В частности, это касалось «великих строек коммунизма» во время первых пятилеток, отчего всё планирование летело с таким-то — вполне определённым чертям, а ввод в строй промышленных объектов затягивался на годы и десятилетия.
Почему советские самолёты во время ВОВ были сплошь деревянными, с небольшим вкраплением американского «крылатого металла»?
Да потому, что именно из-за лоббирования украинской партийной мафией, был построен Днепрогэс — а не электростанция где-нибудь на Урале или восточней в районе, добычи сырья для алюминиевой промышленности.
Вот и мы пойдём тем же путём — чем мы хуже наших небратьев-украинцев?
Нижегородчина — понад усё!
Исходя из вышеприведённых соображений, ещё не завершив до логического конца дело создания собственной Нижегородской партийной мафии — в январе 1926 года, я взялся за создание собственного лобби среди кремлёвских, ибо уже поджимало-пригорало.
В принципе, один «лоббист» — причём не из последних, уже давно имелся в наличии.
Это — Бухарин Николай Иванович, главный редактор газеты «Правда», журнала «Коммунист», главный идеолог партии и ныне — один из самых влиятельнейших членов «Семибоярщины».
Если кто забыл, это через него мы с его полным тёзкой Дыренковым — пробили создание «Акционерное Общество Российского Среднего Машиностроения» — АО «Россредмаш», в прошлом году выпустившего пять тысяч, а этом — должного произвести 25 000 (двадцать пять тысяч!) тракторов «Мужик»… По общему плану в сто тысяч «железных коней, идущих на смену убогой крестьянской лошадки».
Такое достижение, дополнительно придавало нашему «семибоярцу» изрядный политический вес и, тот его на каждом углу пиарил — где надо и где не надо.
Правда, Бухарин всячески оправдывая прозвище «Коля-Балаболка» — помогал нам с Николаем Ивановичем Дыренковым, чисто риторически… В частности, на страницах контролируемых им центральных органов партийной печати — он не допускал больше выпадов на АО «Россредмаш» или «УАЗ». А вот чего-нибудь материального — металла из госфондов или кредитов из «Центрабанка», от него не дождёшься — сколько не проси.
Дык 'от паршивой овцы — хоть шерсти клок и, на том, как говорится спасибо!
Однако, «один в поле не воин» — особенно такой «вояка» как наш Бухарчик…
Мне и моей партийной мафии нужна группа не балаболов-теоретиков — а людей дела среди кремлёвских, пусть и подвизающихся на вторых ролях. И происходящие в стране события позволяют надеяться, что таквые найдётся.
После поведённой операции «Вброс дохлой кошки», после «Кремлёвского дела» и вообще — после всей этой великой замятни, среди крёмлёвской верхушки — произошли некоторые подвижки…
Про самые серьёзные из них уже известно, теперь опустимся этажом пониже.
Вместо покровителя балета и главного потребителя порошка «Пролетарская стойкость» — Анатолия Васильевич Луначарского, Наркомом просвещения РСФСР — был назначен Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич из когорты «ленинских гвардейцев».
Сказать по правде, я очень мало про него знаю…
Знаю лишь, что как и его старший брат — бывший царский генерал Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, перешедший на сторону большевиков, он вполне благополучно переживёт репрессии и скончается своей смертью.
Не знаю, что от него ждать, но например все разговоры о переводе русской письменности на латиницу — разом стихли.
Видать у кремлёвских конкретно пригорело с их мечтой об участии западного капитала в восстановлении разрушенной ими российской промышленности и, после того как стало ясно что Мировой революции им не видать — а жить как-то надо, они вспомнили про людей компетентных. Поэтому после назначения Льва Троцкого Наркомом обороны, его место на должности Председателя «Главного концессионного комитета при Совете Народных Комиссаров СССР» — занял Красин, бывший до этого послом в Париже.
Так как я был знаком с ним через главного нижегородского энергетика Комарова Даниила Игоревича и Леонид Борисович — хорошо мне помог во время моего пребывания в «парижской командировке», можно надеяться на продолжение сотрудничества и, стало быть — считать его тоже членом моего лобби.
Вот только жаль, что он уже неизлечимо болен и осенью этого года — умрёт от белокровия.
Искренне жаль!
С целью найти подход к таковым, я первым делом поговорил всерьёз с Краснощёковым. Тем более — он сам, как будто постоянно провоцировал меня на это, вспоминая про свой былой — почти вертикальный взлёт и, такое — почти вертикальное падение.
Всю душу мне извёл, все нервы вымотал своим нытьём!
По своему обыкновению, начал серьёзный разговор — подкатывая к основной теме издалека:
— Ваша беда, Александр Михайлович, что Вы — одиночка. Ваши же враги в партии — уже давно сплочены в кодлу и не в одну. Вы же, сильно напоминаете мне отличника в школе — перенаселённой хулиганами…
Насколько мне известно, царским гимназиям и реальным училищам — были присущи все пороки советских учебных заведений. А среди кадетов военных училищ процветала самая настоящая махровая дедовщина — от которой перестроечный «Совет солдатских матерей» опысцался бы залпом, в полном составе.
