До полной темноты, наверное, еще час, и солдаты начинают готовить лошадей. Краем глаза я замечаю какое-то движение и думаю, что это Джейк несет мне ужин, точнее, завтрак, как мы это называем, потому что весь день мы спим, а ночью продолжаем путь.
К моему удивлению, ко мне подходит Грей. Он сказал мне, может быть, десять слов с тех пор, как мы покинули Силь Шеллоу. В последний раз он говорил со мной в то утро, когда на нас напали. «Ты не ранена?» – вот три из десяти слов, с которыми он обратился ко мне. Когда я ответила «нет», Грей просто кивнул и отошел, чтобы позаботиться о своем отряде.
– О, привет, – говорю я. – Ты вспомнил, что я существую?
Из моих уст вопрос звучит ехидно, потому что я не спала в течение нескольких дней и сейчас немного замерзла.
Грей берет с земли палку и использует ее, чтобы поворошить костер. Он не обращает внимания на мою язвительность.
– К утру мы доберемся до Железной розы.
– Я знаю.
Мы держались в стороне от проторенных дорог, но я начала узнавать города, когда мы проезжали мимо них глубокой ночью.
– Айзек ведет разведку с воздуха, но нас все равно удалось застать врасплох. У Рэна есть солдаты, окружающие замок?
– Я не знаю.
Грей смотрит на меня сверху вниз, и его глаза темные и суровые.
– Ты согласилась быть моим осведомителем.
По его тону понятно, что он верит моим словам. Возможно, его голос и пугает его солдат, но мне хочется показать ему в ответ средний палец. Я смотрю на костер.
– Ну, твой осведомитель понятия не имеет, что там происходит. Войск на территории замка не было, когда я была вынуждена бежать из-за Лилит. Она убила всех… всех… – Я вспоминаю о Зо и Фрее, и у меня сдавливает грудь. Мне приходится прочистить горло перед тем, как продолжить: – Она убила всех. Может, он остался там совсем один. Может, он расставил вокруг замка армию. Я не знаю.
Грей молчит.
Я тоже ничего не говорю.
Мне нужно думать о чем-то, кроме того, что Рэн на несколько дней остался наедине с Лилит, потому что воображение в красках рисует ужасные вещи, которые легко могут оказаться правдой. Однако все вокруг постоянно напоминает мне о безнадежности ситуации.
В конце концов Грей вздыхает, и я ожидаю, что он развернется и уйдет. Однако вместо этого он садится рядом со мной.
Я притворно ахаю, прижимая руку к груди.
– Что скажут люди?
– Ничего не скажут, я уверен. – Какое-то время он молчит, и я не знаю, чем заполнить наступившую тишину, поэтому ничего не говорю.
В итоге Грей сам продолжает разговор.
– Я подозреваю, ты пустилась в путь, ожидая найти командора Грея и думая, что я тут же брошусь на помощь Рэну.
– Нет. – Мой голос звучит глухо. Может, он и прав. Я не знаю. – Я думала, что найду своего друга. Я думала, что найду брата Рэна.
У меня кончились слезы, поэтому я просто смотрю на огонь и вздыхаю.
– У меня не было выбора.
– Не было выбора. – Он усмехается. – Выбор есть всегда.
– Ты прав, – отвечаю я. – У тебя тоже был выбор все те годы, когда ты похищал для него девушек.
– Да, так и есть. Я выбрал путь, который вел к избавлению от проклятия. Я поклялся ему жизнью, и я держал данную мной клятву.
– До настоящего времени.
Это заставляет его замолчать. Грей снова вздыхает.
– Я помню, что ты говорил о своих солдатах, – тихо продолжаю я. – Ты сказал, что эта миссия не может быть операцией по его спасению. Ты сказал, что дашь ему шанс доказать, что он действительно хочет мира. – Я делаю паузу. – Но чего хочешь ты, Грей? Ты хочешь, чтобы Рэн стал тебе братом? Или ты просто опять ищешь выгодное для себя положение?
– Опять?! – Он резко поворачивает голову. – Когда это я искал выгодное для себя положение?
– Когда ты впервые бежал в Силь Шеллоу и объявил войну. Ты знал, что он сломлен, что он страдает. Ты знал, что он все еще не оправился после всего того, что сделала Лилит.
– Я не искал выгодного для себя положения. – Голос Грея звучит натянуто. – Его стража убивала его же подданных, чтобы добраться до меня. Он пытался убить Тайко. Рэн готов был сравнять с землей Глухую Лощину. Он бы…
– Он бы послушал тебя, Грей. – Я делаю паузу. – Если бы ты сказал ему правду. С самого начала.
Он смотрит на меня.
– Ты уверена?
Я хочу сказать «да».
Но я не уверена.
Я смотрю на огонь.
– До того, как… До появления Лилит… У нас с ним был серьезный разговор. Мы с ним говорили о том, что оба забыли, как принимать правильные решения. Его самой большой ошибкой было то, как он поступил с тобой и Тайко. Моей – то, что я решила спасти тебя.
Грей издает раздраженный звук.
– Тебя, Харпер, как и Рэна, бросает в крайности героизма, благородства, спасения, а еще вы оба, похоже, стремитесь совершать подвиги без чьей-либо помощи и даже без учета того, как ваши действия будут расценены окружающими.
Грей преподносит все это так, как будто констатирует факт, как будто пытается втолковать мне, что трава зеленая, но я смотрю на его разинув рот.
