Еще и полдень не наступил. Владислав, оставшись один, смотрел в окно, выходящее на двор. Комната располагалась на втором этаже, отсюда был виден и лес, и окрестности, и двор. В ворота продолжали въезжать иномарки, из них выходили мужики с холеными загорелыми лицами, и Варяг вдруг ясно ощутил, что до сих пор жизнь его все-таки обделяла. Да, он многого достиг, но горизонты его могущества располагались где-то на самом дне, куда не достигали лучи солнца, озаряющие лица этих новых гостей. Может быть, существует иной мир, который если и не лучше, но совсем другой, чем известный ему? Да, пускай он не лучше, но ведь, чтобы сравнивать, надо испытать. А так — смотришь со стороны, словно на экран в кинотеатре, расцвеченный красками виртуального мира.
Легкий кашель за спиной заставил его оглянуться. Задумавшись о своем, не услышал, как к нему вошли Ангел и Алик, а с ними незнакомый старик. Невысокого роста, высушенный годами, старый. Кожа на лице темная, как кора дуба, и странными казались на этом древнем фоне молодые светлые глаза. В руке он держал потертый кожаный портфель.
Старик внимательно, но приветливо разглядывал Варяга. Ангел и Алик за его спиной почтительно замерли в ожидании. Ясно было, кто здесь главный. Мелькнула мысль: не это ли хозяин? Но уж больно был стар. Чтобы держать такое хозяйство, надо силу иметь. Физическую, прежде всего. А впрочем…
Старик, заметав, что на него обратили внимание, шагнул вперед. Протянул руку. Здороваясь, Варяг отметил, что рукопожатие старика было еще достаточно сильным. Его продолжала удивлять внешняя почтительность Ангела и Алика. Они даже молчанием подчеркивали это.
— Ну что ж, Варяг, таким я тебя и представлял. Только ты еще моложе выглядишь, чем я думал. Видимо, свежий воздух севера тебе пошел на пользу. Думаю, в общих чертах ты знаешь, зачем тебя сюда пригласили?
Старик обернулся назад.
— Ангел! Ты сказал молодому человеку, зачем он нам понадобился?
— В общих чертах. Как вы и наказали, Георгий Иванович. Вы же сами собирались его ввести в детали.
— Что собирался, то и сделаю. Всему свое время, — внушительно сказал старик и вновь повернулся к Варягу.
А Владислав все больше и больше удивлялся. До вчерашнего дня он и представить себе не мог, что человек ранга Ангела может выносить столь снисходительный тон по отношению к себе. И это почтительное «вы», тогда как старик ему тыкал. Впрочем, кусочки головоломки уже начали соединяться в цельную картину. Варяг сообразил, что — как это ни удивительно — старик, скорее всего, и есть легендарный Медведь, по слухам, давно умерший и похороненный.
— Меня зовут Георгий Иванович, — продолжил старик. — Кто я такой, у тебя еще будет время узнать. Мы давно следили за тобой, так что о тебе нам известно все. Ты самый молодой вор в законе, ты здоров, смел, решителен. Надеюсь, и умен. А главное, ты чтишь воровской закон и веришь в справедливость. Возьми этот портфель.
Старик протянул Варягу портфель. Тот нерешительно взял. Портфель оказался довольно увесистым. Пока что все это выглядело очень странным.
— В этом портфеле двести тысяч долларов. Это тебе на разгон. На некоторое время этого должно хватить, потому что из нашей системы ты временно уходишь.
— Не понял, — глухо отозвался Варяг. Он насторожился. Упоминание такой гигантской суммы «зеленых» говорило о серьезности происходящего. Во всяком случае, вслепую покупаться он был не намерен. И готов был отдать обратно этот золотой портфельчик.
— А тебе и понимать особенно ничего не надо. Пока твое дело жить подальше от нашего мира. До тех пор, пока не понадобятся твои… таланты. Сам-то я, возможно, и не доживу до того дня, а вот они (кивок назад, в сторону Ангела и Алика) еще увидят время нашего триумфа.
— Что я конкретно должен делать с этими деньгами? — спросил он.
— Я же сказал, ничего. Ты знаешь, сколько существует у нас воров в законе? — вдруг переменил старик тему.
— Ну, человек триста — пятьсот.
— Примерно так. И каждый имеет свой подконтрольный участок, свою личную зону. Но только пятнадцать из них управляют всем. Только эти пятнадцать контролируют миллионы, которые стекаются со всех концов страны. Только эти пятнадцать решают, куда вкладывать деньги и с кем сотрудничать здесь и за рубежом. Именно они определяют генеральное направление нашей политики. Только они видят перспективы нашего развития. Мы такой же живой организм, как и всякий другой, только у нас возможностей побольше. И мы живем, мы развиваемся. Наблюдая за тобой, мы пришли к выводу, что ты будешь больше полезен нашей идее, если станешь одним из нас. Вопреки нашим правилам, ты будешь шестнадцатым. Тебя удовлетворяют эти объяснения? — усмехнулся старик.
Он явно был доволен своей речью. Доволен и произведенным эффектом. Он вновь оглянулся на своих спутников. И снова обратился к Варягу:
— Сейчас в этом доме находятся все пятнадцать человек. Видишь, только экстраординарный случай заставил всех иерархов нашего мира собраться вместе. И причиной всему ты. Вернее, твой ум, твои организаторские способности и, отсюда, возможная польза для всех нас. Так что соглашайся. И тогда я представлю тебя всем остальным. Правда, будет еще одно условие.