— … Так или иначе, рано или поздно — но Вас «подвинули» бы. И скажите спасибо — что ещё легко отделались!
В глазах Краснощёкова мелькнул ужас:
— «Легко отделались»? Вы так про Илью Соломоновича Соловейчика⁈
Видать, это зверское убийство — сильно повлияло на психику первого советского коррупционера и, надеюсь — больше воровать он не будет.
Печально-согласно киваю головой:
— Да, уж… Такую смерть — не дай Бог каждому! Мне или…
Гляжу прямо в глаза:
— … Вам, дорогой Александр Михайлович.
Тот, вздрогнул.
Навряд ли он решит, что такая ужасная смерть как «колумбийский галстук» — моих рук дело.
Но подсознательно — это будет над ним довлеть всю жизнь…
Практическая психология, мать её етти!
Траурно помолчали и, затем я делаю «дальний заброс»:
— Никогда не понимал одной вещи: в принципе «отличников» в школе тоже хватает — в каждом классе — два-три по крайней мере точно имеется. Так почему они не могут точно так же объединиться в кодлу и дать отпор быдлоте? Ведь, по большому счёту — хулиганов не больше их: основную массу в любом коллективе составляет пассивное большинство — которое всегда за тех, «кто побеждает».
Тот, понимающе на меня глядучи:
— Возможно, по складу характера они — индивидуалисты и не склонны к объединению в так называемые «кодлы»?
— Хм… Что ж, тогда получается? Они, по складу характера — «склонны» каждый раз сидеть в одиночках…? Ой, извиняюсь, обмолвился — вечно ходить с битой мордой? А подрастут наши хулиганы — они могут и к стеночке поставить… Ой! Извиняюсь, опять оговорился — ножичком острым отличника пырнуть!
Но Краснощёков всё понял и, в шоке воскликнул:
— За что⁈
Улыбаясь, подмигиваю:
— Ну, прям — так уж и не за что! А за что Робеспьеру и прочим Дантонам — шею зелёнкой намазали?…Ещё раз извините — после контузии заговариваюсь, у меня и соответствующая справка есть. Чтоб показать свою крутизну хулиганам из соседней школы, для чего же ещё?
Глубоко и надолго задумывается и, выдаёт «на-гора» — на первый взгляд парадоксальную идею, к которой впрочем — осторожно и аккуратно подвёл его я:
— Возможно отличников в школе смог бы организовать в «кодлу» какой-нибудь другой — «добрый» хулиган? Знаю, я тут одного такого…
Красноречиво замолчав, в ответку тоже — задорно подмигивает. Ловлю «пас» и отсылаю обратно:
— «Добрых хулиганов» не бывает, Александр Михайлович. Скажем, какого-нибудь «хулигана» переводят из соседнего района в нашу школу. Тот, не найдя по каким-то причинам общего языка с местной блатотой, чтоб не стать парией — решает объединить под собой «отличников» и навести «на районе» свои порядки?
Медленно кивает головой:
— Примерно так.
Предельно жёстко, буровя пронизывающим взглядом душу:
— А Вы отдаёте себе отчёт, что «отличники» под началом «хулигана» (не обладая особо бойцовыми качествами для открытой драки) — должны действовать методами подковёрных интриг? Применяя в том числе клевету, ложь, обман, подлые удары из-за угла?
Побледнев, тот тем не менее — не особо долго раздумывая:
— Отдаю…
Расслабленно откидываюсь на спинку кресла:
— А Вы не могли бы, Александр Михайлович, огласить список «отличников»? На которых наш «антихулиган» мог бы рассчитывать? Только, очень хорошо думайте — прежде чем рекомендовать! И ещё условие: в данном случае, как никогда верны слова Ленина — «лучше меньше, но чаще!».
После очень долгого молчания — видимо хорошенько подумав, Краснощёков:
— Первым я хотел бы порекомендовать Вам…
Итак, круг интересующих меня лиц обозначен, теперь требуется инструмент — «ключик», через который к ним можно подобраться.
Во время моего заграничного вояжа, моя Королева — Елизавета Молчанова, успешно справилась с «особо важным заданием». Она произведя тщательнейший, многоступенчатый отбор (в чём обученная иной уже преуспела ранее) — выбрала из сотен кандидатов подходящих и, по методичке — мной составленной по учебнику Ильи Мельникова из 'послезнания, подготовила за три месяца семерых секретарей-референтов — пятерых девушек и двух парней.
Я считал это настолько важным, что курсанты жили в съёмных через «Бюро по трудоустройству „Шанс“» отдельных комнатах, а не в общагах и, я им платил — по сто двадцать рублей стипендии, при полном продовольственном пайке и выдаваемой одежде с обувью.
Занятия были очень интенсивными по следующим основным предметам: делопроизводство, основы бухучёта, скоропись и печатание, практическая психология, корпоративная этика… И не менее десятка дополнительным. Обучение вели нанятые педагоги по специально составленным мной методичкам.
А как же искусство «раздвигать» ноги, спросите?