Дик хмыкнул; Юка, не сдержавшись, хихикнула. Невозможно было представить, что громадину в порту кто-то обозвал «Умницей».
— Что смешного?! — рявкнул чужак.
— Ничего. Простите, ничего. — Юка покраснела. Ей и впрямь стало неловко, даже вся злость куда-то подевалась. — Мой дед говорил, что после войны было много болезней. Многие тогда умерли. Пленных умерло больше всего. Все они умерли. И в этом нет ничего смешного… Но прошло семьдесят лет, и ничего нельзя поделать, ведь так?
— Мы мало что знаем о войне, — сказал Дик. — У нас не принято вспоминать.
Ему ничуть не было жаль чужака, но против воли он чувствовал стыд: за короткую память Хемгюра, за свое неведение. Какой-то преступник из Потерянных Земель явно знал о прошлом, об истории их народов и об окружающем мире намного больше, чем он!
— А может, ваши предки просто убили их, а? — Чужак угрожающе повел револьвером. — Тогда капитан сравняет ваш городок с землей; и поделом!
— Их убила лихорадка, — спокойно сказал Ремерт. — Следы колдовства, породившего ее, еще остались в этих стенах: как знать, вдруг она убьет и тебя?
— Я все равно подстрелю тебя раньше, малой! Ну, ладно. — Чужак поскреб рыжеватую бороду. В глазах его промелькнула растерянность. — Ладно… Значит, чтобы сойти за вашего и спокойно потолковать с кем-то, мне сперва нужно устроить маскарад? Чернила каракатицы подойдут. Достаньте мне их!
Дик яростно пинал башмаками листву. Идти за чернилами выпало ему: у него были деньги, он лучше всех знал портовый рынок…
О том, чтобы обратиться за помощью к жандармам, Дик даже не думал: в его представлении, те только и умели, что вышибать из торговцев налог, да растаскивать пьянчуг, а ловить на складах вооруженного пришельца из Потерянных Земель — эта задачка была не для их чугунных от постоянной пьянки голов. Чтобы подстрелить Юку или Ремерта, похитителю потребовалось бы меньше секунды; Дик не хотел рисковать друзьями. Он не сомневался — осторожный Ремерт поступил бы так же и просто выполнил бы поручение, дожидаясь случая, который позволит им самим обезоружить похитителя.
Солнце все так же ярко светило на небе, но день больше не казался славным, Хемгюр — уютным, а гигантский корабль в порту — удивительным.
Уже на подходах к набережной толпился народ; едва ли не пол-Хемгюра собралось, чтобы поглазеть на чужеземное чудо. Корабль стоял посреди бухты, милях в четырех от причала, развернувшись боком. Теперь Дик хорошо его разглядел: круглые черные трубы, — каждая размером с башню, длинные стволы орудий на оружейной палубе и на носу, блестящий металл обшивки… Выходило, что мастер Тэнке не врал — прежде корабли действительно строили из железа. Не врал, возможно, и чужак: в трехэтажных палубных надстройках с ровными рядами окон могла разместиться целая армия, а уж привез ее капитан Мартильяк с собой или собирался забрать с ракайского побережья, оставалось только гадать. Но из трех флагов на корме один был белым: пока что чужаки предлагали переговоры.
Настроения в толпе царили разные. Хемгюрцы помоложе смеялись, шутили и спорили о том, какая магия удерживает странное судно на воде; те, кто постарше — поглядывали на громадину с тревогой. Вокруг корабля сновало несколько лодок, но что творилось на них и на палубах «Умницы», без хорошего бинокля было не разглядеть.
Дик поискал взглядом отца, не нашел, и — чувствуя одновременно и разочарование, и облегчение — свернул на улочку, ведущую к рыночному околотку. Обычно отец мог решить любую проблему, но сейчас случай был более чем необычный, а врать Дик не очень-то умел.
Кроме того, он хотел — больше, чем когда бы то ни было — со всем разобраться сам.
Центральный рынок Хемгюра был местом упорядоченным и чистым, тогда как в портовом околотке приходилось смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на рыбьей чешуе или не вляпаться во что похуже. Торговлю вели калеки и старики, отходившие в море свое, и теперь помогавшие сыновьям и зятьям заработать лишнюю монету. Продавали контрабанду, разные диковины, лежалый или подпорченный товар — по ценам вдвое меньшим, чем в центре. Из-под самодельных прилавков можно было купить почти что угодно.
Чернила каракатицы Дик нашел у одноногого матроса с говорящим прозвищем «Робби-Два-Стакана». Тот удивился — «тебе-то зачем чернила, парень?» — но не растерялся: сторговаться с ним удалось, только отдав все до последней кроны.
— Увидимся у Кривого, — сказал Робби, вручая флакон. — За то, что не скажу отцу, чем ты тут закупался — с тебя еще два стакана сверху, парень!
Отца Дика, Сэмюэля Солмена, в городе знали многие: хороших плотников в Хемгюре не хватало. Для Робби-Два-Стакана он когда-то выточил протез.
— С тебя и одного хватит, — буркнул Дик, пряча покупку.
Назад на склады он возвращался, не слишком довольный собой. Подумал, не заглянуть ли по дороге к Кривому — утащить из-под стойки внушительного вида пистоль, которым трактирщик стращал ретивых забулдыг — но отказался от этой затеи. Даже если старинное оружие еще на что-то годилось, стрелять Дик умел только из рогатки, и то не слишком метко.
