– У меня нет выбора, – отрезал Джастин. – Правительство выработало четкий набор правил относительно групп, подобных вашей, и я обязан следовать им – даже если мне лично тяжело и больно придерживаться их.
Теперь он держался отнюдь не любезно и без тени приветливости.
– Пожалуйста, – молил Клод. – Пожалуйста! Должен же быть какой-то выход!
Они вышли на улицу. Джастин остановился и что-то ввел в свой эго. И просканировал им экран с лицензией. Тот сменил цвет, став ярко-красным, и дата с подписью исчезли. Взамен появилась подпись Джастина, и новая дата – год спустя после нынешней.
Джастин развернулся.
– Мистер Диас, Республика Объединенной Северной Америки отзывает вашу лицензию на отправление культа. Вся связанная с ним деятельность должна быть немедленно свернута. В течение двадцати четырех часов вы должны забрать личные вещи из этого помещения, после чего оно должно быть оставлено и закрыто. Все счета вашей организации замораживаются и передаются в федеральный бюджет. Членам вашей бывшей паствы запрещается собираться в группы числом более трех человек. Вы имеете право поддерживать с ними переписку, с тем условием, что копии всех писем направляются в Отделение Расследований по делам Культов и Сект. Через год вы можете подать прошение о получении новой лицензии. В случае неповиновения вы будете арестованы – равно как и ваши сообщники. Это понятно?
У Клода дрожал подбородок:
– Доктор Марч… это… это немыслимо!..
Джастин протянул ему ридер:
– Распишитесь вот здесь, пожалуйста.
Мэй напряглась: как поведет себя Клод? Окажет ли сопротивление? Именно в этот момент настоящие фанатики проявляли себя. Но, посмотрев на убитого горем человека, она поняла: нет, этот не из тех, что пытаются сжечь и побить камнями государственного чиновника. Бедняга был готов расплакаться. Испустив горький вздох, он смиренно кивнул и расписался на приказе об отзыве лицензии.
Дело было сделано. Джастин и Мэй отправились на задание, ради которого сюда и приехали, – оно выглядело гораздо привлекательнее. Посматривая на Джастина, она ожидала, что тот раздуется от самодовольства. Однако, к удивлению, ее спутник пришел в мрачное уныние. Они ехали в машине, а Джастин бормотал:
– Всего-то одна промашка с налогами… Такая мелочь – и надо же…
– Хитро придумано, – заметила она.
Ей очень не хотелось отвешивать ему комплименты – и тем более хвалить его умение обводить людей вокруг пальца.
– Ты как бы ни при чем – но храм ты закрыл.
Джастин поерзал на сиденье:
– Он действительно неплохой парень. И сейчас они совершенно безобидны…
– Это сейчас, – заметила Мэй. – А потом? Секта растет. У них вполне вменяемое кредо. Ты же сам говорил: такие – самые опасные.
Пока они летели, Джастин прочитал ей целую лекцию о том, какие признаки культа служители считают настораживающими. Слабо организованные группы, предлагающие гражданам идиотские проповеди, считались идеальным кандидатами для получения лицензии. Они компрометировали саму идею религии и культа. Опасные, излишне экзотичные тоже считались легкими мишенями – их мгновенно выявляли и прикрывали. А вот тихие и милые, подобно прихожанам Клода, сектанты являли собой, по сути, мину замедленного действия. Они привлекали людей вменяемыми идеями, а потом у них начинались внутренние расхождения и трения с властью. И кончалось это обычно социальным взрывом.
Он посмотрел на нее с одобрительной улыбкой:
– А я-то думал, тебе неинтересно.
– Я должна представлять себе, с кем имею дело, – объяснила она. – На случай агрессии.
Джастин тут же перестал улыбаться:
– Да. Со временем они могли стать опасными. И лучше закрыть их сейчас, пока это время не пришло.
– Тогда о чем печалиться? – В самом деле, что с ним такое…
– Просто… грустно все это. – Джастин отвернулся к окну. – Клод же верит во все это, в этом смысл его жизни…
– Он верит в выдуманную сущность, – напомнила она Джастину его же слова.
Он посмотрел ей в глаза:
– Ты в этом уверена?
– Да.
Странно – служитель вдруг интересуется, разделяет ли она базовые принципы, на которых стоит государственность РОСА. И все-таки… видение у подножия статуи. Нет, не видение. Галлюцинация – вот что это было! Надо честно признаться – пора ей записаться на прием к психиатру. «Но он-то – он же видел то же самое! Значит, я не сумасшедшая?..»
– А ты – нет?..
– Конечно, уверен, – выпалил Джастин и отвернулся.
Выглядел он по-прежнему расстроенным.
– Мы им еще услугу оказали, что не дали вырасти во что-то более страшное.
Глава 12Чудеса
– … Добро пожаловать в Церковь Аполлона и Артемиды, – произнес Джастин, когда они добрались до места назначения.
Церковь оказалась небольшим зданием – беленьким и с колоннами – на манер греческого храма. Над дверью шла греческая надпись – золотом по белому.
– Ты про них раньше слышала?
– Нет, – ответила Мэй.
Впрочем, Джастин на это и не рассчитывал. Историю религий и мифологию в школе не преподавали.
– Аполлон – греческий бог света, пророчества и музыки… Артемида – его близнец, богиня охоты, луны, девственниц…
Джастин остановился и еще раз прочитал надпись по-гречески:
– А ее ведь не упоминают… «Добро пожаловать в церковь Аполлона» – и все.
