«Одина также сопровождают волки Гери и Фреки».
– Убрать результаты поиска, – приказал он экрану. – Позвонить Деметриусу Деверо.
Гераки ответил практически мгновенно. Интересно, он что, сидел и ждал звонка, как влюбленная школьница?
– Ты подослал ко мне одноглазого болтливого дядьку, который дарил кому не надо цветы и рассыпал намеки на воронов?
– Эй, о чем ты? Боюсь, мой ум уступает в остроте твоему, прости.
Джастину очень хотелось запустить в экран чем-то тяжелым, но это бы не помогло. Поэтому он вздохнул и сделал новую попытку начать разговор:
– Сегодня в баре со мной заговорил мужчина. Одноглазый. И он беседовал со мной о путях познания. Потом понес чушь насчет того, что Мэй красавица – прямо как ты, – подошел к ней и что-то упомянул о «мысли и памяти». А затем вручил ей нечто такое, о чем знаю только я. Признавайся, ты все подстроил? – жестко спросил Джастин. – Ты подослал того одноглазого?
Гераки ошеломленно таращился на него – при других обстоятельствах Джастин бы позлорадствовал всласть. Но вдруг Гераки осенило. Глаза его широко раскрылись от благоговейного ужаса, щеки залила краска:
– Значит, он явился тебе?! Как?! Почему?! Ты выказывал одно сплошное неуважение, а я служил ему верой и правдой! И что?! Он приходит во плоти – к тебе! Не ко мне!
Через мгновение Гераки успокоился, прикрыл глаза и печально произнес:
– Я не должен был гневаться. Кто я такой, чтобы спрашивать у бога отчета в его действиях? Я существую лишь для того, чтобы слышать его голос.
– Теперь ты можешь назвать его по имени, – с грустью пробормотал Джастин. – Один.
Гераки встрепенулся:
– Тебе известно его имя?
– А что здесь сложного, я за пять секунд из стрима все выудил. А с чего бы норвежскому богу за мной гоняться? Почему за мной, а не за Мэй, к примеру? Ты сам твердил, что боги держатся людей той же крови и культуры.
– В тебе смешалась кровь дюжины народов – среди них вполне могут быть и норвежцы.
Болтовня на религиозные темы была любимым коньком Гераки, и он его тотчас с удовольствием оседлал.
– Ты же не забыл мои слова: умному и хитрому богу нужен жрец, обладающий теми же качествами!
– Я никакой не жрец! Я даже не прихожанин!
Гераки улыбнулся – как всегда улыбался на допросах.
– Нет. Пока. Но ты станешь его учеником. Я спросил тебя, что нужно для того, чтобы ты начал учиться. Ты ответил – имя и лицо. А сейчас ты знаешь имя и ты видел его. Хотя ни того, ни другого ты не достоин, но смотри-ка – увидел и узнал.
Джастин прикусил язык. Но поздно. Он действительно сказал именно это.
– Учиться – не то же самое, что служить или клясться в верности! – заявил он.
– Нет, но ты сделал важный шаг на долгом пути. И не пытайся вывернуться.
Но Джастин как раз и размышлял о том, чтобы вывернуться. Почему он так сглупил? Он предельно осторожно вел себя с Мэй – и вляпался в ученичество у норвежского бога!
– Ты все помнишь, – холодно добавил Гераки. – Я-то уверен. Я спросил тебя, достаточно ли исполнения двух условий для того, чтобы ты начал постигать мудрость и магию бога. Ты ответил – «да».
– Нет! – торопливо возразил Джастин. Он до сих пор надеялся избежать своей судьбы. – Я сказал не «да», я сказал «А то!», – добавил он в отчаянии.
«Софистика и прочие лингвистические игры мне не помогут», – промелькнуло в голове.
– Твои слова равносильны согласию. Ты заключил сделку, и скоро ты поймешь, что значит – следовать за призвавшим тебя богом.
В глазах Гераки вспыхнул фанатичный огонь – встретившись с подобным взглядом, Джастин раньше без раздумий вызывал полицию.
– Добро пожаловать на службу Одину, брат. Уверен, мы сработаемся.
Благодарности
Этот роман писался долго, и я признательна людям, которые помогли ему появиться на свет. Я благодарна моему мужу – за то, что он терпеливо переносил поздние ночные разговоры на религиозные темы; моему агенту, Джиму МакКарти, – за поддержку и сеансы психотерапии; издателю Джессике Хорват – за то, что она позволила мне «внести самую последнюю правку». Я также признательна читателям, которые проявили храбрость, решившись сопровождать меня в новом путешествии. Поделитесь со мной своими впечатлениями – надеюсь, что вам понравится новый цикл. Мой отец, занимавшийся философией религии и вопросами духовного развития, скончался, пока я писала эту книгу, но я верю, что она понравится и ему.