альтернативного варианта развития событий.
В октябре, как тому и положено — в Швейцарии открылась, а затем завершилась Локарнская конференция…
После мятежа генерала Эмилиано Чаморро — в Никарагуа началась гражданская война, на чём мы с Иохелем Гейдлихом — неплохо приросли капиталами.
В Иране произошёл государственный переворот — в результате которого, Шахом был объявлен генерал Реза-хан, а мы с Бро — просто сказочно наварились.
К примеру, вдобавок к рублёвому — я стал ещё и миллионером в долларовом эквиваленте.
А вот дальше уже — сбой программы!
В декабре, на XIV съезде Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), не было объявлено об курсе на индустриализацию… Да и, самого съезда то не было — о чём уже кажется говорил. Ленинградская делегация вообще не приехала в Москву, а остальные приехав — лишь переругались меж собой, да как оплёванные разъехались.
Хотя и значительно позже, этот съезд всё же состоялся — но на нём произошло лишь деление партии на несколько непримиримых фракций.
А на Новый Год, меня ждал…
Сюрприз!
Получив телеграмму, моя Королева — вдруг сперва изумлённо ахнула, прикрыв ротик, затем радостно завизжала, запрыгала и кинувшись на меня принялась целовать.
— Ma maman замуж выскочила!
— И за кого же, если не секрет?
— За Серёжу Есенина!
У меня, чуть глаз не выпал:
«А он разве не повесился? Ах, да… Я ж по приезду из Парижа, рассказал Надежде Павловне про свой „вещий сон“ и, она видать…».
— Твою ж, мать…!
С нежданно-негаданным увеличение нашей семейки — прям как от последствий нежелательной беременности, хлопот мне несколько прибавилось: теперь придётся снабжать тёщу «грибным порошком» из серых навозников — если она сама не сможет закодировать своего «Серёжу» от алкоголя.
В целом же про события второй половины прошедшего года, про кардинальные изменения в «реальной» истории и про моё «посильное» в них участие, можно сказать:
«Сперва создаём себе проблемы — потом думаем, как их решить».
Ну, что ж…
Не в первый и, думается — не в последний раз!
[1] Бомбин, настоящее имя Шмуль Зомберг.
Глава 15Мое кремлевское лобби
Однако, все мои задумки останутся (и то недолго) в лучшем случае на местном — региональном уровне, если у меня не будет мощной поддержки во властных структурах.
Что посоветуете? «Классику» жанра? Бежать к Сталину с ноутом — набитом инфой?
Так уже поздно!
К «Семибоярщине»?
Стыдитесь!
Мы же с вами современные люди — дети конца двадцатого, отцы и деды двадцать первого века.
А современный человек, если ему надо пробить-протолкнуть свои интересы, не бегает по царям или генеральным секретарям…
Он создаёт своё собственное лобби — если имеет такую возможность, конечно.
«Лобби» — словечко, пришедшее в большую политику из… Архитектуры. Сей термин (буквально «предбанник», если по-русски) сперва обозначал помещение перед входом в зал заседаний древнеримского Парламента, откуда депутаты поднимаются на свои места.
Естественно, пока они «поднимались» — им «что-то» шептали на ушко, суя «нечто» в карманы их древнеримских хламид.
Летели годы, неторопливо шли века, кое-как ползли тысячелетия и, слово «лобби» — стало обозначать группу людей, «топящих» за чьи-либо интересы во властных структурах.
Небезвозмездно, конечно — ибо «за просто так», даже прыщ не вскочит.
Произраильское лобби в Конгрессе США упоминать не буду — чтоб не обвинили в антисемитизме, пророссийское так же лихо обскачем — ибо не уверен, что такое существует…
Народ то мы, в отличии от евреев — изрядно лоховатый!
Но вот широко известное «оружейное лобби» в Конгрессе и Сенате США — это невероятно влиятельный клан, успешно противящейся любому контролю за продажей огнестрельного оружия населению Штатов.
Вот от этой «печки» и будем плясать.
Методы лоббистской деятельности могут быть как легальными, так и нелегальными.
К первым относятся различные петиции от «группы граждан», информационные компании в поддержку чего-либо, опросы населения, рассылка писем и так далее.
Про нелегальные методы, думаю объяснять не надо — подкуп, шантаж, угрозы…
Было ли лоббирование в СССР?
Представьте себе, в отличии от секса — было!
Но осуществлялось оно по территориально-профессиональному принципу: руководители областных комитетов партии «продвигали» интересы своих территорий, выбивая как можно больше преференций.