Отпустив слуг, Амая, еще больше нахмурившись, направилась к Кавиану. Он каждую секунду наслаждался ее необыкновенной красотой. Не только потому, что сегодня она выглядела исключительно по-королевски. Он понимал: она идеально подходит на роль его супруги.
Неужели она и правда не видела этого? Или это была лишь еще одна из любимых игр – дразнить его до изнеможения? Кавиан взял ее за руку, чувствуя, как она тяжело сглотнула. Амая могла отрицать что угодно, но не магию между ними.
– Если ты посмотришь на меня так в тронном зале, на публике перед гостями, – мягко сказал он, – ты пожалеешь. Я соблюдаю правила приличия только тогда, когда мне это удобно.
Кавиан чувствовал ее тепло под своей ладонью. Ему так хотелось забыть о людях, которые их ждали, прижать Амаю к ближайшей стене и…
– Ты так говоришь, будто я уже свыклась со своей королевской миссией, – пробормотала она, поддразнивая его. Он видел это и в ее взгляде тоже. – И ты опять разговариваешь со мной словно угрожая.
– Я не угрожаю, Амая. Я обещаю.
Она улыбнулась.
Кавиан провел пальцем по ее руке, ее губы слегка приоткрылись от возбуждения. Амая принадлежала ему во всех смыслах. Она могла изо всех сил пытаться отрицать это, но свадьба положит конец всем сомнениям. Раз и навсегда.
Кавиан вдруг вспомнил, зачем пришел к Амае.
– Твоя мать прилетела в аэропорт Рас-Калаат и сейчас на пути во дворец, – сказал он, следя за ее лицом.
Амая вздрогнула, так что, если бы не смотрел на нее, он бы не заметил этого. Она снова сглотнула, и венка на шее запульсировала сильнее, хотя ее лицо побледнело.
– Сейчас?
– Она будет здесь через час. – Кавиан отпустил ее, выпрямился и нахмурился: – Ты ждала ее? Ты побледнела.
– Да, я ожидала, что она приедет на свадьбу, – ответила Амая. – У нее нет больше детей. Да и у меня нет другой матери.
Амая моргнула и огляделась, словно ища путь для побега, и Кавиана это задело. Он уже видел это выражение ее лица, узнавая интонации, как в ночь их помолвки. А наутро она сбежала.
– Чего ты точно не ожидала, как мне кажется, так это того, что наша свадьба вообще состоится, – закончил за нее Кавиан. Ему так хотелось дотронуться до Амаи снова, но он сдержался. – Когда-нибудь, Амая, я надеюсь, ты поймешь, что я держу обещания. Всегда.
Она отошла от него, и Кавиан тут же ощутил пустоту. Ему безумно хотелось притянуть ее обратно к себе. Амая глубоко вздохнула.
– Тебе должно быть важно, что это не то, чего я хочу.
Это звучало смешно, но Кавиану было не до смеха.
– Ты не знаешь, чего ты хочешь.
– Ты слишком самоуверен.
Кавиан пожал плечами, не отрываясь глядя на Амаю.
– Ты убежала, я поймал тебя. И так будет всегда. Точка.
– Да, только я не хотела быть пойманной. – Амая уже не скрывала слез.
– Думаю, если бы представился случай, ты бы не стала возвращаться в Канаду, особенно в Мон-Тремблан.
Амая отвела взгляд, но он не останавливался.
– И конечно, ты бы сражалась со мной. Показала бы мне, насколько тебе неприятно мое покровительство.
– Я только и делала, что противостояла тебе.
– Да, – ответил Кавиан, и она вздрогнула от его самоуверенного тона. Он улыбался. – Твое сопротивление было слишком сильным. Не могу забыть, как ты растаяла в моих руках в день помолвки, затем в том алькове. А потом в купальне, где ты была почти обнаженной. Что это за бойцовские тактики? К чему они должны привести?
Амая не могла смотреть на Кавиана, но он видел, как его слова действуют на нее. Она дрожала. А он почти признался во всех своих грехах. Амая уже знала, что он ужасный человек и ему не о чем было жалеть.
– Ты ищешь моих прикосновений и отвечаешь на них. Всегда, – заявил он безапелляционно. – К тому же тебя здесь никто не держит под замком. Тебя оставили в пустыне одну. Ты могла попробовать сбежать в любое время, но ты этого не сделала.
– Ты бы поймал меня.
– Конечно. Это был лишь вопрос времени. В прошлый раз мне потребовалось полгода. А сейчас ты даже не пыталась убежать.
– Ты хочешь, чтобы я вновь исчезла, Кавиан? – Она повернулась, чтобы взглянуть на него. – Я думала, что смысл твоего брака в том, что ты собрался обзавестись послушной женой, готовой прибежать к тебе по первому зову.
Кавиан замер.
– Первый раз ты называешь меня по имени, когда я не касаюсь тебя, Амая, – заметил он, и девушка вздрогнула. – Кто знает? Может, настанет день, и ты будешь обращаться ко мне как к человеку, а не как к объекту для реализации твоего жизненного плана.
– А чем ты недоволен? – спросила она, и Кавиан едва узнал ее голос. – Мы оба заключаем брак, выгодный нам обоим с точки зрения политики.
– Тебе не нужно было ничего доказывать, когда мы были в северной деревне. В чем был расчет? Ты могла пожаловаться брату на то, как с тобой обращаются здесь, и устроить дипломатический скандал.