«Все-таки возраст сказывается: старик уж больно словоохотлив, ходит все вокруг да около», — подумал Владислав. Услышав об условии, он был готов вернуть портфель обратно. Слишком все оборачивалось хорошо, чтобы хорошо кончиться. Да и портфель что-то очень напоминал бесплатный сыр в мышеловке.
— Какое? — настороженно спросил он.
— Большой сход решил, что, если тебя примут в наши ряды, ты будешь представлять нас во внешнем мире. А значит, прежний Владислав Смуров должен умереть…
От этих слов у Варяга помутилось в голове — ему вдруг представилось, что сорвали его сюда, в Москву, не подарки дарить, а вынести смертный приговор…
Увидев его замешательство, старик продолжал с легкой улыбкой:
— Не будет больше Владислава Смурова, четырежды судимого. Не будет вора в законе. А будет добропорядочный гражданин с чистой биографией. Ты умрешь!
Голос старика изменился и стал жестким. И только тяжесть портфеля в руке вернула Варяга к действительности: понятное дело, его никто не собирался убивать. Все это говорилось в переносном смысле.
— Ты сам видишь, как быстро сейчас меняется мир. Вон Михал Сергеич какую затеял перестройку. Разрешил кооперативы, втихаря вводит частную собственность, мы это приветствуем. То, что раньше было в тени, выходит наружу. Нам легче контролировать то, что мы и так уже тридцать лет под контролем держим. Все быстро меняется, и мы должны гибко и оперативно реагировать. Скоро в стране разрешат то, что век назад только снилось самым смелым мечтателям, — и мы не должны опоздать! Мы должны все взять под свой контроль! Сейчас ты выступишь воплощением нашей гибкой стратегии реагирования, а со временем, если наш расчет на тебя окажется верным и ты не подведешь нас, то будешь править всей воровской империей. Но это путь долгий и непростой. А для начала тебе придется изменить внешность — сделаем тебе пластическую операцию, уберем с тела все лагерные наколки, ты получишь приличное образование, научишься хорошим манерам.
— Не слишком ли много жертв? — внаглую заметил Варяг.
— Не слишком, — отрезал старик. — Жертв не так уж и много, да награда велика. Сейчас в стране создаются новые структуры: экономические, политические, социальные. В свое время так происходило в Европе, потом в Америке, сейчас у нас. Мы должны быть впереди. Наша задача-минимум — держаться в фарватере перемен. Задача-максимум — постепенно отодвинуть коммуняк в сторонку и возглавить движение.
— А не проще было бы просто подкупить нужных людей? — Варяг взвесил в руке портфель, словно бы подчеркнул весомость своих слов. — За такие деньги можно купить кого угодно.
— Купить можно, — согласился старик. — Мы всегда покупали, покупаем сейчас и будем покупать в будущем. Но тех, кого можно купить, так же легко и перекупить. На продажных чиновников и политиков нет никакой надежды. Можно надеяться только на своих людей, которые верят в нашу идею. Через таких, как ты, мы будем делать нужную нам политику, принимать нужные нам законы, вкладывать общаковские деньги в экономику. Америку сделал могучей бывший криминалитет Европы: пираты и бандиты. У них все происходило стихийно. А за нами — мощная организация. Если не мы, то кто? — Старик помолчал. — Ну говори, ты согласен?
Варяг взвесил в руке портфель. Двести штук долларов — это большие деньги. Можно несколько лет… кататься как сыр в масле. Но не это главное. Главное то, что вновь в нем проснулись чувства, которые и заставляли его всегда стиснув зубы идти вперед, невзирая на все препятствия: желание до конца проверить свои силы, крепость своих мышц, своей воли, наконец. Старик предлагал ему новое испытание, но это испытание было по нему. Планка поднималась высоко, выше и представить нельзя. Правда, и падать больнее, но падать он не собирался. И внезапно озарила его гордость, что именно он, Варяг, волею судьбы или собственных усилий, оказался уготован для великих дел, которые не по плечу другим. Выбрали ведь его. Не Ангела, облеченного авторитетом и властью, а именно его. Значит, есть в нем что-то такое, чего нет в других ворах?
— Я согласен, — тихо и твердо сказал он. — Я согласен уже потому, что сход так решил. Я — вор, и для меня идея важнее личных неудобств. Ради нашего дела я согласен даже умереть.
— Ну вот и отлично. Я знал, что не ошибся в тебе, — довольно улыбнулся старик. — Я знаю, ты из Казани. Я там когда-то сидел. Так что мы с тобой, считай, земляки. Казанские ребята крепкие. Теперь я в тебе совсем уверен. Значит, так. На следующей неделе запланирована пластическая операция. С врачами уже все обговорено. Через неделю прежний Владислав Смуров умрет. О том, что ты жив, будут знать лишь пятнадцать человек, для всех остальных ты исчезнешь навсегда. Перед тобой стоят трудные задачи, но я надеюсь, ты их выполнишь с честью. Прежде всего, ты поступишь в университет. На юридический или экономический факультет. Это по твоему выбору. Хлопоты с зачислением мы берем на себя. Твое дело только учиться. Учиться не только наукам, но и всему тому, что знает обычный… честный советский человек. Ты даже мыслить должен научиться по-другому. Через десяток лет произойдет смена поколений. Такие, как ты, станут у руля в стране. С помощью таких, как ты, мы проникнем во все структуры власти, мы возглавим эту власть. Сейчас у нас есть все: деньги, сила, влияние. Нет лишь легальной власти. И она у нас скоро будет.