– Да.
– Фактически, детектив, можно ли признать, что расшифровка отпечатков далека от точной науки?
– Да.
– Если я возьму этот револьвер и выстрелю, а потом вы возьмете его и выстрелите, возможно ли, чтобы мои отпечатки не были видны на спусковом крючке?
– Возможно, – согласилась Энн-Мари.
– Значит, возможно, что Эмили нажала на спусковой крючок, а потом Крис, взяв револьвер, стер ее отпечатки?
– Возможно.
– Позвольте подвести итог. Хотя в вашем расследовании, детектив Марроне, отпечатки Эмили на спусковом крючке не были найдены, вы можете быть точно уверены, что она его не касалась?
– Нет. Но опять же Крис тоже мог касаться спускового крючка, не оставив явных отпечатков. – Она сдержанно улыбнулась Джордану.
Джордан шумно втянул в себя воздух.
– Давайте поговорим о люминоле, – предложил он. – Вы сказали, что распределение брызг крови на настиле карусели указывало на место, где обвиняемый истекал кровью.
– Есть такое предположение. Когда приехали полицейские, они обнаружили у него кровотечение из раны на голове.
– Тем не менее вы говорите, это не является доказательством того, что Крис потерял сознание. Значит, вы хотите сказать, что Крис лег на настил карусели, размозжил себе голову об острый край, а потом лежал там несколько минут, пока не натекла лужица крови? – с издевкой спросил он.
Энн-Мари взглянула на него с презрением:
– Это было сделано раньше.
– Неужели? – с наигранным удивлением спросил Джордан. – Полагаю, это было в вашем единственном предыдущем деле об убийстве?
– Протестую! – вмешалась Барри.
– Протест принимается. – Пакетт сердито взглянул на Джордана. – Надеюсь, мне не надо предупреждать вас, мистер Макафи.
Джордан подошел к столу с вещдоками:
– Это протокол допроса Криса Харта?
– Да.
– Вы можете прочесть эту строчку… вот здесь? – Он подал бумаги детективу и указал строчку.
Энн-Мари откашлялась:
– «Мы собирались вместе покончить с собой».
– Это прямая цитата того, что сказал вам Крис Харт?
– Да.
– Он прямо сказал вам, что это было двойное самоубийство.
– Да, сказал.
– Можете сказать, что написано здесь, на странице три?
Детектив взглянула на Барри Дилейни:
– На ленте была пауза.
– Гм… Почему?
– Мне пришлось выключить магнитофон, потому что обвиняемый плакал.
– Крис плакал? Из-за чего?
Энн-Мари вздохнула:
– Мы говорили об Эмили, и он очень расстроился.
– По вашему экспертному мнению, это была искренняя печаль?
– Протестую! – подала голос Барри. – Моя свидетельница не эксперт по печали.
– Протест отклоняется, – сказал судья.
Детектив пожала плечами:
– Полагаю, да.
– Тогда позвольте мне уточнить. В середине этого допроса, когда Крис Харт отказался от своего права пригласить меня и открыто сказал, что они с Эмили собирались вместе покончить с собой, он расплакался так сильно, что вам пришлось остановить ленту?
– Да, – многозначительно ответила Энн-Мари. – Но у нас не был подключен детектор лжи.
Если Джордан и услышал ее, то никак этого не выдал.
– Вы упоминали, что, по вашей гипотезе, Крис пытался напоить Эмили.
– Да, думаю, это так.
– Идея состояла в том, что она будет покорной? – уточнил Джордан.
– Верно.
– Вы, случайно, не просили коронера проверить уровень алкоголя в крови Эмили?
– Это делается автоматически, – ответила детектив.
– Вы узнали, каков он был?
– Да, – с недовольным видом произнесла она. – Две сотых.
– Чему это соответствует, детектив?
Энн-Мари кашлянула:
– Одна порция спиртного. Может быть, один глоток для девочки.
– Она выпила один глоток алкоголя из всей бутылки?
– Очевидно, да.
– А каков допустимый уровень для вождения автомобиля в нашем штате, детектив?
– Восемь сотых.
– А какой был у Эмили, еще раз?
– Я уже говорила, – заметила Энн-Мари. – Две сотых.
– Значительно меньше, чем допустимый уровень для вождения в состоянии опьянения. Так можно сказать, что она была пьяна?
– Вероятно, нет.
– Вы упомянули об улике в виде черного пороха на одежде как Эмили, так и Криса, – сказал Джордан. – Разве не справедливо то, что наличие черного пороха на рубашке доказывает только, что ткань была в близком контакте, когда выстрелили из оружия?
– Это справедливо.
– Вы можете определить по следам черного пороха на одежде, кто фактически выстрелил из оружия?
– Не окончательно. Мы не нашли следов черного пороха и на руках жертвы. А у субъекта суицида должны были остаться на коже следы черного пороха.
Джордан ухватился за это:
– Делается ли при расследовании убийства немедленный осмотр рук жертвы?
– Обыкновенно да, но…
– Когда на трупе был сделан тест на черный порох?
Энн-Мари заглянула в блокнот:
– Девятого ноября.
