Крис вздрогнул, когда она обняла его, сомкнув руки на талии и касаясь его телом. Он совершенно одеревенел, чувствуя, как она уткнулась ему головой в правое плечо, совсем как Эмили, когда он обнимал ее. Что происходит? – думал он.
– Мистер Харт, – сказала Барри слегка приглушенным голосом. – Вы можете обнять меня? – Крис взглянул на адвоката, и тот сдержанно кивнул. – Теперь, не могли бы вы поднять левую руку и приложить ее к моему правому виску?
Не отрывая взгляда от Джордана, который, несмотря на свои недавние протесты, словно окаменел, Крис подчинился.
Дилейни с Крисом стояли лицом к лицу, и присяжным было хорошо видно, что Крис откинулся назад дюймов на восемь, чтобы приставить левую руку к правой стороне головы прокурора, а его правая рука по-прежнему обнимала Барри.
– А теперь, доктор Ламбано, – обратилась к нему Барри, – скажите, будь сейчас в руке мистера Харта оружие, насколько вероятно было бы, чтобы пуля, выпущенная в мой висок в данной точке, вышла в правой затылочной доле?
– Я бы сказал, такая возможность существует, – кивнул судмедэксперт.
– Благодарю вас, – отпуская Криса, сказала Барри.
Раздались отрывистые звуки ее шагов, а он остался стоять в центре зала.
– Господи! – садясь на свое место рядом с Джорданом с красным, как свекла, лицом, посетовал Крис. – Почему вы ничего не сделали?
– Не мог, – сквозь стиснутые зубы ответил Джордан. – Если бы я вскочил, присяжные подумали бы, что тебе есть что скрывать.
– Ну да, здорово. А сейчас они думают, что я долбаный убийца?
– Не волнуйся. На перекрестном допросе я позабочусь обо всем.
Он встал, полагая, что после такого разгрома Дилейни вряд ли нужно что-то еще от свидетеля, но тут услышал ее голос.
– Еще один вопрос, – сказала Барри. – Было ли что-нибудь еще в физическом состоянии Эмили, замеченное вами на вскрытии?
– Да, – ответил доктор Ламбано. – В день своей смерти Эмили Голд была на одиннадцатой неделе беременности.
Джордан прикрыл глаза и сел на место.
– Мы все благодарны, что вы сегодня пришли сюда, доктор Ламбано, – сказал Джордан несколько минут спустя. – И все мы знаем, что в вашей практике насчитывается тридцать восемь самоубийств. Мы слышали ваши слова о фактах наличия спермы, кровоподтеков и частиц кожи под ногтями Эмили. Теперь давайте расставим все по своим местам. Наличие спермы говорит о том, что имел место половой акт, так?
– Да.
– Вам неизвестно, легко ли на теле Эмили появлялись синяки?
– Нет, – ответил доктор Ламбано. – Правда, у нее были довольно светлые волосы, а это предполагает скорое появление кровоподтеков.
– Могли ли эти кровоподтеки появиться в… – Он деликатно кашлянул и улыбнулся присяжным. – В самый горячий момент акта?
– Могли, – с невозмутимым видом ответил судмедэксперт.
– А частицы кожи под ее ногтями, доктор? Возможно ли попадание клеток чьей-то кожи под ваши ногти, если вы царапаете спину этого человека?
– Да.
– А если в порыве страсти вцепиться в его плечо? Могут ли при этом остаться под вашими ногтями частички кожи?
– Несомненно.
– Итак, вы утверждаете, что чешуйки кожи Криса могли попасть под ногти Эмили разными путями и что некоторые из этих путей могут быть соотнесены с ненасильственным страстным сексом. Это справедливо?
– Да.
– Вы ведь не можете с уверенностью утверждать, что в тот вечер между Эмили и Крисом имело место насилие?
– Пожалуй, нет. Но у жертвы пулевое ранение головы.
– Ну да, конечно, – отозвался Джордан. – Мы все видели манипуляции миз Дилейни с Крисом. Но в тот вечер могло произойти многое, верно? Давайте отработаем пару других сценариев, позволяющих понять, каким образом возникло это ранение. – Он вдруг повернулся к своему клиенту. – Крис? Если не возражаешь… снова?
Сбитый с толку Крис встал и подошел к Джордану, оказавшись почти на том же месте, куда привела его недавно прокурор. Затем Джордан подошел к столу с вещдоками и взял револьвер:
– Можно я им воспользуюсь? – Не дожидаясь согласия Барри, он небрежно взял револьвер и вернулся к Крису. – Ну вот. – Улыбнувшись присяжным, он взял руки Криса и положил их себе на талию. – Здесь тебе придется призвать свое воображение, поскольку я не так убедителен в роли женщины, как миз Дилейни.
Он кивнул Крису, шея которого стала малинового цвета, когда тот смущенно обнял Джордана.
Когда Джордан прижал револьвер к собственной голове, на галерее послышалось шушуканье. Он улыбнулся, понимая, что представил присяжным еще более шокирующий мысленный образ, чем у Криса с Барри Дилейни.
– Что, если Эмили держала револьвер таким вот образом и, не имея в этом опыта, скосила дуло в сторону? – Чуть подавшись назад, Джордан приставил револьвер к своему виску под тем же неудобным углом, о котором ранее упоминал судмедэксперт. – Если оружие было приставлено к ее голове таким образом, то соответствует ли траектория пули тому, что обнаружили на вскрытии?
