Я оглядываюсь на дворец. Лия Мари исчезла из своего окна. Я знаю, что Джейк или Нолла Верин будут стоять в карауле у ее комнаты вместе с ее личной стражей, поэтому за ее безопасность я не переживаю. Я всего лишь хочу быть рядом с ней. Мне хочется поужинать, погреться у очага и снять с себя промокшую броню и одежду.
Со всем этим придется подождать.
Я отворачиваюсь от дворца и иду обратно по тропинке, виляющей между казармами.
Вместо того чтобы направиться к Лие Маре, я меняю свой курс, чтобы отправиться на поиски капитана Солта.
Глава 29Грей
Дождь опять сменился снегом, который начал быстро собираться в траве и на постройках, заглушая грохот капель по жестяным крышам. В Эмберфолле, по ту сторону гор, я сомневаюсь в том, что Замок Железной розы уже видел снег. У нас есть всего несколько дней до того, как мы должны будем пересечь границу, чтобы исполнить обещание, данное Рэну. Я надеюсь, что погода не опередит нас.
Мои ботинки с хрустом шагают по заиндевевшей траве, и наконец я останавливаюсь перед дверью Солта. Его шторы задернуты на ночь, но из трубы вьется дым. В уголке его окна виднеется полоска света.
Эх, Тайко. Я вздыхаю и поднимаю руку, чтобы постучать.
Капитану требуется несколько секунд, чтобы открыть дверь, и когда он ее открывает, его лицо вытягивается от удивления при виде меня. Он уже снял доспехи, оставшись в простой льняной рубашке и штанах из телячьей кожи. Его темные волосы влажные и взъерошенные, кожа на лице все еще красная от холода.
Взгляд Солта сразу же становится настороженным. Если прнимать во внимание методы наказания Карис Люран и вспомнить наше с ним последнее взаимодействие на учениях, сейчас он, вероятно, готовится к тому, что я сожгу его заживо.
– Тайко сказал мне, почему ты задержал его, – говорю я.
– Другие новобранцы заметили его отсутствие, – говорит Солт. У него сильный акцент, сильнее, чем у многих других, и я задаюсь вопросом, представляет ли мой язык для него такую же трудность, какую его язык представляет для меня. – Они должны быть уверенными в том, что в критической ситуации на него можно будет положиться, поэтому он должен подчиняться дисциплине.
– Согласен, – говорю я и ненадолго умолкаю. – Рад, что у тебя нашлись нужные слова. Я не должен был вмешиваться.
Теперь настала его очередь молчать в нерешительности. Его взгляд по-прежнему остается настороженным.
– С ним должна была разобраться командир его отряда.
– Должна была, – киваю я. – Или же этим должен был заняться я.
Солт оценивающе смотрит на меня. Ветер проносится по тропинке, кружа снег.
– Твои солдаты стоят у леса, – добавляю я. – В такую погоду они должны сменяться каждые четыре часа.
Взгляд капитана становится суровым.
– Я приказал им меняться каждые два, но если вы настаиваете на четырех…
– Два – это хорошо. – Я делаю шаг назад и киваю ему. – Прошу прощения, мне не стоило вмешиваться. – Я делаю паузу. – Ни тогда, ни сейчас.
– Как скажете, Ваше Высочество. – В его словах звучит непонятная мне горечь, но в них также слышится частица искреннего удивления. Солт отступает назад, чтобы придержать дверь открытой. – Не желаете зайти? У меня meleata на огне.
Мелеата – это рис со специями, сваренный на молоке с кусочками вяленой говядины. Это обычное блюдо среди здешних солдат, потому что его легко готовить и хранить. Сначала оно показалось мне ужасно невкусным, но в скором времени я понял, что каждый готовит его по-разному, изменяя вкус своими любимыми приправами. Из домика Солта веет ароматами апельсина и корицы, и его приглашение звучит очень заманчиво, особенно если взять в расчет мой пустой желудок.
Однако… Это же Солт.
Его взгляд становится вызывающим, и я понимаю, что он ждет, что я откажусь. Возможно, он вообще пригласил меня войти только потому, что был уверен в моем отказе.
Я шагаю вперед по снегу.
– С удовольствием. Спасибо.
Дверь за мной закрывается, и, несмотря на компанию, я радуюсь теплу. Солт содержит свой офицерский барак в чистоте и порядке, что несколько удивляет. Он всегда казался мне человеком, который злоупотребляет своими полномочиями старшего по званию и не особо заморачивается соблюдением устава. Однако его разговор с Тайко и состояние его жилища заставляют меня задуматься, не слишком ли поспешно я сделал о нем выводы.
Кровать Солта аккуратно заправлена, доспехи развешены на просушку у огня.
– Вы можете сложить оружие, – говорит он.
– Вот как? – мрачно говорю я.
Он вздрагивает, потом смеется.
– Или нет. Как хотите, Ваше Высочество.
Сам капитан не вооружен, и я его не боюсь, поэтому я снимаю с себя пояс с мечом, наручи и нагрудник. Моя рубашка промокла насквозь от дождя и снега, и Солт бросает мне сухую. Я удивлен его гостеприимству, но, возможно, и он удивлен тем, что я не выгнал его из армии. Я снимаю свою ледяную рубашку и натягиваю сухую рубаху Солта.