На складах он застал Юку и Ремерта, в тишине сидящих напротив похитителя. Револьвер лежал у того на коленях.
— Тебя долго не было, — заметил чужак.
— Разве? — удивился Дик. Ему казалось, он отсутствовал, самое большее, полчаса.
Юка задумчиво смотрела куда-то мимо него.
— Уже обед. — Ремерт постучал по крышке фамильных, с вензелем Хозбауэров, карманных часов. — Дважды проходили мимо какие-то типы, хорошо, сюда не сунулись… Мы уже стали думать, ты не вернешься. Может, и стоило не возвращаться, а позвать жандармов, а?
В голосе Ремерта слышался гнев, обида и что-то еще, непонятное.
— Тебе надо, ты и зови, если такой дурак, — огрызнулся Дик.
— Ты видел корабль? — Ремерт покосился на чужака. — Там правда сто пушек?
— Далеко: не смог сосчитать точно, — признался Дик. — Но много.
— Достал, что велено? — вклинился чужак. — Отлично! Теперь принеси воды!
Пришлось снова отправиться в город и, наплевав на совесть, утянуть с одного из бедняцких дворов ведро.
Вернувшись, Дик вскоре понял, что так злило Ремерта.
Юка.
Она отчего-то сделалась сама на себя не похожа. Не язвила, не сыпала колкостями, а была необычно молчалива и задумчива. Безропотно согласилась помочь похитителю с маскарадом и не воспользовалась ни одной из множества возможностей схватить револьвер.
Если бы Дик не знал Юку, то подумал бы, что она перепугана до смерти. Или влюбилась в чужака: в книжках писали, такие глупости иногда происходили с девчонками…
Но Юка всегда оставалась Юкой, и — Дик в этом был совершенно уверен — с ней не могло случится ни первого, ни, тем более второго. Значит, дело было в чем-то третьем. Но в чем?
Чужак держался расслаблено. Рассказывал о Потерянных Землях, где строили летающие машины, корабли, похожие на дома, и дома, способные переезжать с места на место; расспрашивал о Хемгюре.
В этих разговорах была и хитрость тоже.
Даже если удастся завладеть оружием, с досадой подумал Дик, непросто будет подстрелить того, с кем только что непринужденно болтал.
С исцарапанным после бритья подбородком и отливающими чернильной синевой мокрыми волосами, в забрызганной водой и запачканной краской одежде не по размеру — чужак больше походил на ряженого артиста, чем на моряка. А огромный корабль — чем не декорация для спектакля? Только вот корабль был настоящий, и револьвер был заряжен настоящими патронами.
Или все-таки не был?
— Неплохо бы перекусить, — заявил чужак.
— Денег больше нет. — Дик вывернул карманы.
— … и денег припасти было бы неплохо. — Чужак усмехнулся. — Будут предложения?
— Проваливай из города, — сказал Ремерт. — Пока твой капитан не пришел за тобой. И за нами.
— А ты одет получше друзей. — Чужак придирчиво оглядел Ремерта с головы до пят. — Твои родители — большие шишки? Они заплатят выкуп?
Ремерт до хруста сжал кулаки.
— Он может сам принести деньги или что-нибудь ценное, — поспешно сказала Юка. — Ты же можешь, Рем? Не упрямься…
Ремерт посмотрел на нее с беспредельной яростью во взгляде. Но спорить не стал.
— Могу. — Лицо его приняло отрешенное выражение, плечи поникли — словно что-то сломалось в нем в это мгновение. — Но мне потребуется два часа, не меньше.
— Полтора, не больше! А мы пока сходим куда-нибудь пообедать. — Чужак тоже посмотрел на Юку. — C вами я ведь не вызову подозрений? Но без денег нас в трактире не накормят… Как насчет того, чтобы заглянуть к тебе, Юмика?
— От вчерашней стряпни моего папаши даже собака нос воротит, — сказала Юка, почти не преувеличив. Мать ее умерла давным-давно, а отец так и не научился жить один, крепко выпивал и плохо следил за домом.
— Тогда…
— Нет! — Дик вздрогнул, представив, как приведет вооруженного чужака домой, к матери и младшим братьям. — Хоть стреляй. Нет.
— А так хотелось поболтать с кем-нибудь из старших и головастых… — шутовски протянул чужак.
— Могу тебе показать, где казармы жандармов, — сказал Дик. — Головы у них что надо. Крепкие.
Чужак рассмеялся, тихо и не зло:
— Верю! Раз так, кроме денег, — сказал он, обращаясь к Ремерту, — захвати чего-нибудь съестного.
— Угу, — пробурчал тот. И ушел с необычной для себя поспешностью.
— Серьезный у вас приятель, — сказал чужак. — Не любит всяких негодяев.
— Ты со своим капитаном тоже не больно-то ладишь, раз он решил тебя повесить, — заметил Дик, усаживаясь на кучу соломы.
— Ремерт боится меня, — не отставал чужак. — А ты — нет… Почему?
— На выстрелы могут прибежать жандармы, — неохотно объяснил Дик. — Так что ты не станешь стрелять без нужды. Если твой револьвер вообще заряжен. Зачем тебе вообще мы? Ограбил бы кого-нибудь… А ты сидишь тут с нами, да еще на обед напрашиваешься. Но откуда мне знать: может, у вас в Потерянных Землях все такие странные? Такчто драться я с тобой не хочу. И на капитана твоего мне начхать. Забирай деньги, жратву, да проваливай из города.