Клятва. История любви — страница 68 из 84

– И тогда вы впервые ее увидели?

– Нет. Она пришла присмотреться за неделю до этого.

– Она заплатила вам при оформлении заказа?

– Да, полностью.

– Какой она показалась вам в августе – счастливой? Бодрой?

– Конечно. Она горела желанием подыскать часы в качестве подарка на день рождения.

– Когда пришли часы, миз Дибоннало?

– Семнадцатого ноября. – Она улыбнулась. – Ничего непредвиденного не случилось.

Зависит от твоей точки зрения, подумал Джордан, но спокойно улыбнулся в ответ:

– А когда вы позвонили Голдам домой?

– Семнадцатого ноября, в первый раз.

– Значит, у вас не было контакта с Эмили между двадцать пятым августа и ноябрем?

– Не было.

– Когда вы позвонили в дом Голдов, как вам отвечали?

– Фактически ее мать обошлась со мной очень грубо!

Джордан сочувственно кивнул:

– Сколько раз вам пришлось звонить?

– Три, – фыркнула Донна.

– В третий раз вы наконец сообщили миссис Голд о часах?

– Да, после того как она сказала мне, что ее дочь умерла. Я была в шоке.

– Значит, в августе Эмили казалась совершенно счастливой… потом у вас не было с ней контактов, а в ноябре вы узнали, что она умерла.

– Да, – подтвердила Донна.

Джордан засунул руки в карманы. Допрос казался бесполезным, но у него были свои соображения. Он использует эти показания в своей заключительной речи, указав на то, что за три коротких месяца до смерти Эмили Голд не казалась способной на самоубийство. Фактически могло произойти что-то неожиданное, и это объясняло, почему ни учителя Эмили, ни ее подруги, ни даже собственная мать ничего не заметили.

– Это все, мэм, – сказал Джордан и опустился на свое кресло.


Запланированная чистка зубов судьи Пакетта у стоматолога заставила закончить дачу показаний сразу после двух часов. Присяжных отпустили, напомнив им ни с кем не говорить о судебном деле. Свидетелям, еще не вызванным для дачи показаний, было велено прийти на следующий день к девяти часам. Криса снова заковали в наручники и отвели в офис шерифа в подвальном помещении здания суда.

Джеймс и Гас встретились в вестибюле. Он знал, что закон запрещает ему рассказывать жене о том, что происходило в тот день в зале суда. Он также понимал, что такой пустяк, как правовая система, не помешают ей выяснить, как проходит суд. Поэтому он удивился, когда Гас пошла за ним в глубокой задумчивости и полном молчании.

На улице шел дождь.

– Пойду за машиной, – бросив взгляд на высокие каблуки Гас, сказал Джеймс. – Подожди здесь.

Кивнув, она встала у широкой застекленной входной двери, прижав ладонь к стеклу, а Джеймс ушел, перепрыгивая через лужи. Почувствовав на плече чью-то руку, Гас обернулась.

– Привет, – произнес Майкл.

От его прикосновения по коже побежали мурашки, и вместе с тем ей захотелось отодвинуться.

Она заставила себя улыбнуться.

– Судя по твоему виду, тебе так же паршиво, как и мне.

– Ты угадала.

Гас смотрела, как Джеймс отпирает дверь машины.

– Я видела тебя с Мелани. Вы сидели в приемной, дожидаясь своей очереди, в нескольких рядах от меня.

Майкл тоже прижал свою ладонь к стеклу рядом с рукой Гас:

– Тяжело, правда? Пытаться представить, что происходит внутри?

Гас не ответила. С парковки выехал «вольво».

– Давайте завтра, – предложил он, – ждать вместе.

Она удержалась и не посмотрела на него.

– Мне пора, – сказала она и выбежала под прохладный дождь.


Селена поспешно вошла в дверь, пока Джордан стряхивал воду с зонта – одного на двоих.

– Надо бы взять побольше, – рассмеялась она, тряхнув мокрыми волосами.

– Надо бы следователя поменьше ростом, – улыбаясь Селене, возразил Джордан. – Я потратил кучу времени, чтобы найти подходящий зонт.

Наталкиваясь друг на друга, они протиснулись из маленькой грязной прихожей в гостиную, где их ждал Томас со скрещенными на груди руками.

– Ну и как? – спросил он.

Селена улыбнулась:

– Твой папа – суперадвокат.

Лицо Томаса расплылось в широкой улыбке.

– Знаю. – Он хлопнул ладонью в ладонь Джордана и плюхнулся в мягкое кресло. – Значит, ты в хорошем настроении, да?

– А что? – осторожно спросил Джордан. – Что ты натворил?

– Ничего! – выпалил обиженный Томас. – Просто хочу есть, вот и все. Мы можем заказать пиццу?

– В полчетвертого? Не рано ли для обеда?

– Назовем это перекусом, – предложил Томас.

Закатив глаза, Джордан в плаще отправился на кухню.

– Достань из холодильника какую-нибудь закуску, – предложил он, открывая дверцу. – Или там ничего нет? – добавил он, выбросив в мусорное ведро какой-то пакет в пищевой пленке. – Неужели у нас ничего нет?

– Пиво, – ответил Томас. – И молоко. Все остальное заплесневело.

Селена обняла Томаса за худые плечи:

– Хочешь с пеперони или с колбасой?

– Все что угодно, кроме анчоусов, – ответил Томас. – Хотите заказать?