Он наблюдает, как я переодеваюсь, помешивая мелеату, затем хмурится и сжимает пальцы в кулак. Интересно, повредил ли он руку, когда ударил меня в челюсть? На его лице нет ни признака злой насмешки.
– Я слышал, что вас… – Солт умолкает, пытаясь вспомнить слово. – Rahstan. – Он показывает на свою спину. – Пороли?
Его вопрос звучит непринужденно, поэтому я отвечаю ему в той же манере.
– Так и было.
– Некоторые думали, что это было выдумкой, – говорит он. – Эм… Мифом? Чтобы завоевать доверие королевы.
– Все произошло у нее на глазах.
– Некоторые думали, что и это тоже выдумка.
– Хм… – Я не знаю, что ему ответить. Это самый длинный разговор, который у меня когда-либо был с Солтом, и я немного сбит с толку. Он опытный солдат, ему далеко за тридцать. На висках у него появились первые проблески седины. В течение нескольких месяцев я предполагал, что он говорил на сишшальском в моем присутствии с целью посмеяться надо мной. Возможно, отчасти так оно и было, но теперь, слушая, как он с трудом подбирает слова, я задаюсь вопросом, не стыдится ли он отсутствия беглости речи при разговоре на эмберфолльском.
– Нас с братом как-то выпороли, когда мы были моложе, – говорит Солт. – Брайона застукали с дочерью генерала, а он должен был стоять в карауле в это время. Он думал, что его не накажут, потому что мы с ним… kallah. Два одинаковых?
– Близнецы? – предполагаю я.
– Близнецы! Брайон подумал, что они не смогут доказать, кто из нас это был. Он заблуждался, – Солт одаривает меня полуулыбкой, в которой есть что-то печальное и тоскливое. – Нет ничего хуже… – он бросает взгляд за мое плечо. – этого. Такое не забывается.
Я впервые слышу, чтобы он упоминал о брате. Наверное, его слова должны всколыхнуть мои воспоминания о моих братьях и сестрах, которых убила Лилит, когда я был стражником, но это не так. Я думаю о Рэне.
– В итоге наказали вас обоих, – говорю я.
– Именно.
– Где сейчас твой брат?
Солт берет с полки в углу две миски и начинает накладывать в них мелеату. Его ответ не заставил себя долго ждать.
– Он пал в бою. – Солт делает паузу. – Когда мы сражались с чудовищем.
Я замираю в неподвижности.
– В Эмберфолле.
– Да. – Мужчина по-прежнему стоит ко мне спиной.
Я знал, то сражение станет препятствием между мной и солдатами Силь Шеллоу. Я просто не думал, что это выбьет у меня почву из-под ног таким вот образом.
Я пересматриваю свои отношения с Солтом за последние несколько месяцев, рассматривая его гнев, его ненависть ко мне в другой перспективе.
Солт отворачивается от огня с мисками и ставит их на узкий стол в центре комнаты, затем наливает две чашки чего-то темного и густого из чайника. Он жестом приглашает меня сесть, и я следую его приглашению. Когда капитан садится напротив меня, он смотрит на миску, на ложку, на кружку. На что угодно, только не на меня. Интересно, сожалеет ли он о том, что сказал мне что-то настолько личное?
– Мои соболезнования по поводу смерти твоего брата, – говорю я. – Я не знал.
Он слегка пожимает плечами, затем опускает ложку в рис.
– Откуда вы могли знать?
Наверное, это большая любезность с его стороны, чем я заслуживаю. Я опускаю ложку в еду, после чего замираю. От риса исходит теплый и манящий аромат, напоминающий мне о детстве. Я не думал, что этот человек способен пробудить во мне такие теплые ностальгические чувства.
Солт неправильно истолковывает мою паузу перед трапезой.
– Вы боитесь яда? – В его глазах снова появляется вызов. Кажется, Солта это забавляет.
– Нет, – говорю я и отправляю ложку в рот.
Возможно, я не очень хорошо его знаю, но я уверен, если Солт хотел бы убить меня, он предпочел бы сделать это голыми руками.
Некоторое время мы едим в тишине, и я не могу сказать, можно ли наше молчание назвать напряженным. Это напоминает мне о тех днях, когда я был стражником. Нам приходилось сидеть напротив кого угодно, даже если ты ненавидел этого человека, но, в конце концов, ты был частью одной команды. У нас были общие мотивы и общие враги.
Я потратил недели, пытаясь придумать, как заставить солдат уважать меня, следовать за мной, но, может быть, все это время добивался этого неправильным способом.
Возможно, мне следовало думать о том, чтобы слиться с ними в единое целое.
– Ты надеешься отомстить за своего брата? – тихо спрашиваю я.
Солт издает пренебрежительный звук.
– Чудовище повержено. Я не могу убить его.
– Эмберфолл не повержен. – Я делаю паузу. – Я не повержен.
Капитан слегка пожимает плечами, затем скребет ложкой в своей миске, старательно выгребая каждую рисинку.
Когда он не отвечает, я добавляю:
– Ты хотел драться со мной, когда я оттолкнул тебя от Тайко. – Я делаю паузу. – Ты не стал.
Солт смеется, но не так, как будто ему действительно смешно.
– Я видел, как быстро вы выхватили свои клинки. – Он снова сгибает и разгибает пальцы, и теперь я вижу, что костяшки на его руке распухли. – Я почувствовал, как вы приняли удар.