– Что?
Грей смотрит на меня.
– Я начал задаваться вопросом, длилось бы проклятие так долго, если бы Рэн просто объяснил каждой девушке свое затруднительное положение. Что было бы, если бы он видел в каждой из них союзника, а не противника, которого должен очаровать и покорить? – Грей делает паузу. – Ты сама много раз сбегала из замка. Ты бегала от меня и от самого Рэна. Даже тогда, когда ты перестала нас бояться, ты все равно действовала, не заботясь о том, как это повлияет на его народ и на него самого.
Грей всегда был молчаливым и спокойным, но в Силь Шеллоу он обрел голос и теперь явно не боится его использовать.
– Ты приехала в Силь Шеллоу за моей помощью, ни на минуту не задумываясь о моем положении, – продолжает он. – Ты не подумала о том, что твоя просьба значит для целой страны, которая предложила мне убежище. Убежище, Харпер! И это было после того, как Рэн напал на их солдат, уничтожил половину их армии и взял в плен их будущую королеву, когда она искала союза!
Я сглатываю. Он прав. Я обо всем этом не подумала.
Я вспоминаю о своем разговоре с Рэном, когда мы говорили о неверных решениях, которые кажутся правильными в тот момент, когда ты их принимаешь. Я думаю о том, как он дразнил меня за то, что я пытаюсь справиться с ситуацией самостоятельно и отказываюсь от помощи. Я думаю о том, как Джейк сказал, что я напоминаю ему маму, как я все это время переживала, что остаюсь рядом с мужчиной по неправильным причинам.
Может быть, я намного больше похожа на своего отца, чем думала. Он не хотел принимать неверные решения. И я тоже. Я просто хочу помогать людям.
Точно так же, как папа хотел помочь нашей семье.
Эта мысль меня будоражит, и мне приходится прижать руку к груди, чтобы сдержать дрожь, но затем я расправляю плечи.
– Я приехала в Силь Шеллоу за твоей помощью, – говорю я, – потому что ты единственный, кто может остановить Лилит. – Я смотрю ему прямо в глаза. – И потому, что, несмотря на все эти речи о том, как ты предан Силь Шеллоу, ты все равно хочешь спасти Рэна так же сильно, как и я.
Грей пристально смотрит на меня. Долгое время он ничего не говорит, но я вижу, как в его глазах бушует буря эмоций.
– Ты поклялся ему жизнью, Грей, – продолжаю я. – Это что-то значило для тебя, и ты не можешь просто взять и отключить это, даже если думаешь, что это возможно.
Грей вздыхает и проводит рукой по подбородку. Когда он снова смотрит на меня, его взгляд холодный и беспристрастный. Может быть, он действительно способен отключить все свои чувства.
– Ты не знаешь, есть ли у него солдаты, охраняющие замок. Расскажи мне, что ты знаешь.
Эх, ну и ладно. Ну и пусть.
– Я рассказала тебе все, что знаю. Она убила всех, – я повторяю все то, что говорила ему уже десятки раз. – Стражу, слуг. Мы с Зо не нашли в замке никого живого. Повсюду были лишь трупы. – Я принимаю во внимание тот факт, что Чесли не погибла от руки Лилит, как я думала, но я не смею надеяться на чье-то спасение, потому что это слишком наивно. – В конюшне мы встретили конюха и крикнули ему, чтобы он бежал. Я не… Я не знаю, удалось ли ему выжить. Чудовище преследовало нас на территории замка. Я не знаю, превратила ли Лилит Рэна во что-то ужасное или это была она сама. Или… – Я поднимаю взгляд в небо, после чего понижаю голос и вздрагиваю. – Или это было что-то вроде Айзека.
– Мы с ним обсуждали это, – говорит Грей. – Когда-то колдуны были надежными союзниками скрейверов, но скрейверы были связаны соглашением с Карис Люран, по которому они не должны покидать ледяные леса Ишелласы. Теперь, когда Карис Люран мертва, вполне возможно, что Лилит заручилась поддержкой кого-то из них.
Его голос мрачен, и я снова вздрагиваю.
– Значит, Рэн мог застрять там с ней и кем-то вроде него?
– Возможно.
– Могла ли она снова превратить его в чудовище?
– Она сделала это однажды, я не сомневаюсь, что она сможет сделать это снова… Особенно если она при помощи манипуляций убедила его на еще одно проклятие. Для подобного рода магии обязателен элемент согласия с обеих сторон. Рэн согласился на проклятие в первый раз, чтобы спасти свою жизнь, и мы оба поплатились за это.
– А ты можешь так сделать, Грей? – Мой голос звучит очень тихо, потому что я немного боюсь ответа. – Превратить кого-то в… в чудовище?
– Я и не пробовал. – Он колеблется. – Рэн почти полностью терял себя, когда трансформировался. Я не могу так поступить с другим человеком.
– Что, если… – Я сглатываю, а затем спешу вытолкнуть из себя слова, пока не струсила: – А что, если ты наложишь подобное проклятие на меня?
Он хмурится.
– Что? Нет.
– Ты как-то сказал, что Рэн был созданием магии и он мог причинить вред Лилит. Что, если ты превратишь меня во что-то… что-то подобное? Что, если я смогу одолеть ее? Что, если я…
– А что, если ты растерзаешь моих солдат? Что, если направишься на север и разгромишь войска Рэна? Что, если убьешь Лилит, а потом и самого Рэна? Нет, Харпер, нет.