Ноа сидит на лавке у низкого столика, заваленного различными медицинскими инструментами. Тайко сидит рядом. На его коленях устроился маленький рыжий котенок, который кусает мальчика за палец.
– Грей. – Увидев меня, Тайко вскакивает на ноги и опускает котенка на стол. Животное шипит на меня, затем царапает когтями дерево, спрыгивает на пол и скрывается из вида.
Тайко переводит взгляд с меня на Джейка, потом смотрит на угасающий за окном свет дня.
– Черт побери. – Его лицо искажается в гримасе. – Я пропустил вторую тренировку.
– Я знал, что рано или поздно они придут тебя искать. – Ноа смотрит на нас. – Привет, Джейк.
– Привет, – говорит Джейк.
На углу столика стоит забытая Ноа тарелка с орехами, сыром и фруктами. Джейк отодвигает ее в сторону, чтобы опереться бедром на столешницу, после чего берет два яблока. Он бросает одно мне, и я хватаю его в воздухе, но не свожу при этом своего взгляда с Тайко.
Мальчик одет в армейскую форму, отделанную зеленым и черным – цветами Силь Шеллоу. Его обтянутый кожей нагрудник и поножи застегнуты как полагается, однако меч и наручи лежат на полу рядом со столиком. Светлые волосы Тайко стали короче. Фигура мальчишки стала более слаженной, на его теле появились мускулы от постоянных тренировок с мечом. Однако Тайко не растерял своей мальчишеской угловатости, которая пока еще ждет, чтобы ее отточили.
Ко всему прочему у него под глазами залегли тени, которых я не видел уже несколько месяцев.
Я прищуриваюсь, глядя на него.
– Тебе нездоровится?
– А! Я… нет. Я в порядке. У меня было… Я просто… – Он умолкает, не зная, что сказать.
Я хмурюсь. Мне не хочется раздражаться, потому что это не похоже на Тайко, но в то же время его поведение может плохо сказаться на моем и так достаточно ненадежном положении. Я не могу дисциплинировать Солта наказаниями за то, что он не относится к тренировкам всерьез, и в то же время позволять своим друзьям отлынивать от работы.
Я не могу требовать единства и приверженности от солдат Силь Шеллоу, не имея при этом показательного примера в своем близком окружении.
– Что случилось? – спрашиваю я.
– Ничего. – Он нервно сглатывает. – Я не… я не заметил, что время пролетело так быстро.
До того, как я попал в ловушку проклятия вместе с Рэном, я не раз видел, как королевская семья Эмберфолла с легкостью вальсирует вокруг правды. Я чувствую ложь, когда слышу ее.
– Ты никогда не лгал мне раньше, – говорю я. – Не стоит начинать это делать сейчас.
Тайко краснеет.
– Грей, – говорит Ноа. Легкий тон исчез из его голоса. – Оставь его в покое.
Я замираю в неподвижности и перестаю дышать. Сегодняшний день был слишком длинным, полным угроз внутри стен дворца и за его пределами. Мне не хочется ко всему прочему переживать еще из-за полуправды и нерешительности.
Тайко, должно быть, прочитал мои мрачные мысли по моему лицу, потому что он поспешно наклонился, чтобы схватить свои наручи и оружие.
– Прости меня, – быстро говорит он, и его срывающийся голос полон раскаяния.
Должно быть, Джейк тоже чувствует мое настроение, потому что говорит:
– Тайко, найди своего командира и спроси, сможете ли вы с ней провести тренировку прямо сейчас.
Тайко направляется к двери, но задерживается на пороге. Ноа смотрит на Джейка, и они, должно быть, мысленно обмениваются между собой репликами, потому что через мгновение Джейк выпрямляется, отталкиваясь от стола.
– Знаешь что? Не бери в голову. С тобой потренируюсь я. – Он в очередной раз кусает яблоко. – Пошли, Тай.
Как только они уходят, в лазарете становится очень тихо. Мне не нравится ссориться с Ноа. Он чуткий и проницательный, никогда не проявляет агрессии и не пытается подчинять людей своей воле. Его храбрость прямолинейна и незамысловата. Я знаю, когда Ноа сильно встревожен, он ведет себя спокойно и собранно, как сейчас и как в тот в день, когда мы оставили Рэна и Замок Железной розы позади. Однако несмотря на мягкость характера, Ноа отличается стальной волей.
Впрочем, его воля нисколько не уступает моей.
Ноа спокойно смотрит на меня и говорит:
– Ему всего пятнадцать, Грей.
– Мне было семнадцать, когда я вступил в ряды Королевской стражи.
Он фыркает.
– Может быть, тебе слишком долго было двадцать и ты забыл, что между пятнадцатью и семнадцатью годами существует довольно большой временной промежуток.
Наверное, он прав по обоим пунктам, но мне это не нравится.
– Когда мне было пятнадцать, я вел дела на семейной ферме.
– И что? Получалось, Грей?
Его голос тихий, не жестокий, но его слова все равно пронзают меня, как стрела. Он явно знает, к чему все привело. Моя семья едва не умерла от голода. Именно по этой причине я вступил в Королевскую стражу, после чего я отрекся от своей семьи, которая получила за это щедрое вознаграждение за сына, что остался в замке.
Мне не нужны напоминания о моих неудачах и жертвах, особенно сейчас.
– Ты хочешь поссориться со мной, Ноа?
– Нет. – Его тон не меняется.
