— Нормальный ствол!
Глянув по сторонам, Вася сунул пистолет ему в руку и торопливо повернул к выходу. Кеша пожал плечами, сунул «ТТ» за пояс и пошел за ним.
— Дом жилой, вдруг услышат, ментов вызовут, — на ходу проговорил Вася. — Мне это нужно?
Пробка из ушей не выскочила, но Кеша понял, о чем речь. Тем более что он сам попросил проверить пистолет в действии. Не покупать же кота в мешке.
Пистолет выстрелил в пустоту, никто не пострадал, но Кеша чувствовал себя так, как будто убил или ранил человека. Ствол у него, это само по себе преступление, если вдруг менты повяжут, наказания не избежать. Впрочем, он и без того под статьей. И без того в розыске. И к этому нужно привыкать. Пока что получалось плохо. Или хорошо, если он рискнул отправиться на Рижский рынок — за оружием.
Он знал, к кому обратиться, поэтому по рынку не плутал, перед пацанами не светился. Договорился с Волыной, пистолет у него, осталось только отдать деньги. Их Вася взял в промзоне между гаражом и дворовой бойлерной.
— Это, конечно, не мое дело, — сунув деньги в карман, начал Волына. — Но зачем тебе ствол?
— Статья на мне, рву когти! — Кеша сурово глянул на него.
О таких делах не принято спрашивать, а если вопрос прозвучал, значит, об ответе рано или поздно узнают менты. Или братва. Тот же Феликс может узнать. И принять меры, если почувствует для себя опасность. Вдруг Кеша хочет отомстить ему за подставу?.. А он хочет! Кеша должен спросить с подлеца! И за себя спросить, и за Агнию. Нельзя оставлять Феликса в живых.
— А ствол зачем?
— А чтобы таких любопытных гасить!
Кеша пробил «солнышко», Вася и в поясе сложился, и на корточки присел. А когда разогнулся, Кеша был уже далеко.
Город он покидал на такси. Куда ехать, толком не знал. Вчера вечером влез в пустующую дачу, развел огонь, согрелся, даже воды вскипятил, чаю попил. Утром позавтракал, съел хлеб с тушенкой и в Москву, за волыной. На дачу лучше не соваться, вдруг хозяева подъехали, обнаружили взлом, вызвали милицию. Лучше новый дом «снять». Вокруг Москвы полно дачных поселков, январь — мертвый сезон, холодно только, но Кеша не ленивый, согреется. И с едой у него пока без проблем. Сумка под рукой, там чай, хлеб, консервы… А можно сразу ехать в Люберцы, Феликса мочить. Но Кеша хотел бы еще раз проверить пистолет, вдруг патроны в нем нерабочие, всякое ведь может быть.
Сразу за кольцевой «Волгу» подрезала синяя «четверка». И остановилась. Таксист едва не въехал в нее.
— Твою мать! — ударив по тормозам, выругался он.
Из машины выскочили двое, Кеша и понять ничего не успел, как с его стороны открылась дверь. Он успел вытащить пистолет, но только для того, чтобы сбросить ствол. Налетчики больше напоминали уличных бойцов, чем переодетых ментов, но пистолет в этой ситуации все равно лишний. Одного он, может, и убьет, но из «четверки» выходил еще и водитель. Такой же здоровый и резкий, как и остальные.
— А это нам! — Одной рукой громила схватил Кешу за руку, другой вырвал пистолет.
Кеша опустил руки, позволил вытащить себя из машины, качок расслабился и поплатился за это. Сильный удар срединной костью ступни заставил его разжать руки. Кеша и пистолет смог выхватить, и сам вырвался, но водитель успел ударить его ногой в спину. Причем с прыжка и очень мощно.
Кеша упал, его схватили, потащили к машине, возле которой стоял четвертый налетчик. С очень знакомой физиономией. Долгопрудненский Кирюха смотрел на него сурово, как будто не узнал. Или не собирался узнавать.
Кешу обыскали, забрали деньги, запихнули в машину, один сел справа, другой слева, Кирюха вернулся на переднее кресло рядом с водительским.
— Как зовут? — спросил громила слева.
Машина узкая, втроем на заднем сиденье тесно, Кешу будто тисками сжало. А еще в левый бок с силой ткнулся твердый как камень локоть.
— Кеша, — глянув на Кирюху, ответил он.
Но тот и ухом не повел.
— Любер?
— Ну-у…
— Ствол зачем у Волыны взял? — считая отобранные деньги, спросил долгопрудненский.
— Так в бегах я, думал на Кавказ уйти, а как там без оружия?
— А в бегах чего? — наконец-то заговорил Кирюха.
— Ну так пацана одного завалили, мне шьют. Менты нож дома нашли.
— Этим ножом завалили?
— Ну вы же не мусора, нет?
— А ты чего такой борзый? — На этот раз Кеша получил в бок справа.
Сильно ударили, в печень, Кеша скривился от боли.
— Я знаю, ты из кодлы Феликса, — сказал Кирюха.
— Ну, может, и кодла, — пожал плечами Кеша.
Если у Феликса кодла, то без него. С ним команда была, а без него да, кодла. Потому что Феликс козел штопаный.
— Что там Феликс задумал? Зачем ты ствол взял?
— Я же сказал, в бегах я, убийство Коли Кирпича мне шьют. Уходить собираюсь, в теплые края.
— С волыной? От ментов отстреливаться?
— Живым не сдамся!
— Живым от нас не уйдешь, — фыркнул бугай справа.
— Я все сказал, — буркнул Кеша.
Умирать, конечно, не хотелось, но от судьбы не уйдешь. Тем более что молить о пощаде бесполезно. Если решили завалить, значит, так и будет.
