– Она лежала головой на коленях обвиняемого с сильным кровотечением.
– А люминол выявил что-то еще?
– Да. Большое пятно крови, не связанное с формой брызг от огнестрельного ранения, на том месте, где обвиняемый предположительно ударился головой.
– Протестую! – Джордан указал на Криса. – Желаете посмотреть на шрам?
Пакетт бросил на Джордана внимательный взгляд и сказал:
– Продолжайте, миз Дилейни.
– Можно ли определить по пятну, как и почему обвиняемый упал? – спросила Барри.
– Нет, – ответила детектив. – Оно показывает лишь, что он лежал неподвижно около пяти минут, истекая кровью.
– Понятно. Какие-нибудь другие результаты?
– На одежде как жертвы, так и обвиняемого найдены остатки черного пороха. Мы также осмотрели труп жертвы на наличие следов черного пороха на пальцах.
– И что вы обнаружили?
– На пальцах Эмили Голд не было следов черного пороха.
– Когда самоубийца, держа оружие в руках, стреляет в себя, остается ли на руках черный порох?
– Несомненно. Вот почему я начала думать, что Эмили Голд не убивала себя.
Барри с минуту помолчала, изучая лица присяжных. Теперь они на ее стороне. Почти все напряженно сидели на краешке стульев, некоторые что-то записывали в блокнотах.
– Вы обнаружили что-то еще на месте преступления?
– Мы обнаружили бутылку виски «Канадиан клаб».
– А-а… употребление алкоголя несовершеннолетними, – с улыбкой проговорила Барри.
Детектив тоже улыбнулась:
– Какое-то время меня это не беспокоило.
На этом месте Джордан выдвинул протест.
– Ваша честь, – сказал он, – если где-то здесь заключался вопрос, я пропустил его.
Пакетт покатал орех по языку, а потом ловко засунул за щеку.
– Следите за собой, советник, – предупредил он Барри.
– Было ли что-либо примечательное в отчете о вскрытии?
Энн-Мари кивнула:
– Жертва была на одиннадцатой неделе беременности.
Прокурор расспросила детектива о результатах опроса подруг Эмили Голд, ее соседей, с одним вопиющим исключением – родителей и учителей не опрашивали.
– Детектив Марроне, вам представился случай побеседовать с обвиняемым?
Барри постаралась поймать взгляд Энн-Мари. Детектив была опытным профессионалом, но ее предупредили, чтобы она не упоминала о разговоре с Крисом в больнице. Это признали недопустимым, даже упоминание о нем могло привести к неправильному судебному разбирательству.
– Да. Он пришел в полицейский участок одиннадцатого ноября. Я зачитала ему его права, и он отказался от них.
– Это и есть полицейский отчет о вашей беседе одиннадцатого ноября? – Прокурор подняла папку с эмблемой полиции Бейнбриджа.
– Да.
– Как скоро, детектив, составили вы этот отчет после встречи с Кристофером Хартом?
– Сразу после его ухода.
– В чем заключалась суть этой беседы?
– Если вкратце, то мистер Харт рассказал мне, что принес револьвер на место преступления и, находясь на месте преступления, видел, как Эмили Голд застрелила себя.
– Это соответствует уликам, которые вы изучали?
– Нет.
– Почему нет?
Наклонив голову, детектив Марроне пристально посмотрела на Криса. Он почувствовал, как у него краснеют щеки, но заставил себя не отводить взгляда.
– Если бы только одна из улик, а не вся совокупность их… если бы только тот факт, что пуля прошла через голову жертвы под странным углом…
– Протестую!
– Или будь у нее на запястье синяки, но все прочее вроде бы согласовывалось с самоубийством…
– Протестую!
– …или даже кто-то описывал ее подавленность. Но слишком многое не состыковывается.
– Протестую, Ваша честь!
Судья прищурился на Джордана:
– Протест отклоняется.
Сердце Барри сильно забилось.
– Значит, по вашему экспертному мнению, это не было самоубийством, несмотря на то что́ сообщил вам обвиняемый. Изучив улики – отпечатки пальцев, рисунок брызг крови, следы черного пороха, бутылку алкоголя, опросы, – вы пришли к альтернативной гипотезе о происшедшем?
– Да, – твердо ответила детектив Марроне. – Кристофер Харт убил ее.
– Каким образом вы пришли к такому выводу?
Энн-Мари заговорила, воссоздавая во всех подробностях впечатляющую картину.
– Эмили была счастливой девочкой, которую никто – ни учителя, ни родители, ни друзья – не считали подавленной. Она была красивой, популярной, имела прекрасные отношения с родителями – образцовая дочь. Она была на одиннадцатой неделе, забеременев от своего бойфренда. Крис учился в выпускном классе старшей школы, собирался поступать в колледж и уже подал заявления – и определенно в этот период ему не нужен был ребенок или подружка.
Джордан собирался возразить – все это лишь предположения, – но понял, что это только навредит ему и придаст показаниям детектива больше веса, чем ему хотелось бы. Он громко вздохнул, надеясь донести до присяжных всю нелепость теории Марроне.
Детектив понизила голос, и присяжные подались вперед, чтобы услышать ее.
