Ну все, теперь придется слушать брань целую лучину и повторять, что все поняла.
– Зденка, – Сытник тряхнул седеющими прядями и поманил ее к себе, – подойди.
Зденка убрала лук за спину и развернулась. Сердце пропустило удар. Кого-кого, а Сытника она боялась больше погибели – уж слишком громко кричал, топтал ногами, а потом наказывал, отправляя к стражникам. Зденка понимала почему, но не могла простить – ни драки после бессонного караула, ни бои во время, когда живот выворачивало от боли, а на портах проступала кровь.
– Что-то случилось? – она устало взглянула Сытнику в глаза и не нашла там злости. Уже хорошо.
– Ты загоняешь себя в могилу, – Сытник выдохнул. – Отдохни.
Зденка не поверила собственным ушам. Он что, браги поутру выпил? А может, боги спустились с небес и решили помочь? Нет, вряд ли. Или проверяет? Кто знает, может, устраивает очередное испытание, с него станется.
– Да здорова я, – Зденка отвела взгляд и нахмурилась.
– У тебя кровавый хмель, – голос Сытника зазвенел сталью. – Я не хочу, чтобы вы с Дербником перебили друг друга.
Отдых. Это слово отдавало насмешкой. Может, Сытника огрели чем-то тяжелым?
– Я не могу, – ох, как же захотелось опуститься на землю. Сесть – и молча смотреть в серое небо. – Я даже спать спокойно не могу.
– Надо, – отрезал Сытник. – Зайди к Любомиле за мятным отваром.
И повернулся спиной, давая понять, что разговор окончен. Он не терпел возражений. Зденка отряхнулась и побрела в другую сторону, подальше от этого треклятого хозяина, который сам не знал, чего хотел от птиц. То сражайся, пока не провалишься в темноту, то отдыхай целый день, даже если не выбилась из сил. Тьфу!
Мысли завертелись в голове одна другой краше. Зденка поморщилась. Уж лучше пускать стрелы и натирать мозоли, чем думать о мерзком паршивце Дербнике и о войне. Она ведь не глухая и не слепая – видела, как сходил с ума недавно прибывший горе-травник. Не зря сходил же! И Дербник, да. Угасающий глупец.
Зденка треснула кулаком по лавке. Будь ее воля, выхватила бы из колчана стрелу и переломала пополам от досады, но стрелы стоили дорого. Нет, ну с Дербником все ясно, там и Любомила не поможет, а вот горе-травник… Как его? Ай, забыла! Вот безголовая! Ну и ладно – все равно с ним придется поговорить.
Сытник всю жизнь пугал их войной, а потом показал, и не раз. Зденка запомнила. Кровь, искаженные болью лица и запах гнили. Она догадывалась, что скоро князь Мирояр отправит их поближе к окраинам – выслеживать, помогать, нападать и защищать. Не зря же ходили слухи, что Огнебужские сожгли пару застав и подползали клубочищем змей к Ржевице.
– Эй. – Зденка подняла голову и увидела Пугача. – Сытник сказал, ты отдыхаешь?
– Вроде того, – буркнула она.
От Пугача веяло темной ворожбой, хотя он ничем таким не занимался – жил в птичнике с остальными, давал советы Сытнику и изредка ругался. На других он смотрел то ли с насмешкой, то ли с любопытством – сразу не поймешь.
– Значит, можем выйти в город. – Пугач усмехнулся, криво, как тать, почуявший добычу. – Корчма, хмель, перемывание костей?..
Ох, не к добру это. Зденка сжала руки и прищурилась. Как же красиво смотрелась бы стрела в этой тонкой шее! А когтями можно и лицо разодрать – бледное как поганки.
Нет-нет-нет. Зденка помотала головой. Все-таки они с Пугачом из одного птичника. И впрямь что-то неладное с ней в последнее время. Недосып? Или Дербник настолько разозлил?
– Да, не помешало бы, – она нерешительно кивнула. – Тебя-то Сытник как?..
– Ай, да куда он денется, – Пугач отмахнулся. – Отпустил конечно.
Нет, пройтись по этой наглой роже птичьими когтями не помешало бы. Зденка положила колчан со стрелами на лавку и встала. Пугач был всего на пару лет старше, но Сытник всегда слушал его, а еще лучше кормил, чаще отпускал в город и не избивал до полусмерти в гневе. Да, она завидовала. Как же тяжело признавать!
Вот так вот отмахнуться мог только Пугач. Если бы Зденка попыталась – осталась без сна на целую ночь. Это дорогого стоило.
– Я знаю славное место, за переулком у вечевой степени[8], – заговорил Пугач. – Приметил еще давно.
– Ну конечно, – она не сдержалась. – Ты у нас каждый терем знаешь.
Пугач ничего не ответил – молча прошел вперед, показывая дорогу. Зденка лениво поплелась за ним. Наверняка задумал что-то, что не понравится Сытнику. Иначе не стал бы тащить ее за ворота.
Когда стражники выпустили их, Зденка ахнула. Сколько раз выходила в город – столько раз и любовалась высокими теремами из резного дерева. Каждый завиток приводил ее в восторг и напоминал: война еще не захлестнула Гданец. Хотя вместо коней и петухов на крышах были совы, соколы, орлы. Народ верил в княжеских перевертышей и, кажется, думал, будто птичник защитит их от набегов.
Зденка усмехнулась. Жаль, что это простые слухи – такие успокаивали людей, но кто успокоит самих птиц? Совет? Князь? Да нет – чародеи, жившие в Гданеце, сидели сложа руки. Оживали они разве что во время полюдья, чтобы собрать побольше.