– Вы утверждаете, что не тестировали руки Эмили на месте преступления и не проверили ее по дороге в больницу, а в морге проверили лишь через два дня после ее смерти? Возможно ли, что за это время кто-то трогал Эмили за руки?
– Ну, я…
– Да или нет?
– Такое возможно, – согласилась Энн-Мари.
– Мог ли кто-то прикасаться к рукам Эмили, когда ее перевозили с места преступления в больницу?
– Да.
– Например, медики или полицейские?
– Возможно то и другое.
– Мог кто-то в отделении скорой помощи больницы прикасаться к ее рукам?
– Да.
– Например, медсестры или врачи?
– Полагаю, да.
– Могли ли ее обмыть в отделении скорой помощи, поскольку не было инструкции, запрещающей это?
– Да, – ответила детектив.
– Значит, изрядное число людей могло испортить важную улику до того, как вы удосужились собрать ее с рук Эмили? – подытожил Джордан.
– Да, – призналась Марроне.
– Делается ли при расследовании убийства немедленный осмотр рук преступника на наличие следов черного пороха?
– Это стандартная процедура.
– Когда вы впервые увидели Криса на месте преступления, вы проверяли его руки на наличие следов черного пороха?
– Ну, нет. Но в то время он не находился под подозрением.
Джордан широко раскрыл глаза:
– Правда, детектив Марроне? Он не был подозреваемым, когда полиция прибыла на место преступления?
– Нет.
– Так когда вас осенило, что он может быть подозреваемым?
– Протестую! – подала голос Барри.
– Советник, почему бы вам не перефразировать этот вопрос? – сухо заметил Пакетт.
– Я продолжу. Вы проверяли его в больнице? – спросил Джордан.
– Нет.
– А на следующий день, когда вы пришли за дополнительной информацией?
– Нет.
– Вы проверяли Криса в тот день, когда он приехал в полицейский участок на допрос?
– Нет.
– Значит, – фыркнул Джордан, – его так и не проверили на наличие следов черного пороха ни вначале, когда он не был подозреваемым, ни позже, когда вы решили, что он убийца?
– Его ни разу не проверяли.
– А если вам удалось бы осмотреть руки Эмили до того, как кто-то трогал их, могли бы вы обнаружить на них следы черного пороха?
– Это вероятно.
– И это указывало бы на то, что она выстрелила из оружия.
– Да, безусловно, – согласилась Энн-Мари.
– А при условии, что вы проверяли Криса на следы черного пороха прямо на месте преступления, вы могли бы и не найти следов на его руках, так?
– Верно.
– И это указывало бы на то, что он не стрелял из пистолета?
– Правильно.
И тогда никому из нас не пришлось бы находиться здесь. Джордану не было нужды произносить вслух эти слова. Он подошел к скамье присяжных, встав с края, словно он один из них.
– Ладно, детектив. Согласно вашей теории, Крис был на месте преступления. Он зарядил револьвер двумя пулями на тот случай, если в первый раз промахнется с расстояния в одну восьмую дюйма. Он безуспешно пытался напоить Эмили, занялся с ней сексом и пошел за револьвером. Эмили увидела это, они стали бороться, и тогда он застрелил ее. Вы полностью верите, что произошло именно это?
– Да, верю.
– И у вас нет ни малейшего сомнения?
– Нет.
Джордан подошел ближе к свидетельскому месту:
– Разве наличие двух пуль в револьвере не могло означать, что планируется двойное самоубийство?
– Ну…
– Не могло?
– Могло, – вздохнула Энн-Мари.
– И разве бутылка «Канадиан клаб» появилась там не для снятия напряжения в момент попытки самоубийства?
– Может быть.
– И не могли разве отпечатки на револьвере, оставленные не в том месте или недостаточно четкие, быть определены с помощью вашего теста?
– Могли.
– И не мог разве другой тест на черный порох – тот, что по каким-то причинам не был выполнен, – показать, что Крис Харт не стрелял из этого револьвера?
– Наверное, мог.
– Итак, вы утверждаете, детектив, что, по вашему экспертному мнению, возможен другой взгляд на ситуацию.
Энн-Мари Марроне шумно выдохнула.
– Да, – ответила она.
Джордан повернулся к ней спиной:
– Вопросов больше нет.
Присяжные, не говоря уже о судье, сидели с остекленевшими глазами, что было вполне обычной реакцией на отягощенные подробностями свидетельские показания полиции. Судья Пакетт объявил десятиминутный перерыв, во время которого зал суда опустел.
Когда Джордан возвращался из туалета, Селена взяла его под руку.
– Отличная работа! – похвалила она. – Присяжный номер пять наверняка на твоей стороне, и, думаю, присяжный номер семь тоже.
– Рано еще судить.
– Но все-таки. – Она слегка потрепала его по плечу. – С другой стороны, твой клиент ни жив ни мертв. – Она указала на Криса, который был виден через открытую дверь зала. Крис по-прежнему сидел за столом защиты, рядом с ним со скрещенными руками на груди стояли два судебных пристава и помощник шерифа. – Он целый час слушал, какой он социопат, а во всем зале нет ни одного дружелюбного лица.