– Полагаю, да.
– Доктор, а что, если она приставила револьвер к виску, как делают десять процентов самоубийц, но потом ее рука сильно задрожала и револьвер дрогнул, когда она нажала на спусковой крючок? Возможно при этом изменение траектории?
– Возможно.
– А если Эмили взяла тяжелый револьвер обеими руками, вот так? – Он обхватил ствол руками и поднес к виску почти параллельно голове. У курка оказались его большие пальцы. – Если она вот так держала револьвер и нажала на спусковой крючок большим пальцем, могла ли пуля пройти по такой странной траектории?
– Да.
– Значит, вы утверждаете, доктор, что есть несколько гипотез, объясняющих необычную траекторию пули.
– Полагаю, да.
– И, доктор Ламбано, – повернувшись в объятиях клиента, закончил Джордан, – видели ли вы руку Кристофера Харта на курке в любом из этих альтернативных сценариев?
– Нет.
Джордан оторвался от Криса и положил револьвер на стол с вещдоками, на миг задержав пальцы на металле.
– Благодарю вас, – сказал он.
Крашеная блондинка, стоящая на свидетельском месте, с жадностью посмотрела на банку с миндалем перед судьей и подняла руку. Удивленная Барри оторвалась от своих записей:
– Гм… да?
– Я подумала: если у него есть это, нельзя ли мне взять кусочек жвачки? То есть я понимаю, о чем вы говорили, и все такое, но поскольку сигарета исключается, а я немного напугана всем этим… – Глядя на прокурора, она по-совиному заморгала. – Ну как?
Ко всеобщему удивлению, судья Пакетт рассмеялся:
– Вполне возможно, миз Дибоннало, позже я разрешу вам сигарету. – Он сделал сигнал судебному приставу, чтобы тот поднес свидетельнице баночку с орехами. – Хочу поделиться с вами. А вот жвачка… Боюсь, тогда ваши свидетельские показания будет трудно понять.
Женщина немного успокоилась, но с опозданием поняла, что ей нечем расколоть орехи. К этому времени Барри была готова опрашивать свидетеля.
– Сообщите, пожалуйста, ваше имя, адрес и род занятий.
– Донна Дибоннало, – громко произнесла она в микрофон. – Бейнбридж, Роузвуд-вэй, четыре тысячи пятьсот шесть. И я работаю в «Золотой лихорадке».
– Что за предприятие «Золотая лихорадка»?
– Ювелирный магазин, – ответила Донна.
– Вы когда-нибудь общались с Эмили Голд?
– Да, она пришла в магазин, чтобы купить подарок на день рождения своему парню. Часы. Она хотела, чтобы на них сделали гравировку.
– Понятно. Что она хотела на них выгравировать?
– Имя «Крис», – ответила Донна, скользнув взглядом к столу защиты.
– И сколько стоили эти часы?
– Пятьсот долларов.
– Вот это да! – удивилась Барри. – Пятьсот долларов? Большая сумма для семнадцатилетней школьницы.
– Для любого человека это немало. Но она сказала, что очень взволнована этим.
– Показания с чужих слов, – возразил Джордан.
– Принимается.
– Она рассказала вам, зачем делает эту покупку? – спросила Барри.
Донна кивнула:
– Она сказала, что подарит часы своему парню на восемнадцать лет.
– Она оставила какие-нибудь особые инструкции?
– Да. Они были написаны на квитанции. Если бы нам надо было позвонить и сообщить про часы – например, когда они пришли, – мы должны были позвать только Эмили и ничего не говорить о ювелирном магазине и часах.
– Она сказала вам, почему хотела сохранить это в тайне?
– Она сказала, это будет сюрприз.
– И опять показания с чужих слов, – подал голос Джордан.
Судья кивнул:
– Подойдите к столу судьи.
Джордан и Барри стояли плечом к плечу, стараясь занять более выгодное положение.
– Либо вы найдете другую формулировку, – сказал Пакетт прокурору, – либо это будет вычеркнуто из протокола.
Кивнув, Барри повернулась к своей свидетельнице, а Джордан сел на свое место.
– Позвольте мне перефразировать. Что в точности было сказано в этих инструкциях?
Вспоминая, Донна нахмурила брови:
– Позвоните домой, позовите Эмили. Это личное. Не говорите, в чем дело.
– Эмили сообщила вам, когда день рождения ее бойфренда?
– Ага, потому что нам надо было успеть ко времени. Это был специальный заказ из Лондона. Мы должны были закончить к ноябрю.
– Какая-то определенная дата?
– Ну, предполагалось, что на часах должна быть гравировка даты тоже. Двадцать четвертое ноября. Она хотела, чтобы часы привезли в магазин к семнадцатому ноября, на всякий случай с недельным запасом.
Барри оперлась о заграждение свидетельского места:
– Вы ожидали, что Эмили заберет часы семнадцатого ноября?
– О да.
– И она забрала?
– Нет.
– Вы узнали почему?
Донна Дибоннало мрачно кивнула:
– Она умерла за неделю до этого.
Посидев с минуту за столом защиты, Джордан приступил к перекрестному допросу свидетельницы. Он не рассчитывал получить от нее чертовски много информации. Он медленно поднялся, хрустнув коленями.
– Когда Эмили Голд заказала часы?
– Двадцать пятого августа.