Куда я могу податься? Что я буду делать? Когда я выхожу из этой комнаты, люди смотрят на меня… и быстро отворачиваются.
Харпер сказала, что шрамы означают, что я пережил нечто ужасное. Но они также являются напоминанием того, что я сам был чем-то ужасным.
Однажды ночью, когда большая часть замка уже давно погрузилась в сон, раздался стук в мою дверь. Даже после смерти Лилит я сплю беспокойно, меня мучают кошмары, поэтому по ночам, когда остаюсь в одиночестве, я часто читаю перед камином, пока мой глаз не закрывается.
Но сегодня ночью я выпрямляюсь, и любопытство заставляет меня сказать:
– Входите.
Дверная ручка клацает, и ко мне заходит Грей. Он один.
– Я знал, что ты не спишь, – говорит он, и я ничего не могу понять по его голосу.
– Твоя магия? – спрашиваю я.
Он почти улыбается, но в этом нет ничего смешного. Взгляд его внимательных глаз устремлен на меня.
– На самом деле нет. – Он делает паузу. – Скорее… многолетний опыт. Я знаю тебя целую вечность.
А, точно. Я перевожу взгляд на огонь.
Я, естественно, видел Грея в замке. Я не могу оставаться в своих покоях целый день. Но Грей всегда занят, всегда окружен людьми, в то время как я медленно превращаюсь в пустое место, от которого люди спешат отвести взгляд. Он наследник трона, принц, который скоро будет коронован. Он – человек, который спас нас всех от ужасной колдуньи, который использует свою магию для исцеления раненых. Он тот, кто пытается исправить наши отношения с Силь Шеллоу. Я слышу обожание, заискивания, лесть. Когда люди поняли, что у власти оказался новый человек, кто-то непроверенный и неосведомленный, они начали этим пользоваться. Некоторые видят в Грее того, кого потенциально можно обмануть, обхитрить и склонить на свою сторону.
Он во всем разберется и всему научится. Я же научился. И Лия Мара, похоже, довольно сообразительная и проницательная. В них можно не сомневаться.
От всех этих мыслей у меня образуется комок в горле, поэтому я откашливаюсь прежде, чем спросить:
– Ты планируешь вернуться в Силь Шеллоу?
– Так не терпится посмотреть, как я уезжаю отсюда? – Его голос звучит непринужденно, почти насмешливо, но тем не менее это не риторический вопрос.
– Нет. – Я умолкаю, затем смотрю на него.
Мне не хочется в этом признаваться, но я не хочу, чтобы Грей уходил. Я не хочу, чтобы между нами продолжало висеть это звенящее напряжение, но я понятия не имею, как ему об этом сказать. Точно так же, как я не могу прятаться в своих покоях весь день, королева Лия Мара не может остаться вдали от Силь Шеллоу постоянно. Скоро снег укроет горный перевал, и путешествие в соседнее королевство будет изнуряющим, даже не для беременных.
Грей делает глубокий вдох, как будто собирается что-то сказать, затем останавливается, глядя на меня.
Я вспоминаю, когда он пришел ко мне, чтобы выдвинуть свой ультиматум, как он стоял в главном зале и произнес: «Может, нам стоит вытащить мечи и решить все прямо сейчас?» Затем воздух наполнился враждебностью, сожалением, печалью, горечью потери и слабым шепотом надежды.
Сейчас между нами все по-другому, но не то чтобы что-то изменилось в лучшую сторону.
Я подвигаюсь вперед на своем кресле, открываю стоящую на столе полированную деревянную коробку и достаю колоду карт. Не глядя на Грея, я начинаю тасовать.
– Не хочешь сыграть?
– Карты? Да. – Он садится напротив меня, и в его голосе слышится нетерпение, которое заставляет меня бросить на него взгляд.
– Ты соскучился по карточным играм, Грей?
– В Силь Шеллоу играют в кости. – Он замолкает, когда я начинаю сдавать. – Я всегда проигрываю.
– Неужели? Ты должен научить меня этой игре.
– В ней нет никакой стратегии, там даже думать не надо. – Он поднимает руку и смотрит на меня поверх карт. – Тебе бы не понравилось.
У меня внутри все невольно сжимается. Он слишком хорошо меня знает.
А я слишком хорошо знаю его.
Грей кладет карту. Девятка мечей.
Это побуждает меня к действию, и я выбираю карту из своей раздачи. Некоторое время мы играем в тишине, пока игра не начинает разряжать царящее между нами напряжение.
– Если не возражаешь… – начинает Грей.
– Ты наследный принц, – перебиваю я, выбрасывая королеву, чтобы захватить одного из его королей. – Я не смею тебе возразить.
– Ты мой брат, – говорит он с некоторым пылом в голосе, – и сын короля, фактически второй человек в очереди на трон. Ты можешь возражать мне сколько душе угодно.
Я потрясен его внезапной горячностью. Но также… тронут. Я бросаю на него косой взгляд.
– Я, может, и второй в очереди на трон, но судя по положению твоей возлюбленной, это всего лишь вопрос нескольких месяцев, как мне кажется.
Он поднимает глаза. Я улыбаюсь, и он несколько смущается.
– Ну, так-то да.
Моя улыбка становится шире. Увидеть Грея смущенным – большая редкость.
– Продолжай, командор, – поддразниваю я. – Спрашивай, что хотел.