И он вытащил эго и вызвал на экран файл.
– Похоже, они перестали ей поклоняться. И сюда уже восемь месяцев никто не заглядывал. Вполне возможно, зря мы сюда приехали – хотя именно Артемида связана с луной. А тут жрица была… с потрясающей фигурой.
– И что, ты думаешь, она и есть убийца? Потому что поклонялась луне?
– Нет, – быстро отрезал Джастин. – Убийства не в ее стиле.
Мэй нахмурилась:
– Тогда почему мы здесь?
– Потому что у нее есть всякие полезные связи, важные и для нашего расследования. Давай спросим, может, экс-коллега в курсе, где ее искать?
Внезапно Джастин увидел в эго что-то еще, и уголки губ его поползли вверх.
Глядя на его глумливую усмешку, Мэй хмуро спросила:
– Что еще?
– До сведения служителей доводят, что местный клир хвастает чудесами, которые здесь якобы происходят. Это очень смешно. И всегда весело.
И он спрятал эго в карман пиджака. Кстати, чехол для гаджета идеально подходил к пиджаку по цвету.
– Поэтому нам нужны чудо-эксперты вроде Лео. Сектанты – скрытные и частенько жульничают напропалую. А Лео – профессионал, он сразу понимает, что к чему. К счастью, у меня тоже есть опыт по разоблачению афер с чудесами.
Мэй закатила глаза:
– Какая скромность…
Джастин довольно осклабился, и они направились к дверям:
– Итак, сейчас мы встретимся с моим старым знакомым. Предупреждаю – он психический. Называет себя Золотой Стрелой, представляешь…
Хотя Джастин назначал встречу на определенный час, никто не вышел им навстречу – странно. А когда они переступили порог храма, то обнаружили, что внутри идет служба.
– Настораживает меня такой расклад, – пробормотал Джастин.
Он некогда преподавал в университете и порой принимался читать лекции, сам того не замечая:
– Что-то они совсем обнаглели – устроили богослужебную церемонию во время визита инспектора. А самое неприятное – смотри, сколько народу. А ведь сегодня будний день.
И он опять заглянул в эго.
– Примерно четверть от общего числа прихожан сейчас на службе присутствует. А вот и наш молодой человек.
Мэй сразу заметила Золотую Стрелу: юноша стоял у дальней стены перед толпой верующих, выделяясь среди остальных белой тогой – немного эксцентричной для римской и совершенно не похожей на древнегреческую хламиду. В темных волосах блестел золотой лавровый венок, а руки он держал воздетыми вверх. Перед ним на треноге дымился блестящий горшок. По обеим сторонам от служителя застыли на коленях две женщины – разумеется, в белых одеждах. Стены храма покрывала роспись, изображающая светловолосого мужчину в разных позах – вот он натягивает лук, вот правит небесной колесницей… Мэй окинула фрески беглым взглядом и сосредоточилась на Золотой Стреле.
– Не похож он на Аполлона, – прошептала она.
– Лицом чуточку похож, – возразил Джастин. – Но самое главное – он уверяет, что бог говорит через него! Потрясающе…
И Джастин ткнул пальцем в роспись:
– Видишь Артемиду? А ей маловато места оставили. Наверняка ей больше здесь вообще не поклоняются..
Рядом с Аполлоном была изображена темноволосая женщина с серебряным луком. В коротком платье и с полумесяцем над головой. Мэй долго смотрела на нее – и по спине у нее вдруг побежал холодок. Она с трудом отвела взгляд от Артемиды – и обнаружила, что Джастин пристально на нее смотрит.
– Готова?
– Естественно!
Она злилась, правда, непонятно почему.
Он потоптался в нерешительности пару секунд, а затем коротко кивнул и направился прямиком к дальней стене. Золотая Стрела стоял перед паствой и пел на греческом, запрокинув лицо и воздев руки.
– Что он говорит? – поинтересовалась Мэй, догоняя Джастина.
Джастин покачал головой:
– Чушь всякую, кроме того, одно и то же всю дорогу. Что-то насчет света и славы.
Золотая Стрела неожиданно прервал песнопение – ибо узрел их с Мэй. Собравшиеся тотчас развернули головы и уставились на них.
– Друзья, у нас сегодня особый гость – доктор Марч из департамента служителей. Очень рад видеть вас – а ведь столько лет прошло! Милости прошу! Присаживайтесь, добро пожаловать в наш храм.
У него был хорошо поставленный голос – глубокий, привлекательный. Таким только толпу завораживать.
– Спасибо, – с сердечной теплотой произнес Джастин.
Мэй с удовлетворением отметила про себя: как держится, молодец. Ни за что не заподозришь внутреннего напряжения в приветливом парне. Джастин уселся на заднюю скамью и поманил Мэй к себе – дескать, располагайся.
– Продолжайте, пожалуйста! – громко сказал он.
Теперь даже она заметила, насколько неестественно выглядела жеманная улыбка жреца. Золотая Стрела отвесил им театральный поклон и продолжил службу. С греческого он резко перешел на английский, и запел о том, как он, Золотая Стрела, просит Аполлона о схождении благодати. Он принялся повторять эту фразу, а паства мерно притопывала в такт. Жрец пел все громче и быстрее, гул нарастал, Мэй стискивала зубы. И вдруг, словно по н