Пугач тряхнул черными кудрями. Тоже грязными. Да, баню для них топили не так часто, как хотелось бы.
– Пришли, – он указал на корчму. Совсем крохотную, с покосившейся крышей. У входа терся какой-то мальчишка в оборванной рубахе.
– Славное место, говоришь, – цокнула языком Зденка. – Ну-ну.
Пугач проскочил внутрь. Видимо, он часто бывал здесь – корчмарь тут же отвернулся, чтобы налить браги. Даже не поздоровался.
Зденка, осматриваясь по сторонам, переступила через порог. Пара лавок, защитные резы у входа, охапки трав у потолка и несколько свечек. В дальнем углу дымился огарок. Отчего-то ей захотелось сесть именно туда. Да и лавка, стоявшая поближе, казались засаленной, грязной донельзя.
Пугач принес кружки с брагой. Зденка охотно подхватила свою, внюхалась и, убедившись, что следов отравы нет, сделала глоток. Боги, какая же она чудная – мягкая, с привкусом спелых ягод, пьянящая совсем немного. О, такой браги Зденка не пробовала давно. Даже в тереме подавали горькую. Та вонзалась в голову стрелой, кружила и уносила в туман сразу.
– Ржевицу сожгли, – шепотом заговорил Пугач. В полумраке его глаза блестели золотом. Ну точно сова! Разве что нос орлиный, с горбинкой, а так – пугач пугачом. И говорил он тоже пугающе.
– Так вот с чего наш горе-травник плачет, – выдохнула Зденка. – Что предлагаешь?
Пугач отхлебнул браги, затем посмотрел на корчмаря, который, кряхтя, возился с мисками и плошками, и заговорил снова:
– Князь замышляет что-то, не самое хорошее. Но мне об этом не узнать, – он поджал губы. – Зато твой дружок может.
Ах вот оно что! Зденка сжала кружку. До чего же захотелось вылить ее на Пугача и убежать.
– Что ж ты его сам не попросишь? – шикнула она и отпила еще. Нет, выливать настолько вкусное варево, да еще на поганую голову Пугача, – все равно что злить богов.
– Я просил, – пожал плечами Пугач. – Но Дербник ничего не понимает. Дубина дубиной.
Ну точно издевается. Любопытно, он знает или?.. Зденка не выдержала – подняла кружку и сделала несколько глотков. Это должно помочь.
– Дербник честный, – как можно спокойнее сказала она.
– И это плохо, – покачал головой Пугач. – Не то время, не те люди.
– Выживем, – отмахнулась Зденка.
Они просидели в корчме до полудня. Вкусная брага сводила на нет всю ту темную силу, которой веяло от Пугача. Он уговаривал поспрашивать Дербника о жизни князя, Зденка же пыталась выяснить, что знал Пугач. Догадался ли он, почему Зденка так яростно билась с Дербником. Сытник вот не понял. Кровавый хмель, как же!
Но Пугач не признавался. Притворялся, что не понимает, или впрямь не понимал, уводил разговор в другую сторону, расспрашивая про княжну Марью. Надо же – еще один! Впрочем, княжной любовались все – от черни до бояр. Статная, медовая, она походила на цветок. И добрая.
Зденка помнила, как Марья ругала Сытника, когда узнала, что тот гонял девок, несмотря на кровоточащие животы. Правда, ее нянька потом бранила саму Марью, мол, нельзя княжне знать о таком, да еще и голосить на весь двор. Ох и шуму было! В птичнике хохотали, в тереме, наоборот, злились.
Наверное, если спросить через Дербника, княжна проговорится. Или хотя бы намекнет. Но зачем это знать Пугачу? Может, его подкупили Огнебужские? Зденка криво усмехнулась: нет, за брагу она не продастся.
– Так уж и быть, – ответила. – Попробую узнать, чего там да как.
– Спасибо, – просиял Пугач. – Это… и впрямь важно.
Темнил. Зденка видела это даже сквозь хмельную пелену. Просил помочь, а для чего – не говорил. Решил, что лучше никому не знать? Почему? И ведь не спросишь – уйдет от ответа.
Когда они покидали корчму, Хорс лениво плыл на самой вышине небесного покрывала. Зденку шатало. Все-таки не каждый день попадается настолько чудная брага. Словно сам Велес варил, а Мокошь ему помогала. Пугач казался умиротворенным. Видимо, поверил.
По сторонам высились дома бояр и купцов. Возле каждого хватало стражи. Хмурые витязи с подозрением косились на прохожих, таких же безрадостных и уставших. Зденка опустила голову. Уж лучше смотреть, как хрустят листья под башмаками.
Словно птичьи кости.
Бр-р-р-р, жуть какая! Зденку аж передернуло. Нет, не будет никакого хруста! И вообще, Пугач делал все то же, что и обычно – пугал своими странностями. Ничего нового.
Пусть вся их подготовка будет напрасной, пусть Сытник зря тревожится, пусть Ржевица, бедная Ржевица, станет последней и больше никто не пострадает. Боги, пусть будет так!
Зденке очень, очень хотелось в это верить.
2
Отец старался беречь ее. Зачем – Марья не понимала. Из большой любви боялся вмешивать в грязь? Странное дело. А может, он никак не мог понять, что в тереме везде были уши и Марья все прекрасно знала и без него.
В обед среди бояр прошел слух, будто Огнебужские сожгли Ржевицу. Прогрызали-прогрызали – и вот прогрызли защиту и растерзали воинов. Князь приказал укрепить городские ворота и усилить стражу по волостям