Хезер хихикнула, оживившись от улыбки адвоката и совсем не собираясь падать в обморок, как за минуту до этого.
– Вы каждый день виделись с Эмили в школе, – сказал Джордан. – А вне школы?
– Не так уж часто, – ответила Хезер.
– Вы не встречались с ней случайно в «Гэпе» или в кино по выходным?
– Нет.
– Вы не планировали потусоваться вместе?
– Почти никогда, – сказала девушка. – Не потому, что я не хотела, но Эмили всегда была с Крисом.
– Значит, вы были ее лучшей подругой, но вне школы почти не виделись?
– Я была ее лучшей подругой, – подтвердила Эмили. – Но Крис знал ее лучше всех.
– Вы видели Криса и Эмили вместе?
– Да.
– Какие у них были отношения?
Глаза Хезер затуманились.
– Я привыкла считать их по-настоящему романтическими, – сказала она. – То есть эти ребята всегда были вместе, и иногда казалось, они могут слушать только голоса друг друга и видеть только лица друг друга. – Она прикусила губу. – Я привыкла думать, что у Эмили было все, о чем мечтает каждая из нас.
Джордан мрачно кивнул:
– Хезер, наблюдая эти отношения между Крисом и Эмили, можете вы представить себе, что он когда-нибудь причинял ей зло?
– Протестую! – подала голос Барри.
– Протест отклоняется.
Джордан кивнул, и Хезер прямо взглянула на Криса широко раскрытыми глазами, полными слез.
– Нет, – прошептала она. – Не могу.
Мелани Голд была в черном. Сидя на свидетельском месте со строго зачесанными назад черными волосами, в юбке и пиджаке с подплечниками, делающими ее плечи непомерно широкими, она была похожа на мать настоятельницу, а может быть, даже архангела.
– Миссис Голд, – начала Барри, положив ладонь на руку свидетельницы. – Спасибо, что пришли. Мне жаль подвергать вас этой формальности, но для протокола мне нужны некоторые факты. Назовите свое имя, пожалуйста.
– Мелани Голд.
– Кем вы приходились жертве?
Мелани в упор посмотрела на присяжных.
– Я ее мать, – тихо сказала она.
– Не могли бы вы рассказать о ваших взаимоотношениях с дочерью?
Мелани кивнула:
– Мы проводили вместе много времени.
Она заговорила фразами, не лишенными художественного изящества и словно возвращающими Эмили к жизни. После школы она приходила ко мне в библиотеку, где я работаю. В выходные мы вместе занимались шопингом. Она знала, что всегда может ко мне обратиться.
– О чем вы разговаривали с Эмили?
Мелани вздрогнула и вновь посмотрела на прокурора:
– Мы часто обсуждали поступление в колледж. Она готовилась подать заявления.
– Как она относилась к поступлению в колледж?
– С большим энтузиазмом, – ответила Мелани. – Она была замечательной ученицей и способным художником. По сути дела, она подала заявление в Сорбонну.
– Вот как? – удивилась Барри. – Это впечатляет.
– Да, Эмили была такая, – отозвалась Мелани.
– Когда вы впервые узнали о том, что с Эмили что-то случилось?
Мелани поникла:
– Среди ночи нам позвонили и попросили сразу приехать в больницу. Мы знали только, что у Эмили было свидание с Крисом. К тому времени, как мы приехали туда, Эмили умерла.
– Что вам сказали о ее смерти?
– Совсем немного. Мой муж пошел на… опознание Эмили. Я… – Она взглянула на присяжных. – Я не смогла. А потом пришел Майкл и сказал, что ее застрелили выстрелом в голову.
– Что вы подумали, миссис Голд? – осторожно спросила Барри.
– Я подумала: «О Господи, кто сделал это с моей девочкой?»
В зале суда воцарилась тишина, всегда сопутствующая искреннему горю. Присяжные слышали скрип пера Джордана, тиканье наручных часов судебного пристава, тяжелое дыхание Криса.
– Миссис Голд, вы не подумали хотя бы на миг, что это могло быть самоубийство?
– Нет, – твердым голосом ответила Мелани. – У моей дочери не было суицидальных наклонностей.
– Откуда вы знаете?
– Как же мне не знать? Я ее мать. Она не грустила, не была подавленной, не плакала. Она была все той же чудесной девушкой, которую мы знали. И она никогда в жизни не пользовалась оружием и не разбиралась в нем. Зачем ей было пытаться застрелиться?
– После смерти Эмили вам названивала служащая ювелирного магазина?
– Да, – ответила Мелани. – Сначала я не знала, кто это. Женщина упорно спрашивала Эмили, и все это смахивало на скверную шутку. Но в конце концов она рассказала мне о часах, купленных Эмили для Криса, и я поехала в город забрать их. Эти часы стоили пятьсот долларов – на пятьдесят долларов больше, чем она заработала за всю летнюю практику в лагере. Эмили знала, что мы очень огорчимся, узнав, что она потратила такую сумму денег на подарок-сюрприз для Криса – это было уж чересчур, – и заставим ее вернуть часы. – Она перевела дух и продолжила: – Забрав часы из ювелирного магазина, я потом поняла, что Эмили хотела, чтобы я более внимательно посмотрела на случившееся. – Мелани взглянула на присяжных. – Зачем надо было Эмили покупать часы, чтобы подарить Крису в конце ноября, если она знала, что они до этого покончат с собой?
Барри подошла к столу защиты:
– Как вам известно, миссис Голд, в тот вечер, кроме Эмили, на карусели был только Кристофер Харт.
Мелани бросила на него взгляд:
– Да.
– Вы хорошо знаете обвиняемого?
– Да, – ответила Мелани. – Крис и Эмили выросли вместе. Восемнадцать лет мы жили по соседству с их семьей. – У нее охрип голос, и она отвела взгляд. – Он всегда был желанным гостем в нашем доме. Он был нам как сын.
– И вы знаете, что Крис сейчас здесь, потому что его обвиняют в убийстве? Убийстве вашей дочери?
– Да.
– Вы верите, что Крис мог проявить насилие в отношении вашей дочери?
– Протестую! – воскликнул Джордан. – Свидетельница пристрастна.
– Пристрастна! – фыркнула Барри. – Эта женщина похоронила своего ребенка. Она может позволить себе быть пристрастной.
Пакетт потер виски:
– Обвинение имеет право выставить любого свидетеля, какого пожелает. Предоставляем миссис Голд право на сомнение.
Барри вновь обратилась к Мелани:
– Вы верите, что Крис мог проявить насилие в отношении вашей дочери?
Мелани откашлялась:
– Думаю, он убил ее.
– Протестую! – выкрикнул Джордан.
– Протест отклоняется.
– Вы полагаете, он убил ее, – принимая брошенный вызов, сказала Барри. – Почему?
Мелани с минуту пристально смотрела на Криса.
– Потому что моя дочь была беременна! – выпалила она, забыв о предупреждении прокурора сохранять спокойствие. – Крис собирался поступать в колледж. Он не хотел, чтобы его карьера, образование и спортивные успехи пострадали из-за какого-то ребенка и местной девушки. – Мелани заметила, как Крис вздрогнул, а потом затрясся. – Крис как раз хорошо знает оружие, – жестко произнесла она. – У его отца собственный арсенал. Они постоянно охотятся. – Она сверлила Криса взглядом, обратившись только к нему. – Ты зарядил оружие двумя пулями.
Джордан вскочил на ноги:
– Протестую!
– Ты все это выдумал. Но когда она сопротивлялась тебе, появились кровоподтеки…
– Протестую, Ваша честь! Это неприемлемо!
Мелани уже не могла остановиться, продолжая сверлить Криса взглядом:
– Ты дал маху с траекторией пули. И ничего не смог сделать с часами, потому что даже не знал о них.
Она вцепилась в ограждение свидетельского места руками с побелевшими костяшками пальцев.
– Миссис Голд, – прервал ее судья.
– Ты убил ее! – прокричала Мелани. – Убил мое дитя и убил свое дитя!
– Миссис Голд, немедленно прекратите! – потребовал Пакетт, ударяя в молоток. – Миз Дилейни, успокойте своего свидетеля!
У Криса пылали мочки ушей. Он съежился рядом с Джорданом.
– Свидетель ваш, – обратилась Барри к Джордану, передавая ему удрученную, рыдающую женщину.
– Ваша честь, – сухо произнес Джордан, – может быть, стоит сделать небольшой перерыв.
Пакетт сердито взглянул на прокурора:
– Может, и стоит.
С покрасневшими, заплаканными глазами и ярким румянцем на скулах Мелани вновь заняла свидетельское место, но держалась она во всех отношениях спокойно.
– Судя по вашим словам, миссис Голд, Эмили была образцовой дочерью, – сказал Джордан, сидевший за столом защиты с таким непринужденным видом, словно пригласил женщину на ланч. – Талантливая, красивая, и она доверяла вам. Чего еще можно желать для ребенка?
– Жизни, – холодно произнесла Мелани.
На миг смешавшись – Джордан не ожидал от нее подобной резкости, – он умерил свою прыть.
– Сколько часов в неделю вы проводили с Эмили, миссис Голд?
– Ну, я работаю три дня в неделю, а Эмили ходила в школу.
– И?..
– Я бы сказала, два часа вечером по будним дням. В выходные, пожалуй, больше.
– Сколько времени она проводила с Крисом?
– Очень много.
– Нельзя ли поточнее? Больше двух часов по вечерам и еще больше в выходные?
– Да.
– Значит, в компании Криса она проводила больше времени, чем в вашей.
– Да.
– Понятно. Эмили возлагала на будущее большие надежды?
Удивившись смене темы, Мелани кивнула:
– О да.
– Вероятно, вы, как родители, поддерживали ее в этом.
– Конечно. Разумеется, мы хвалили ее за академические успехи и поощряли интерес к искусству и живописи.
– Можно ли сказать, что для Эмили было важно оправдать ваши ожидания?
– Думаю, да. Она знала, что мы гордимся ею.
Джордан кивнул:
– И вы говорили, что к тому же Эмили доверяла вам.
– Безусловно.
– Должен сказать, миссис Голд, что я немного вам завидую. – Он с доверительным видом повернулся к присяжным. – У меня есть тринадцатилетний сын, и не так-то легко поддерживать с ним постоянный контакт.
– Возможно, вы не всегда готовы выслушать его, – с сарказмом произнесла Мелани.
– А-а. Так вот что вы делали два часа каждым вечером? Были готовы выслушать то, что Эмили собиралась вам рассказать?
– Да. Она мне все рассказывала.