– Он недавно женился, и у него маленький ребенок. Думаю, он немного занят. – Амая вскинула голову, потому что она не собиралась сдаваться. Ее воля была неукротимой, и Кавиану нравилось это.
– Ты могла назвать меня монстром, когда я рассказал тебе, каков я на самом деле, – тихо сказал Кавиан. Девушка вздрогнула, будто он ударил ее. – Другие до тебя так и считали. Разве ты не проявила себя истинной дипломатической натурой? – Ее взгляд все еще был полон печали. – Ты знаешь, чего ты хочешь, Амая?
– Я до сих пор не знаю, хочу ли выходить за тебя замуж, – прошептала она.
– Боюсь, это в любом случае произойдет.
– Если ты уберешь угрозы из наших отношений, – уверенно произнесла она, – то от них может и вовсе ничего не остаться.
– Я буду помнить об этом, azizty, особенно когда я буду в тебе, а ты будешь молить о долгожданной разрядке. – Кавиан понизил голос, пытаясь сдержать порыв страсти, тем более придворные уже ждали их. – Я буду держать тебя на грани, пока ты не закричишь, а затем я напомню тебе, что у нас нет отношений. Нет отношений – нет оргазма. Это ты имела в виду?
Кавиан слышал ее частое дыхание. Ее взгляд был безумен. Но когда Амая заговорила, голос звучал спокойно и безжизненно.
– Нас ждут в тронном зале.
Кавиан сначала не поверил ее внешнему спокойствию, но затем оценил ее мужество. Она собралась в ответственный момент, когда внутри бушевали страсти. Чем больше она пыталась доказать, что они не подходят друг другу, тем идеальнее она казалась Кавиану.
– Они могут еще немного подождать. – Он вскинул бровь. – Это всего лишь огромная комната с массивным креслом, именуемым троном.
– Именно за этим креслом мне предстоит стоять, – бросила Амая. Она пошла вперед, обходя Кавиана, гордо подняв голову. – Какой замечательный опыт, я уверена. Не могу дождаться.
Он пропустил Амаю вперед, следуя за ней по огромному коридору в публичное крыло дворца, где посреди главного зала стоял трон. К нему подходили его советники, и, лишь когда они вошли в зал и встали на возвышении, он вновь обратил внимание на Амаю.
– Ты стоишь рядом со мной, а не позади меня. – Неизвестно, что подтолкнуло его сказать об этом. Возможно, то, что Амая до сих пор была бледна, или то, что ее губы были плотно сжаты. – Сильный король владеет престолом, Амая, но сильная королева держит в своих руках все королевство. Так говорят поэты.
Что-то мелькнуло в ее взгляде.
– А ты ценитель поэзии? Как-то не очень похоже на человека, который утащил меня из кафе в Канаде.
– Ты вышла из того кафе по собственной воле, – напомнил он ей. – По собственной воле ты отправилась в лагерь в пустыне и так же добровольно пойдешь к алтарю через несколько дней. Моя королева подчиняется мне, потому что она сама выбрала это. Это ее дар. И моя обязанность заслужить этот дар.
Кавиан не мог прочитать по лицу Амаи, что она чувствует, когда стражи в другом конце зала объявили о появлении новых гостей, а также ее матери. Услышав ее имя, Амая окаменела. Она так сильно сжала пальцы, что они побелели.
– Ты боишься своей матери? Почему? – прошептал Кавиан.
Двери в зал открылись, и ответа он не получил. При виде матери Амая вздрогнула, будто на самом деле боялась ее.
Кавиан медленно перевел взгляд на женщину, которая могла вызвать такую реакцию и которая была единственной, кто не боялся его. Елизавета аль-Бакри выглядела именно так, как и на фотографиях. С белокурыми волосами, убранными в высокий пучок, гладким красивым лицом. Она казалась женщиной без возраста. Ее взгляд был неподвижен, несмотря на благодушное выражение лица, движения – легки и изящны. Высокая и худая, она двигалась быстро и уверенно, несмотря на то, что сегодня преодолела путь в пол земного шара. Однако Кавиану сложно было почувствовать к ней доверие.
– Успокойся, – глухо приказал он Амае.
Он почувствовал, как Амая пошевелилась и беззвучно выдохнула.
Елизавета красиво и почтительно поклонилась и в едином движении поднялась, привлекая внимание к своей стройной фигуре. Но большинство змей тоже завораживают, но при этом они остаются столь же ядовитыми.
– Ваше величество, – промурлыкала Елизавета с легким акцентом, с которым, по мнению Кавиана, она пыталась выглядеть экстравагантно. Она перевела взгляд на дочь. – Амая, дорогая. Как давно мы не виделись!
– Ты можешь подойти к ней, – снисходительно произнес Кавиан.
Амая просто пошла навстречу матери, и Кавиан, словно во время битвы, был сосредоточен на каждой детали: эхо шагов в огромном зале, шорох длинных юбок, когда Амая спускалась по лестнице, то, как мать смотрит на дочь. Выражение ее лица по-прежнему оставалось спокойным, но во взгляде застыли холод и расчет.
Дежурное объятие, показательный поцелуй в обе щеки, и Кавиан уже мечтал вышвырнуть эту женщину из зала. Он хотел, чтобы она убрала свои руки от Амаи. Ему потребовались все силы, чтобы подавить этот защитный рефлекс и не воплотить желаемое в жизнь.
– Я так рада, что ты приехала, – тихо сказала Амая.
Кавиан напомнил себе, что это была мать его жены, и Амая действительно была рада встрече.