— Кого Феликс хочет завалить? — спросил Кирюха.
— Я же говорю, Феликс не при делах, я ствол для себя брал.
— Кто такой Коля Кирпич?
— Был такой пацан… С моей сестрой встречался.
— И ты его завалил?
— Коля сестру обидел. Случайно… Ну и я случайно.
Кеша решил не открещиваться от убийства. В конце концов, он не с ментами дело имел.
— За сестру спросил?
— Да это на личном фронте война, вам это неинтересно.
— Ну да, личный фронт, — в раздумье усмехнулся Кирюха. — Что-то знакомое.
Он знал, за что Кеша наехал на Дениса, но пацанам своим об этом почему-то не говорил. Или не торопился открывать свое с Кешей знакомство. Интересно, почему?
— Аксай нашего пацана забил на беспредельном фронте, — сказал бугай справа.
— Я за Аксая не в ответе.
— А за Феликса?
— Да, мы из одной конторы… Так что получается, в ответе, — неохотно признал Кеша.
— А ты в курсе, что это Феликс Аксая ментам сдал? — спросил Кирюха, глядя почему-то на водилу, а не на того, к кому обращался.
— Да как-то нет…
Скорее всего, Кирюха гнал на Феликса, но если нет, удивляться нечему. Уж кто-то, а Кеша знал, на что способен этот подонок.
— Аксаю реальный срок светит.
— И что?
— Да нет, ничего.
Кешу отвезли в Долгопрудный, машина остановилась во дворе многоэтажки на окраине города, Кирюха вышел, минут через двадцать вернулся.
— Ну что? — спросил бугай справа, которого, насколько понял Кеша, звали Матюхой.
— Нормально все, — как-то не очень весело отозвался Кирюха.
И снова Кешу куда-то повезли, выгрузили у дачного домика в садовом товариществе. Он и сам собирался подыскать для себя такую дачу, но долгопрудненские сделали это за него. Привели в холодный дом, посадили на такой же холодный диван. И связали по рукам и ногам, чего Кеша точно не хотел.
Кирюха уехал, на хозяйстве остались Матюха и Жмерин. Пацаны разожгли огонь в камине, дрова горели плохо, сначала дом наполнился дымом, а потом уже постепенно теплом. Воду вскипятили, кашу сварили — из Кешиных запасов, хорошо, его догадались накормить и чаем напоить.
Время шло, а Кирюха не появлялся. К ночи куда-то делся Матюха, остался только Жмерин. Он принес откуда-то сверху матрас, бросил его на пол.
— Давай спать ложись! — велел он, указывая на матрас, который лежал у самого входа в комнату.
— Может, лучше у камина, там теплей!
Дом нагревался медленно, пол холодный, только у самого камина можно было согреться. Но Жмерин не хотел делиться теплом.
— Хрен тебе, тепло мне перекрывать!
— Так ты должен спать у входа!.. Или даже не спать, — усмехнулся Кеша.
— Заткнись, пока бухало не раскрошил! — пригрозил пацан.
Кеша лег, Жмерин накрыл его тонким верблюжьим одеялом, сам лег на диван и очень скоро захрапел. Засыпая, Кеша смотрел на камин. Огонь скоро погаснет, если за ним не присматривать, как бы угарным газом не накрыло. Но говорить Жмерину он ничего не стал. Будь что будет.
Огонь действительно скоро погас, но Жмерин проснулся, снова затопил камин. Теплее не стало, но до утра дожили. А к обеду подъехал Кирюха с каким-то мрачным типом с приплюснутым носом, водянистыми глазами.
Незнакомец с ходу накинулся на Кешу.
— Ты что, кинуть нас хотел? — спросил он, замахиваясь для удара.
Он мог пробить в нос, но Кеша не зажмурился, хотя и в глаза не смотрел.
— Почему ты не сказал, что у тебя непонятки с Феликсом? — спросил Кирюха.
— Почему непонятки?
— Потому что ты кореша его убил, Колю Кирпича! Феликс тебя ищет. Пацаны его плохо о тебе говорят.
— Как это плохо? — вскинулся Кеша.
— Ну, крысой тебя называют…
— Да фуфло это все!
— Крысой, крысой… — не моргнув глазом, подтвердил мрачный.
— Не знаю.
— А Кирпича убил?
— Да нет…
— Может, Феликс убил?
— Нет, — выдавил из себя Кеша.
Феликс подло подставил его, но это их с ним разборки, долгопрудненским отдыхать.
— Зачем ты ствол купил?
— Говорю же, в бега ухожу.
— Феликса ты убить хотел.
— Нет, не хотел.
— Убьешь Феликса?
— Нет!
— Это ты сейчас так говоришь… Развяжи ему руки! — глянув на Жмерина, потребовал мрачный.
Пацан резанул по веревкам ножом, в кисти рук хлынула кровь, аж пальцы закололо.
— Ствол возьми!.. — Мрачный достал из-под куртки знакомый пистолет, но Кеша мотнул головой. — Чего так? Покажешь, как Феликса мочить будешь?
— Не буду я его мочить!
— Или мы замочим тебя!
Кеша вздохнул и опустил голову. Одно дело убить Феликса от своего имени, и совсем другое — по приказу врага. На второе Кеша не пойдет никогда. А смертью пугать его не надо. Не отпустят его долгопрудненские. Тем более если он Феликса завалит.
— Давай, бери!
Мрачный схватил Кешу за руку, Жмерин вложил ствол в ладонь, сжал пальцы. А второй рукой его заставили взяться за кожух затвора. И Кеша понял все.