– Я не заставлял Тайко вступать в армию! – яростно говорю я и делаю шаг вперед. – Это был его выбор. Он сам присоединился к новобранцам. Я не требовал…
– Эй! – Ноа поднимает руку, и его голос звучит успокаивающе. – Я знаю, что ты находишься под большим давлением. Я всего лишь хочу попросить тебя быть с ним помягче, ладно?
Я колеблюсь, затем провожу рукой по затылку. Мое недовольство никак не связано с Ноа. На самом деле и Тайко ни в чем не виноват.
Если я буду честным с самим собой, то мое недовольство также не связано с солдатами Силь Шеллоу. Я злюсь не на них.
Я злюсь на Рэна. И на самого себя.
Я вздыхаю и прислоняюсь к столу.
Я ощущаю легкие удары по лодыжке через кожу своих поножей. Я опускаю взгляд и вижу, что из-под стола высунулся котенок, который пытается поймать лапами шнурки моих ботинок.
Я наклоняюсь, чтобы взять животное в руки. Котенок тут же впивается мне в руку, и его когти, кажется, могут посоревноваться в остроте с когтями Айзека. Я отпускаю мелкое создание, чертыхаясь, и котенок снова прячется под стол. На моих пальцах проявляются кровавые полосы.
Ноа смеется.
– Этот сорванец дается в руки только Тайко и Айзеку. – Он тянется за куском марли. – Кошачьи царапины легко инфицируются. Давай я тебе… – Ноа обрывает себя на полуслове и хлопает по лбу, когда ранки на моих пальцах волшебным образом затягиваются. – Точно. Не бери в голову. Я совсем забыл.
Мы снова погружаемся в молчание. Напряжение между нами немного спало. Может быть, я вообще был единственным его источником.
– Что случилось? – спрашиваю я. – Почему Тайко пришел сюда?
Ноа мешкает с ответом.
– Я не хочу предавать его доверие.
– Если другие рекруты его обижают, я должен знать.
Он слегка качает головой.
– Не думаю, что они делают ему что-то плохое. Они… просто солдаты, – говорит Ноа. – Когда стражники увели Тайко из Риллиска, он тоже первое время прятался в лазарете вместе со мной.
Когда по приказу Рэна меня доставили в Замок Железной розы, Тайко пленили вместе со мной, чтобы в случае чего мальчика можно было использовать, как рычаг давления на меня. В то время Тайко держался в тени и отказывался разговаривать со стражей.
Когда мы работали в Риллиске у Уорвика, Тайко тоже боялся местных солдат. Он всегда исчезал, когда они приходили на турнир, или держался поближе ко мне в конюшне. Я практически целую вечность был мечником, но Тайко никогда не боялся меня, когда мы были в Риллиске. Он был первым человеком, которому я доверился. Возможно, я стал первым человеком, которому он доверился.
Я тоже буду хранить твой секрет, Хок.
Хок.
Он не боялся меня, потому что я не был мечником в его глазах. Я был конюхом, потом беглым преступником, а затем стал принцем поневоле.
Он так сильно вырос здесь, что я совершенно забыл о его прошлом.
– Он хочет уйти из армии? – тихо спрашиваю я у Ноа.
– Если ты задашь этот вопрос Тайко, я думаю, ты разобьешь ему сердце.
Я удивленно смотрю на него, и Ноа добавляет:
– Он переживает, что подведет тебя.
Я бросаю взгляд в окно. На противоположном конце тренировочного поля Джейк и Тайко заняли боевые позиции, их тени слишком длинные в свете заходящего солнца.
Такие люди, как Солт, полагаются на силу, а не на скорость, и иногда это делает их ленивыми и самоуверенными. Тайко никогда ничего не принимает как должное, и я вижу, как это отражается на его боевых навыках. Это одна из причин, по которой он заслужил уважение среди других новобранцев. Он готов рисковать своей жизнью на грядущей войне, и он демонстрирует это каждый день. И вовсе не потому, что он верит в Силь Шеллоу или в мое законное право на трон. Он верит в меня.
– Тайко никогда не подводил меня, – говорю я.
– Возможно, ему стоит это услышать.
Я на мгновение теряюсь, не зная, что сказать. Мне кажется, здесь я терплю поражение за поражением на разных фронтах.
По дверному косяку кто-то стучит. Я оборачиваюсь и вижу застывшую на пороге пожилую женщину с темно-коричневой кожей. Я узнаю в ней хозяйку одной мастерской, которая занимается обработкой металла. Ее взгляд мечется между мной и Ноа.
– Лекарь, – говорит она на сишшальском и вытягивает вперед руку, завернутую в мокрую ткань. Она говорит что-то еще, но я знаю только слова «гореть» и «кузница».
Ноа может вылечить множество различных недугов, но сильный ожог будет болезненно заживать неделями и, скорее всего, оставит шрамы.
– Я могу вам помочь, – говорю я, но женщина с беспокойством прижимает руку к телу.
– Nah, – говорит она, качая головой. – Nah runiah.
Никакой магии. Я хмурюсь.
Ноа начинает говорить с ней, и тон его голоса мягкий, успокаивающий. Он смотрит на меня.
– Я все еще не совсем бесполезен, – говорит он.
В его голосе слышится ирония, но в словах есть какой-то скрытый подтекст, который я не могу понять. Я делаю вдох, чтобы спросить, что он имеет в виду, но он уже озадаченно смотрит на женщину, пытаясь задавать ей вопросы на ломаном сишшальском и понять ее ответы. Я тихо направляюсь к двери, и женщина, похоже, испытывает облегчение оттого, что я ухожу.