– Нет! – Эмили ухватилась за воротник рубашки Криса. – Нет, – повторила она и, когда он сжал ее еще сильнее, ущипнула его за шею. – Нет! – прокричала она, ожесточенно отталкивая его от себя. – Я сказала, нет, – задыхаясь, еще раз повторила она.
Крис с трудом сглотнул, пытаясь взять себя в руки.
– Я не думал, что ты так расстроишься.
– Господи, Крис! – вздохнула она.
Она стала тереть свои руки, покрытые гусиной кожей, и отвернулась от него. Дело в том, что в джипе до этого еще не доходило.
Она ждала, что он обнимет ее за плечи, как делал всегда, когда они доходили до этой точки. Это было как в пьесе, доигранной до конца акта, каждый вечер. Занавес опускался, и назавтра повторялось то же самое. Но на этот раз Эмили почувствовала, что Крис обиделся. Она услышала скрежет молнии на брюках, когда он одевался, скрипение рессор джипа, когда Крис встал на колени, передвигаясь около Эмили.
– Подвинься, – сурово велел он, после чего сложил заднее сиденье.
И только когда зажегся верхний свет, а Крис открыл переднюю дверь и проскользнул на водительское сиденье, Эмили поняла, что он собирается уехать. Задевая за рулевое колесо, она застегнула ремень безопасности, и джип с ревом рванул с пустой парковки.
Крис вел машину быстро и нервно, хотя обычно ездил осторожно. Когда в одном из поворотов он встал на два колеса, Эмили положила ладонь ему на плечо:
– Что с тобой стряслось?
Он уставился на нее с каким-то застывшим в ярком свете уличных фонарей лицом. На мгновение Эм даже перестала его узнавать.
– Что со мной стряслось? – передразнил он. – Что со мной стряслось?
Неожиданно он погнал машину в тупик направо и потом резко остановился.
– Хочешь знать, что со мной стряслось, Эм? – Он схватил ее руку и с силой прижал к своему паху. – Вот что со мной стряслось. – Он отпустил ее руку, и Эмили спрятала ее. – Это единственное, о чем я могу думать, единственное, что заставляет меня жить. А ты каждый вечер говоришь «нет», и я должен смириться и справляться с этим собственными силами, но дело в том, что я не могу с этим справиться. Больше не могу. – Эмили сидела с красным лицом, уставившись себе на колени, и Крис, вздохнув, взъерошил свои волосы. – Ты хоть понимаешь, – проникновенным голосом произнес он, – понимаешь, как сильно я тебя хочу?
Она стала кусать губы:
– Хотеть не то же самое, что любить.
Он в недоумении рассмеялся:
– Ты шутишь? Господи, я люблю тебя… ну, всю свою жизнь. Для меня эта тема с желанием новая. – Он погладил большим пальцем висок Эмили. – Хотеть не то же самое, что любить, – согласился он. – Но для меня, по крайней мере, это одно и то же.
– Почему? – спросила Эмили.
Крис улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой:
– Потому что мое желание, Эм, лишь заставляет меня любить еще сильнее.
Все чувства обострились. Она ощущала его тяжелое дыхание, грубые волоски на тыльной стороне ладони. На ней было белье с резинкой на поясе, которая щелкнула на бедрах. Было знакомое ощущение того, как он проводит по ее коже ногтями, как гладит ладонями ее соски, как что-то жжет между ног.
Но на этот раз было что-то еще. Монотонное жужжание… кого? – пчел? Резкий запах дезинфицирующего средства. И безошибочный запах кухни, еды, жарящейся на жире.
Эмили в страхе проснулась, не в силах вспомнить, что именно вызвало у нее тревогу и напряжение, из-за чего она не смогла больше уснуть. Вероятно, ей снилось то, что произойдет будущей ночью. Той ночью, когда они с Крисом решили впервые заняться сексом.
Заняться любовью, напомнила она себе, как будто эвфемизм мог превратить это в нечто такое, с чем легче смириться.
Она прищурилась в темноте, пытаясь найти кроссовки. Потом вытащила их из-под письменного стола и сунула в них ноги. После чего натянула поверх ночной рубашки спортивную толстовку Криса, на цыпочках спустилась вниз и вышла из дому.
Было тепло для мая. Высоко в небе стояла полная луна, освещая неверным светом тропинку между домами Хартов и Голдов. Эмили торопилась, размахивая белыми руками, похожими на тонкие ветви берез, мимо которых шла.
Дойдя до дома Криса, она с удивлением обнаружила, что у него в спальне горит свет. В три часа ночи? В ночь со среды на четверг? Она подняла с земли маленький камешек и швырнула его в окно, почти сразу увидев возникшее лицо Криса. Свет погас, и вот уже Крис стоит в нескольких футах от нее, в футболке и боксерах, держась пальцами за раму боковой двери.
– Я не могла уснуть, – сказала Эмили.
– Я тоже, – с улыбкой признался Крис. – Все думал про завтра и взвинчивал себя.
Эмили промолчала. Пусть думает, что и она не спала из-за того же самого.
Он спустился с террасы босиком, морщась от соприкосновения с гравием и веточками, и подошел к Эмили.
– Пошли, – сказал он. – Попробуем вместе пережить бессонницу.
Он повел ее вдоль края лужайки Хартов к тому месту, где начиналась лесная тропинка. Земля здесь была мягче, под ногами лежали влажные после зимы сосновые иглы, курчавился зеленый мох. Когда они вошли в лес, направляясь к массивной гранитной плите, шаг Криса стал более уверенным.