– Итак, он договорился с ней поехать на детскую площадку с каруселью якобы на романтическое свидание. Он налил ей спиртного, чтобы она опьянела и не сопротивлялась ему, когда он достанет револьвер. У них был секс, и потом она не успела даже понять, что происходит, когда к ее виску был прижат револьвер. – Энн-Мари поднесла руку к виску, потом опустила ее. – Она сопротивлялась, но он был намного крупнее и сильнее и застрелил ее. Так я это себе представляю, – со вздохом закончила она.
Барри направилась к своему столу, готовая отпустить свидетеля.
– Спасибо, детектив. О-о, один последний вопрос. Ваша беседа с Кристофером Хартом в полицейском участке выявила еще что-нибудь важное?
Энн-Мари кивнула:
– Ему надо было подписать согласие на допрос, это обычная процедура. И он взял ручку в левую руку. Я спросила его об этом, и он сказал, что действительно левша.
– И почему это важно, детектив?
– Потому что, исходя из траектории пули и рисунка брызг крови, мы знаем, что кто-то стоял лицом к Эмили. И если этот человек выстрелил ей в правый висок, он должен был сделать это левой рукой.
– Благодарю вас, – сказала Барри. – Вопросов больше нет.
Поднявшись для своего первого перекрестного допроса, Джордан улыбнулся Энн-Мари Марроне.
– Детектив, – начал он, – мы все слышали, как вы сообщили миз Дилейни, что служите в полиции десять лет. Десять лет! – Он присвистнул. – Это длительный срок для полицейской службы.
Энн-Мари кивнула, но, будучи умной и опытной, не расслабилась, как того ожидал Джордан.
– Мне нравится моя работа, мистер Макафи.
– Да? – широко улыбаясь, спросил Джордан. – Мне тоже. – (На скамье присяжных кто-то хихикнул.) – За эти десять лет, детектив, сколько убийств вы расследовали?
– Два.
– Два, – повторил Джордан. – Два убийства. – Он нахмурил брови. – Это второе?
– Верно.
– Значит, до него вы расследовали лишь одно.
– Да.
– Тогда почему именно вам поручили вести данное расследование?
Щеки Энн-Мари запылали.
– У нас небольшой участок, – ответила она, – и я старший следователь. Это моя обязанность.
– Итак, это ваше второе убийство, – сказал он, стараясь подчеркнуть недостаток компетентности этого специалиста. – И вы начали с осмотра оружия. Правильно?
– Да.
– И обнаружили две серии отпечатков на нем.
– Да.
– И обнаружили две пули.
– Да.
– Но если кто-то собирается застрелить вас с очень близкого расстояния, ему не нужны две пули, так ведь?
– Зависит от обстоятельств, – ответила детектив.
– Я понимаю, для вас это что-то новое, детектив, – сказал Джордан, – но меня устроили бы «да» или «нет».
Он заметил, что Энн-Мари стиснула зубы.
– Да, – процедила она.
– С другой стороны, – с беззаботным видом продолжал Джордан, – разве не логично предположить, что, если вы с другом замыслили двойное самоубийство, вам понадобятся две пули?
– Да.
– И на этих пулях были отпечатки Криса?
– Да.
– Согласуется ли с двойным самоубийством тот факт, что на пулях были лишь отпечатки Криса, если, по его собственному признанию, револьвер принадлежал отцу и сам Крис принес его?
– Да.
– Фактически разве не странно найти на пулях, которыми был заряжен револьвер, отпечатки Эмили, поскольку у нее совсем не было опыта обращения с оружием?
– Полагаю, да.
– Замечательно. Вы сообщили также миз Дилейни, что осмотрели оружие.
– Это верно.
– Вы обнаружили отпечатки Эмили на револьвере наряду с отпечатками Криса, не так ли?
– Да.
– Правда ли, что вы обнаружили на оружии еще чьи-то отпечатки?
– Да. Некоторые из них соответствовали отпечаткам Джеймса Харта, отца обвиняемого.
– Вот как! Но он не был подозреваемым в вашем расследовании.
– Это потому, – вздохнула Энн-Мари, – что его отпечатки являлись единственной уликой, относящейся к месту преступления.
– Значит, нельзя полагаться только на улику в виде отпечатков пальцев, верно? Лишь потому, что чьи-то отпечатки оказались на оружии, не означает, что данный человек касался его именно в тот вечер?
– Правильно.
– А-а. Но вы обнаружили отпечатки Эмили на верхней части револьвера, – сказал Джордан, подходя к столу с вещдоками. – Не возражаете, если я возьму это? – указывая на кольт, спросил он, потом осторожно поднял револьвер. – И вы нашли отпечатки Криса вот здесь, внизу.
– Верно.
– Однако на спусковом крючке револьвера вы не нашли убедительных отпечатков.
– Нет, не нашли.
Джордан задумчиво кивнул:
– Это правда, что для убедительного соответствия вам требуется только четверть дюйма отпечатка – совсем маленькая площадь?
– Ну да, – ответила Энн-Мари, – но это должна быть нужная четверть дюйма. Определенное место.
– Значит, отпечатки не так просто расшифровать, как это показано в кино?
– Конечно.
– Одни отпечатки могут быть стерты более новыми?