– Нет! – кричу я. Если она оставит меня здесь, у меня не будет возможности вернуться. Я не смогу помочь Рэну. Я не смогу…
Раздается автомобильный гудок, и я резко поворачиваю голову. Прямо на меня направляется внедорожник.
Я кричу, и он исчезает. Я снова в своих покоях, и крик раздирает мне горло.
– Помни о том, что я могу управлять тобой так же легко, как и Рэном, – говорит Лилит, обдавая горячим дыханием мое ухо.
– Нет! – Я напрягаюсь под ее весом, как будто у меня есть хоть какой-то шанс сбросить ее с себя. – Нет!
Рука хватает меня за плечо, переворачивая на спину. Я подрываюсь с пола, дико размахивая руками и царапаясь. Мой отчаянный крик становится яростным.
– Миледи. Миледи! – Мужской голос заставляет меня замолчать, и я внезапно осознаю, что в моих кулаках зажаты кожа и пряжки вместо шелка.
На коленях рядом со мной стоит Дастан, и мои пальцы вцепились в его броню мертвой хваткой. Лилит не сломала мне позвоночник. Она вообще ничего не сломала. Спина у меня мокрая, но я не могу сказать наверняка, от пота или крови. У меня болит живот. Я дрожу так сильно, что у меня стучат зубы. Мое дыхание громкое и судорожное. Мы с Дастаном не друзья, но и не враги. Я не могу заставить свои пальцы разжаться. Вместо этого я утыкаюсь лицом в его броню и плачу.
Не знаю, как долго я сижу, вцепившись в Дастана, но мне кажется, что не так уж долго. Рэн не должен обнаружить меня в таком состоянии. Он уже и так в ужасе от того, что Лилит в любой момент может объявиться. Я разжимаю пальцы и отстраняюсь от Дастана, и понимаю, что он не один. Фрея и Джемисон стоят позади него, а в дверях моей комнаты стоит еще один стражник.
Я поспешно вытираю глаза.
– У меня идет кровь?
Дастан внимательно смотрит мне в глаза, затем окидывает взглядом мое тело.
– Нет, все в порядке, – отвечает он. – Колдунья была здесь?
– Да.
Как жаль, что я не могу унять дрожь. Фрея ахает. Ее рука судорожно сжимается на руке Джемисона.
Дастан начинает выпрямляться, набирая в грудь воздуха, как будто он собирается отдать приказ стражнику, стоящему у порога. Я знаю, я просто уверена, что сейчас он пошлет за принцем. Рэн проникнется моей паникой и страхом, как и всегда, и его собственный ужас удвоится. Влияние Лилит на него лишь усилится.
Я вскакиваю на ноги и, не обращая внимания на плывущие перед глазами пятна, хватаю Дастана за руку.
– Командор. – Мне кажется, что в горло мне насыпали гравия, поэтому мой голос звучит так хрипло. – Ты не можешь рассказать об этом Рэну.
Дастан опускает взгляд на мою руку, и его голос становится тише:
– Миледи, я не могу держать это в тайне от…
– Можешь. Дастан, ты должен.
Он смотрит на меня, и выражение его лица говорит о том, что он абсолютно не может.
– Пожалуйста. – Я впиваюсь пальцами в его наручи. Грей никогда бы не уступил мне, но я надеюсь, что Дастан уступит. – Пожалуйста, Дастан. Она хочет… Она хочет, чтобы он атаковал первым. Она хочет заставить его начать войну. Мы не можем ей этого позволить. Так нельзя!
Его взгляд суров, и я сильно сомневаюсь, что он согласится, но затем Джемисон делает шаг вперед.
– Если колдунье нужна война, то она ее получит. Его Высочество приказал войскам отправиться к границе.
Я моргаю, глядя на него.
– Правда?
Фрея кивает. Ее щеки все еще покрыты розовыми пятнами из-за того, что она плакала, но она больше не плачет.
– Да, – говорит она. – Джемисон входит в состав полка, который отправляют на горный перевал.
Мой взгляд мечется между Фреей и Джемисоном. Мне хочется, чтобы это была хорошая новость, потому что это даст Лилит то, чего она добивается. Однако это вовсе не хорошая новость. Полк, который назначили на горный перевал, будет первым, кто столкнется с войсками Силь Шеллоу.
И, возможно, погибнет первым.
Как всегда, в этом мире все слишком сложно.
Я не могу думать.
Я растираю лицо руками и делаю глубокий вдох.
– Дастан, пожалуйста. Разве ты не понимаешь, что она пытается использовать меня, чтобы манипулировать Рэном?
– Понимаю.
– Тогда ты понимаешь, почему мы не можем позволить ей…
– Я также понимаю то, что он правит Эмберфоллом. – Командор выразительно смотрит на меня. – А вы – нет.
– Послушай, – говорю я. – Мы сейчас должны ехать в Лунную Гавань. Он пытается заручиться поддержкой. Если мы расскажем ему о том, что произошло, он может вообще не поехать.
Мои внутренности все еще болят, и я стараюсь не думать о том, как больно будет ехать верхом через час. Я стараюсь не думать о том, что Рэн может навсегда запереть меня в моих покоях, если услышит о том, что только что сделала Лилит.
Я стараюсь не думать о том, что Рэн сделал с Греем и Тайко, когда он считал, что его предали. Лилит только что показала мне, как вел себя Рэн, когда мальчик пролил чай в его покоях. Я никогда не видела, чтобы Рэн делал что-то подобное сейчас, но я знаю, что в нем все еще есть частичка той жестокости. Я стараюсь не думать о том, что может сделать Рэн, если узнает, что Дастан от него что-то утаивает.
– Позволь мне самой рассказать ему, – предлагаю я. – Просто… Позволь мне подождать до нашего возвращения.
Дастан по-прежнему выглядит так, будто не собирается уступать, поэтому я продолжаю давить на него:
– Это всего лишь отсрочка на несколько часов! Разве она на что-то повлияет?
Он долго и пристально смотрит на меня, после чего вздыхает. Я не уверена, выразил ли он таким образом согласие или раздражение, однако командор не говорит другому стражнику позвать Рэна. Дастан делает шаг назад и поворачивается к двери.
– Вам лучше переодеться к отъезду, миледи. Его Высочество скоро будет готов.
– Да. Да, конечно. – Я начинаю дергать за ленту лифа, которую, вероятно, придется разрезать после того, как Лилит намертво затянула ее. – Фрея, ты можешь…
– Да, миледи. Сию секунду. – Она отступает от Джемисона, бросая на него долгий взгляд.
Постойте. Я вовсе не хотела мешать их разговору.
– Прости. Вы можете закончить… Ну, что нужно.
Джемисон качает головой.
– Я должен вернуться в свой полк, миледи. – Он крепко сжимает руку Фреи, прежде чем она успевает отстраниться, и кланяется ей, целуя костяшки ее пальцев. – Я пришлю тебе весточку, как только смогу.
Потом он уходит, и глаза Фреи наполняются слезами.
– Прости, – шепчу я. – Ты и Джемисон… Я не знала.
Она вытирает глаза.
– Я и сама не знала, что так будет, – говорит она. – Мы просто говорили. – Она смахивает слезы со щек и расправляет плечи. – Простите меня. Мы должны…
Я делаю шаг вперед и заключаю ее в объятия. Внутри у меня все болит, и мне приходится игнорировать последствия пыток Лилит, потому что сейчас мне нужно оказать поддержку моей подруге.
Фрея не такая, как Рэн. Она позволяет мне обнять себя, ее лицо прижимается к моему плечу, но лишь на мгновение. Она начинает отстраняться.
– Я веду себя неподобающе…
– Я плакала в твоем присутствии десятки раз, – говорю я. – Ничего страшного.
От моих слов у Фреи перехватывает дыхание, и она говорит:
– Я так многого лишилась и даже не хотела надеяться… О, я не могу даже думать об этом. – Она отстраняется. – Вы слышали командора? Вам следует переодеться.
Я была права насчет корсета. Нам приходится перерезать ленты, чтобы снять его.
Мы обе молчаливы и задумчивы, пока Фрея помогает мне надеть более торжественное платье, а затем усаживает меня на табурет перед зеркалом, чтобы попытаться укротить мои кудри.
В зеркале отражаются ее глаза, которые по-прежнему красные и припухшие.
Я ненавижу это. Все это. Каждый раз, когда я думаю, что у меня появился перерыв от переживаний, появляется новый повод для беспокойства, который выбивает почву у меня из-под ног. Или наносит удар в спину, подобно Лилит.
– Я могу попросить его оставить Джемисона здесь, – тихо говорю я. – Он может поручить ему…
– Нет, – коротко отвечает Фрея. – Он бы этого не хотел. Для него большая честь защищать Эмберфолл… Как и для меня.
– Знаю. – Я сглатываю. – Для меня тоже.
Ее рука ложится мне на плечо, и она сжимает его.
– Я знаю. Ваша храбрость тому доказательство. Ваша храбрость каждый день является этому доказательством.
Я кладу руку поверх ее и сжимаю в ответ. Мои глаза внезапно становятся влажными.
– Ты как-то сказала мне, что когда мир находится в беспроглядной тьме, то в нем все равно найдется место свету.
Ее отражение в зеркале кивает мне, но затем глаза Фреи снова наполняются слезами.
– Иногда я боюсь, что этот свет можно слишком легко потушить.
– В таком случае мы просто зажжем новые огни, – говорю я, хотя и не уверена, что это правда. Однако я не могу смотреть на ее заплаканное лицо и говорить что-то еще. Я снова вспоминаю свою мать и то, как долго она поддерживала моего отца, несмотря на то, что он продолжал принимать неправильные решения. Я думаю о Рэне и задаюсь вопросом, не делаю ли я то же самое. Мой голос почти срывается, но я беру себя в руки. – Мы будем зажигать его снова и снова, столько раз, сколько нужно.
Взгляд Фреи встречается с моим, и она делает вздох, чтобы успокоиться.
– Конечно, миледи.
По дверному косяку стучат, и я оборачиваюсь, ожидая увидеть Рэна, но вместо него я вижу Зо, полностью облаченную в кожаную броню, которую носят королевские стражники. Я не могу поверить своим глазам. Зо выглядит суровой и серьезной, и я выпрямляюсь.
– Зо?
Что-то в ее суровом лице меняется, и она слегка улыбается.
– Его Высочество нанял меня.
Я едва не падаю с табурета.
– Ты снова в Королевской страже?
– Эм… нет. Я ваша личная охрана. Исключительно ваша.
Я хочу обнять ее, но теперь, когда она в форме, это, наверное, со стороны показалось бы странным. Я снова сжимаю руку Фреи.
– Вот видишь? – говорю я ей. – Зажегся еще один огонек.