Селена кивнула:

– Когда посыльный с пиццей придет, я позову тебя.

Довольный, Томас отправился в свою комнату. Пододвинув Джордана, Селена залезла в холодильник и достала бутылку пива:

– Будь доволен, что он не пьет это. Хочешь?

Джордан посмотрел на свои часы, помедлил с ответом, а потом, глядя, как Селена отвинчивает крышку с бутылки, сказал:

– Конечно.

Позвонив в пиццерию, они уселись в гостиной. Джордан отпил большой глоток и поморщился:

– Что мне действительно нужно, так это аспирин.

– Вот, – похлопав себя по коленям, сказала Селена. – Ложись.

Он с благодарностью подчинился, поставив бутылку пива на пол. Длинные пальцы Селены отвели волосы с его лба и соскользнули к вискам.

– Ты ужасно милая, – пробормотал он.

Селена легонько постучала его по голове:

– Стараюсь держать марку.

Джордан закрыл глаза, позволив ей помассировать пульсирующие точки у него на висках. Когда Селена остановилась, он дотянулся до ее запястья, понуждая продолжать, и сразу же представил себе, как Барри Дилейни подносит руку Криса к своему виску.

Джордан застонал, чувствуя, как головная боль возвращается с новой силой. Если он продолжает об этом думать, то что можно ожидать от присяжных?


Крис прошел личный досмотр, и его парадную одежду убрали до следующего утра. Натянув на себя штаны на завязках и мягкую рубашку с коротким рукавом, он расслабился. Эта одежда, изношенная, полинявшая и пахнущая тюрьмой, была в тысячу раз удобнее тесных отутюженных брюк и галстука-удавки, в которых ему пришлось пробыть весь день.

Но ведь прошло семь месяцев. Сегодня Крис обнаружил много такого, от чего успел отвыкнуть: прямой солнечный свет, общение с людьми, даже пепси. От выпитой банки пепси, купленной ему Джорданом, – напитка, о котором он так долго мечтал, – у него забурлило в животе.

Крис заполз на свою койку с непрошеной мыслью о том, что если даже он вернется в привычный мир, то может в него не вписаться.


В середине ночи в душной спальне с задернутыми шторами Гас повернулась к Джеймсу. Как и она, он лежал совершенно неподвижно, словно эта неподвижность могла плавно перейти в сон, но Гас знала, что он тоже бодрствует. Она глубоко вдохнула, благодарная темноте, не дающей разглядеть лицо мужа и понять, лжет он или нет.

– Джеймс, все идет нормально? – спросила она.

Он не стал притворяться, что не понял, но, нащупав под одеялом ее руку, ответил:

– Не знаю.


На следующее утро Джордан принял душ, побрился и оделся. Он вошел на кухню, анализируя в уме предстоящие перекрестные допросы. Хезер Бернс, подругу Эмили, он мог бы опросить с закрытыми глазами. Мелани Голд – другое дело.

Только усевшись за стол, он заметил, что сидящий напротив Томас улыбается. И на своем месте он увидел миску и ложку, кувшин молока и новую пачку «Какао криспис».


Сидя на стуле за ограждением свидетельского места, Хезер Бернс так сильно дрожала, что немного неровные ножки стула отбивали на полу быструю дробь. Пытаясь успокоить девушку, к ней подошла Барри Дилейни, закрыв собой вид на зал суда.

– Успокойся, Хезер, – вполголоса сказала она. – Помнишь? Мы уже обговорили все вопросы.

Хезер храбро кивнула. Ее лицо было белым как мел.

– Хезер, – начала Барри, – как я понимаю, ты была лучшей подругой Эмили.

– Да, – тонким голосом произнесла та. – Мы дружили примерно четыре года.

– Долгий срок. Вы встречались в школе?

– Угу. У нас часто были общие уроки. ОБЖ и математический анализ. А иногда и уроки рисования… Но у Эмили были большие успехи в живописи.

– Часто ты ее видела?

– Каждый день, по крайней мере на уроках.

– А она рассказывала тебе о своих планах на будущее?

– Она хотела поступить в колледж и учиться на художника.

– Ты знала Эмили, когда она начала встречаться с Крисом?

Хезер кивнула:

– Когда мы познакомились, она уже встречалась с Крисом. Они как будто всегда были вместе.

– Всегда?

– Ну, одно время, в предпоследнем классе, они расстались на пару месяцев. Крис встречался с другой девчонкой, и Эмили очень расстраивалась.

– Значит, не всегда между ними была полная гармония?

– Да. – Хезер опустила взгляд. – Но они всегда мирились.

Барри грустно улыбнулась:

– Да. Мирились. Не можешь рассказать, Хезер, какой Эмили была в прошлом ноябре – ее манера поведения?

– Она обычно была довольно спокойной. Всегда была такой. И в то время она не плакала и не говорила, что хочет покончить с собой. Она вела себя как обычно, всюду болталась со своим парнем. Вот почему… – Ее голос замер, и взгляд впервые обратился к Крису. – Вот почему таким шоком было узнать о том, что случилось.


Джордан обворожительно улыбнулся Хезер Бернс. Это была хрупкая девушка с каштановыми волосами, доходящими до середины спины, и серебряным колечком на каждом пальце.

– Хезер, спасибо, что пришла. Я знаю, это нелегко, – сказал он и улыбнулся. – Но по крайней мере, это освобождает от школы.