Он моргает, и на мгновение мне кажется, что я перегнул палку, что сейчас между нами снова вырастет стена. Но затем он отвечает, подыгрывая мне:
– Ах да, конечно, милорд. Я хотел смиренно попросить предоставить скромное жилье для меня и Лии Мары на зиму, если это не покажется вам слишком дерзкой просьбой с моей стороны.
– Погоди, что? – Я выпрямляюсь, хмуря брови. – Ты серьезно?
– Да. – Он подкидывает карту в кучу. – Сам понимаешь, снег в любой день может завалить перевал, так что путешествие на север может быть несколько опрометчивой идеей. К тому же Лия Мара получила известие от своей сестры. Фракции, выступающие против магии, осмелели, и на дворец было совершено уже несколько нападений. Мы не знаем, кто еще может оказаться предателем. Армия вернулась в столицу, так что они хорошо защищены, но… – Он пожимает плечами. – Мы обещали людям мирный союз с Эмберфоллом, чтобы Силь Шеллоу наконец получило доступ к морским торговым путям. Мы хотели бы вернуться тогда, когда сможем доказать, что все это возможно не только на словах.
– Разумно, – говорю я, и это действительно так. Я медлю. – Вам не нужно мое разрешение, чтобы быть здесь, Грей. Замок Железной розы твой. Теперь все здесь принадлежит тебе.
– Неправда, – тихо говорит он. – Железная роза – твой дом, пока ты этого хочешь.
У меня снова образуется комок в горле, и мне приходится опустить взгляд на свои карты.
– Я… Спрошу у Харпер, хочет ли она здесь остаться.
Грей решает что-то сказать, но в итоге хранит молчание.
Мы снова играем в тишине, в камине потрескивает огонь. В замке холодно, в коридорах тихо, но в моей гостиной образовался уютный теплый уголок. Грей видел меня в более плачевном состоянии, и шрамы никогда не привлекали его внимания. За это я ему благодарен.
– Главный маршал Лунной Гавани, – медленно произносит он.
Я киваю.
– Маршал Перри.
– Он дал много щедрых обещаний.
Я фыркаю.
– Не удивительно. Он, наверное, даже предложил бы тебе провести ночь со своей женой, если бы думал, что это гарантирует ему твою благосклонность. – Я делаю паузу. – Он часто обещает больше, чем в итоге дает. Я был бы осторожен на твоем месте и не принимал его обещания всерьез. Я не думаю, что он нечестный человек, просто хитрый.
Грей кладет карту в кучу.
– А главный маршал Кеннетти?
– Виолетта Блэккомб. У нее вкрадчивый голос. Она никогда не бывает слишком самоуверенной. Но она справедливая и верит в то, что поступает правильно по отношению к своим людям. Она хороший союзник. Ее сенешаль, Эндрю Лакки, – вот тот, с кем тебе следует быть осторожным. – Я поправляю карты в руке и делаю свой ход.
Я ожидаю, что Грей будет расспрашивать меня о других маршалах, но он снова молчит.
– Если ты покинешь замок, – осторожно говорит он, – куда ты пойдешь?
– А… Я слышал, что на некой турнирной арене в Риллиске требуется конюх.
Это заставляет Грея рассмеяться, и я горько улыбаюсь.
– Ты талантливый мечник, – говорит он и понижает голос, когда цитирует то, что я сказал ему, когда мы были в ловушке проклятия.
Грей надо мной подтрунивает, и я хочу улыбнуться в ответ, но вместо этого застываю на месте. У меня нет глаза. Наверняка это скажется на моем мастерстве. Нет, я уверен, что скажется.
У меня дрожат руки. Я откладываю карты. Сгибаю и разгибаю пальцы.
Грей тоже откладывает свои карты. Он наклоняется ко мне через стол, и его голос звучит очень тихо.
– Рэн, – говорит он. – Чего ты хочешь?
Я хочу…
Я поднимаю на него взгляд.
– Я не знаю.
– Серьезно?
Я слегка пожимаю плечами.
– Меня растили, чтобы я был королем, Грей. Я больше ничего не умею. – Я указываю на свое лицо. – Никто не хочет даже смотреть на меня. Может, в Эмберфолле есть какой-нибудь бродячий цирк уродов? Возможно, тогда я смогу заработать на жизнь пару серебряных.
Грей делает медленный выдох и проводит рукой по затылку.
– Черт возьми, Рэн. Неужели ты был таким же унылым и мрачным, когда мы вместе находились в ловушке проклятия, или я просто об этом забыл?
Я отшатываюсь от стола, потому что настолько шокирован, что даже не могу понять, стоит мне злиться или смеяться. Грей не сводит с меня взгляда, и в выражении его лица нет ни насмешки, ни злобы.
Я встаю и подхожу к небольшому столику, на котором стоят графин и стаканы.
– Я, наверное, всегда был таким унылым и мрачным. Не сделаешь немного сладкого шприца?
– У меня по-прежнему нет толерантности к спиртному. Я в итоге окажусь на полу.
Я наполняю два стакана.
– Это хорошо. Я присоединюсь к тебе.
Мы пьем. Я снова наполняю наши стаканы и беру в руки свои карты.
– Зачем ты на самом деле пришел ко мне?
Он опрокидывает свой второй стакан так же быстро, как и первый, после чего морщится и кашляет.
– Я бы сказал тебе правду и без выпивки.
– Я знаю. Но так гораздо смешнее. – Я делаю паузу. – Рассказывай, пока у тебя язык не начал заплетаться.