Много лет назад они приходили сюда играть. Палки служили им мушкетами, а галька – пушечными ядрами. Крис взобрался на высокую плоскую скалу и помог подняться Эмили. Обняв ее за плечи, он посмотрел в сторону дома:
– Помнишь, как ты столкнула меня отсюда и пришлось накладывать мне швы?
Пальцы Эмили нащупали то место на челюсти Криса.
– Семнадцать, – сдержанно произнесла она. – Ты так и не простил меня.
– О-о, я тебя простил, – заверил ее Крис. – Просто не забыл.
– Ладно, – сказала она, разводя руки. – Столкни меня, и будем квиты.
Крис бросился к Эм и повалил ее на спину. Она засмеялась и принялась молотить его пятками по голени. Они возились, изворачивались – совсем как в детстве, – вспомнила Эмили, – как щенки, пытающиеся поймать хвост друг друга. А потом вдруг руки Криса замерли над ее грудями, а губы оказались рядом с ее губами.
– Скажи «А», – прошептал он, нежно сжимая ее.
– А-а… – произнесла Эмили, и его язык заполнил ее рот, а его руки пробежали по ее телу сверху вниз – от ключиц до бедер, – это уже другая игра.
Она закрыла глаза, прислушиваясь к дыханию Криса и гортанному крику совы.
Но очень скоро Крис приподнялся над ней, посадил и заключил в целомудренные объятия.
– Пожалуй, на сегодня хватит, – сказал он.
Эмили повернулась к нему, разинув рот:
– Ты вдруг набрался терпения?
В темноте сверкнули его белые зубы.
– Да, раз уж в конце тоннеля появился свет, – ответил он.
Потом он скользнул руками к ее талии. Эмили поежилась, пытаясь убедить себя, что это от холода.
Они лежали на дощатом полу карусели, глядя сквозь путаницу деревянных хвостов и копыт на кружащиеся звезды. Они соприкасались плечами, локтями, бедрами, и эти места как будто пылали. Крис накрыл ее руку своей, и Эмили подскочила.
Он оперся о локоть:
– Что такое?
Покачав головой, она произнесла сдавленным голосом:
– Не могу сидеть здесь и ждать, когда это случится. Хочу поскорее покончить с этим.
Крис широко открыл глаза:
– Знаешь, это ведь не казнь.
– Твои слова, – пробормотала Эмили.
Рассмеявшись, Крис сел:
– Ну что ж, давай немного поговорим и посмотрим, что произойдет.
– Поговорим? – фыркнула Эмили, не сомневаясь в том, что за этим все равно последует секс. – О чем же мы будем говорить?
– Не знаю. Может быть, о том разе, когда мы смотрели, как этим занимаются собаки?
Эмили захихикала:
– Я забыла об этом. Пудель миссис Мортон и спрингер-спаниель с Филдкрест-лейн. – Эмили почувствовала, как Крис сплел свои пальцы с ее пальцами, и разговаривать вдруг стало немного легче. – Я не думала, что пудель сможет на нее взобраться.
– Было смешно, правда? – улыбнулся Крис, а потом рассмеялся.
– Что такое?
– А давай по-честному. Нам надо найти этих собак, и пусть они смотрят на нас.
Она вспомнила о длинном жилистом пенисе пуделя, выскользнувшем из более крупного спаниеля и болтающемся между его скачущих лап. Чем бы они с Крисом ни собирались заниматься, вряд ли это будет более неприлично. Руки Криса обвились вокруг ее плеч.
– Лучше?
– Угу, – пробормотала она, уткнувшись лицом ему под мышку.
От него приятно пахло дезодорантом, по́том и возбуждением.
– А что, если я просто поцелую тебя? – приподняв ее лицо, спросил он.
– Просто поцелуешь, – повторила она.
– Пока. Не думай об остальном.
– О-о, ладно, – улыбнулась Эмили.
Крис прижался губами к ее рту:
– Побалуй меня.
Он провел по ее губам языком, потом осыпал поцелуями ее шею. Она почувствовала, как у него дрожат руки, когда он залезал к ней под кофточку, и это здорово обрадовало ее. Она поняла, что Крис тоже нервничает.
Потом, как это бывает в юности, когда время вдруг начинает лететь стрелой или, напротив, ползет еле-еле, Эмили поняла, что на ней нет одежды и кожа у нее покрыта мелкими пупырышками. Она смотрела, как он натягивает презерватив, с удивлением обнаружив, что Крис красив и вовсе не кажется ей чужим или непривлекательным. Она позволила Крису лечь на себя, и он уютно устроился у нее между ног; его грудь обжигала ее.
– Как думаешь, – запаниковав, прошептала она, – это больно?
Ее слова остановили его.
– Не знаю. Наверное, должно быть – немного. – Он лег рядом с Эмили и стал гладить ее рукой по бедру.
– Что случилось? – спросила Эмили.
– Ничего, – встретившись с ней взглядом, ответил он. – Просто я об этом забыл.
– Я уверена, это не так уж страшно. Вряд ли от этого умирают.
Что я делаю? – с ужасом подумала Эмили. Зачем уговариваю его?
Улыбнувшись, Крис отвел волосы с ее лба:
– Если бы я мог отвести эту боль от тебя, то так бы и сделал. Хорошо бы эта боль досталась мне.
Эмили прикоснулась к его лбу: