Из Сердца Леса появился еще один безликий охотник. Этот нес копье. Остановившись в пяти шагах от Ренн, он с такой силой вонзил копье в землю, что древко задрожало.
На уровне головы древко было украшено пучком из листьев; приглядевшись, Ренн узнала ядовитый паслён, там же было привязано что-то похожее на кулак. Охотник качнул копье, чтобы убедиться в том, что оно крепко сидит в земле, и ушел обратно в Сердце Леса.
У Ренн тошнота подкатила к горлу – то, что висело на копье, на самом деле было кулаком. Это была отрезанная рука Гаупа.
Значение заклятого копья было предельно ясно: «Пути дальше нет».
Ренн не могла оторвать взгляд от привязанного к копью кулака. Она думала о том, каково это – прожить остаток жизни, как Гауп. Без руки он даже не сможет стрелять из лука…
Она заметила справа от себя какое-то движение.
У Ренн екнуло сердце.
В ее сторону по тропинке поднимался Торак.
Глава 9
У Ренн пот заструился от подмышек по бокам – вверх по тропинке шел Торак. Он высматривал ее, но не видел охотников, потому что их скрывала стена из деревьев. Охотники не видели Торака по той же причине, но шагов через пятнадцать, когда дойдут туда, где на месте упавшей березы образовалась брешь, они точно его увидят. Охотники двигались по склону тихо, словно тени от облаков, и сливались с листвой в пятнах солнечного света. У Ренн не хватило смелости закричать или засвистеть горихвосткой, как они с Тораком условились на случай тревоги. И бросить в его сторону камень она тоже не могла, потому что для этого ей пришлось бы встать.
Торак резко остановился – он увидел жезл проклятия, – сошел с тропинки и приблизился к бреши в стене деревьев.
У Ренн не оставалось выбора, она должна была забыть об опасности и предупредить Торака. Она просвистела горихвосткой.
Торак нырнул в кусты.
Ренн скорее почувствовала, чем увидела, как охотники повернулись в ее сторону. Их взгляды, словно стрелы, были направлены на ее укрытие. Как они поняли, что свистела не настоящая птица? Ренн в конце трели взяла высокую ноту, такой у них с Тораком был уговор, но никто об этом не знал. Охотники, если заметили, были просто невероятно наблюдательны. И подозрительны.
Охотники пошли вниз по склону в сторону Ренн.
Она запаниковала, у нее все мышцы свело, так хотелось бежать, но она понимала, что единственное спасение – не двигаться. Затаиться и ждать, пока они не подойдут, а потом бежать, как заяц, прыгнуть в реку и молиться хранителю.
Охотники разошлись, чтобы взять ее в тиски. Ренн напряглась и приготовилась сорваться с места.
На склоне, за спинами охотников, засвистела горихвостка. Безликие обернулись.
Горихвостка снова засвистела. Это наверняка был Торак – Ренн узнала высокую ноту в конце трели, он, наверное, как-то сумел пробраться за спинами охотников.
Ренн, затаив дыхание, наблюдала за тем, как они шли на свист горихвостки.
И снова этот свист, только в этот раз он доносился из тростника. Как такое возможно? Торак не мог так быстро там оказаться.
Над головой Ренн мелькнула тень. Рек опустилась на ольху рядом с жезлом проклятия и просвистела горихвосткой.
Охотники остановились и пальцами в зеленых пятнах быстро передали друг другу непонятные для Ренн сигналы, а потом пошли по склону вниз, к дереву, на котором сидела ворона. Они прошли всего в трех шагах от куста можжевельника, за которым пряталась Ренн, она физически, как ожог, почувствовала исходящую от них звериную ярость.
Рек еще раз просвистела горихвосткой и, когда охотники подошли ближе, спорхнула с ветки и, каркая, улетела.
Безликие охотники молча посмотрели ей вслед, а потом поднялись вверх по тропе и скрылись в Сердце Леса.
Торак схватил ее за плечо:
– Ты как? В порядке?
Ренн кивнула. Ее всю трясло, пришлось даже зубы стиснуть, чтобы не было слышно, как они клацают.
– Уходим отсюда, – вполголоса сказал Торак.
Они отступили из-за куста в ольшаник.
– Эти охотники выследят нас, – сказала Ренн, когда к ней наконец вернулся голос. – Они пойдут по нашим следам.
Торак покачал головой:
– Нет, они решат, что мы ушли с Фин-Кединном.
И он рассказал Ренн о том, что оставил лодку ниже по реке, потому что близко к Сердцу Леса она будет привлекать внимание, и о том, что спрятал их припасы и замел следы.
– Откуда ты знал, что они придут? – спросила Ренн.
– Я не знал. Не знал, пока не услышал твой свист. Но я привык заметать следы, пока был в изгнании. Идем. Я проголодался. У нас последний шанс поесть горячее.
Ренн и в голову не приходило, что в Сердце Леса им придется обходиться без открытого огня. Чувствуя себя несмышленой дурочкой, Ренн пошла на поиски еды – надо было сделать запасы на несколько дней. Во всяком случае, она так думала.
Когда она вернулась, Торак уже развел под уступом скалы костер, который не был виден из Сердца Леса, и, чтобы было меньше дыма, подкидывал в огонь только сухие ветки бука без коры.
Глядя на бездымный костер, Ренн подумала, что Торак научился всему этому, пока был изгнанником, и поняла, что на самом деле вовсе его не знает. Она сварила похлебку из мокричника, сурепки и корней ежевики с весенними грибами. Особенно вкусными получились запеченные в углях улитки и яйца диких голубей. Еда помогла Ренн немного успокоиться.
Пока они с Тораком ели, вороны плескались на мелководье и брызгали крыльями на Волка, который вернулся с охоты и лежал на берегу с таким видом, как будто вовсе их не замечает.
Ренн бросила Рек очищенное яйцо и шепотом сказала:
– Спасибо.
Потом повернулась к Тораку и спросила:
– Кто это был?
– Думаю, Зубры. Зеленые повязки, и у одного был амулет из рога.
Потом Торак спросил Ренн о том копье на тропе, она объяснила ему, что это жезл проклятия.
– Если, не сказав нужное заклинание, пройдешь мимо – заболеешь и умрешь. Ты не видишь проклятия, но оно здесь. Оно притягивает демонов, как мотыльков – огонь.
Торак обдумал ее слова и спросил:
– Ты сможешь нас провести?
У Ренн еще туже свело кишки.
– Может быть. – На самом деле она в этом сомневалась – колдуны Сердца Леса были лучшими, она им не ровня. – Но они не станут полагаться только на жезлы проклятия, они будут настороже.
Торак ничего не ответил, вместо этого, как часто делал, когда хотел сказать что-то важное, потер большим пальцем шрам на предплечье.
– Послушай…
– Не хочу это слышать, – перебила его Ренн.
– Что?
– То, что он не был моим сородичем, что я не должна идти с тобой, что это слишком опасно и меня могут убить.
Торак скрипнул зубами:
– Это слишком опасно. И дело не только в них. Дело и во мне тоже. Подумай о том, что случилось с Фин-Кединном. В следующий раз на его месте можешь оказаться ты.
Ренн хотела возразить, но Торак не дал ей такой возможности:
– И еще кое-что. Прошлой ночью за нами следили. Я нашел след и горку пепла.
– Пепла? – Ренн старалась не подать виду, что ей стало тревожно. – Думаешь, это был Гауп?
– Сначала подумал, но теперь не уверен.
Ренн поняла, на что нацелился Торак.
– Ты пытаешься от меня избавиться. Почему ты всегда так поступаешь? Думаешь, это сработает? Думаешь, я скажу: «Ладно, раз так, я возвращаюсь в свое племя»?
– Да, именно так тебе и следует поступить.
– Так вот, я этого не сделаю!
Торак сверкнул на нее глазами. В утреннем свете его лицо казалось взрослее и суровее.
– Ренн, предупреждаю, я на все пойду, лишь бы отомстить Тиацци.
– Хорошо. Тогда приступаем. Нам потребуется маскировка. Этот берег реки – территория Зубров, так что нам лучше стать похожими на них.
Торак коротко кивнул:
– Хорошо.
– Вот, – сказала Ренн, – могу поспорить, теперь тебя даже человек из племени Зубров не заметит.
Она все делала быстро и без суеты, но Торак видел, что ей страшно не меньше, чем ему.
За зиму Фин-Кединн научил их нескольким приемам маскировки, и они потратили полдня на то, чтобы ими воспользоваться. У Ренн все отлично получалось, и Торак поймал себя на том, что его это нервирует. Ренн, похоже, на самом деле обладала колдовским даром и могла заставить одно казаться совсем другим.
Сначала она приготовила из лишайника и речной глины зелено-бурую смесь для маски. Глину, чтобы не оставить следов, брала ниже уровня воды. А чтобы скрыть запах и сделать маску водонепроницаемой, смешала ее с древесной золой и размятым мозговым горошком. Потом спрятала под безрукавку перья, которые были символом ее племени, и они с Тораком нанесли смесь на лицо, шею, руки и на одежду. Местами смесь, чтобы она была светлее, размазывали, а местами затемняли углем.
Ренн с Тораком на местах встреч племен не раз видели Зубров и знали, что те втирают в голову желтую глину, чтобы кожа стала похожей на кору. Поэтому теперь они заткнули волосы под парки и сделали то же самое. Времени на то, чтобы сплести сетки на лицо, у них не было, поэтому они просто выкрасили повязку Торака в зеленый цвет и сделали такую же для Ренн. После этого, чтобы стрелы не перестукивались на ходу, затолкали в колчаны куски мха и условились о новом сигнале тревоги. И под конец Торак срезал пару полых стеблей камыша, на случай если потребуется прятаться под водой.
Когда с приготовлениями было покончено, к Тораку осторожно подошел Волк. Он принюхался и тут же отскочил в сторону.
«Это я», – по-волчьи сказал Торак.
Волк прижал уши и зарычал.
«Это я. Подойди ко мне», – сказал Торак.
Волк с опаской подошел чуть ближе.
Торак выдохнул ему в морду и заговорил попеременно по-волчьи и по-человечьи. Пришлось подождать, пока Волк наконец ему поверил.
– Он тебя не узнал, – напряженным голосом сказала Ренн.
Торак попробовал улыбнуться, но из-за маскировочной маски, которая стягивала кожу, это было непросто.