‒ Да перестань ты уже, ‒ не выдержала Мира и пихнула его под ребра. Пусть спасибо скажет, что руки и ноги в покое оставила, но друга в обиду давать не могла даже Сазу. ‒ Можно подумать, ты сладости не любишь. Их все любят! Это тебе не самому пироги печь. Какая кухня должна быть, чтобы обеспечивать два материка? И раз уж на то пошло, мужчины готовят лучше. Вон, смотри, какое мясо сделали!
И она с удовольствием откусила ещё кусочек, чтобы показать, насколько ей нравится мясо, которое получилось у Кона и Саймана.
‒ Не спеши, а то подавишься, ‒ засмеялся Сай. ‒ Я вот тоже люблю сладкое. Если будем возвращать через Иль, покажу тебе один магазинчик, хозяйка делает такие пирожки с дыркой внутри, называет их пончиками. Недурные на вкус.
‒ А вообще, заверни его в сахарную вату! ‒ предложила Кону Мира, бросив игривый взгляд на Саза, наклонилась к его уху и тихо шепнула: ‒ Посмотрим, сколько времени займет, пока я доберусь до самого сладкого.
Ребята засмеялись и спокойно продолжили обедать.
***
Время шло. Шли дни. Они углублялись все дальше в горы. Кон их вел, прокладывая дорогу, а замыкал цепочку Сазгаус, хотя самой медлительной была Мара. С каждым днем, чем больше они были окружены снегами, он видел все хуже. Платок его спасал, на слепоту требовалось больше времени, но так как он продолжал видеть окружающий мир, пусть через слабую пелену, глаза вечерами подводили его, ведь уже без вуали он продолжал смотреть на огонь.
Это им не мешало. Путь их был легок и спокоен. Пару раз выстрелом Кон отгонял каких-то хищников, которые не встречались ранее с оружием. Саз был прав в том, что лишний груз в виде мяса им был в тягость, но были и правы Сайман с Коном ‒ они еще ни разу не воспользовались силой жреца и не потратили запасы вяленого мяса. Холод им был так не страшен. Они хорошо подготовились, а ночами спали плотно прижавшись друг к другу.
Так они дошли до перевала Бартимеуса, где их застала первая непогода. Ребята на своих шкурах ощутили, что такое настоящая метель, а не тот легкий снегопад, который встречал их зимами внизу на земле. Самую легкую ‒ Миру, в прямом смысле сносило. Ей приходилось постоянно держаться за Сазгауса. Ветром снесло его вуаль, а глаза застилали снежинки, из-за ветра которые превращались в самые настоящие пронзительные иглы. Снега было по колено, и страдало не только лицо, но и ноги, потому что снег заполнял ботинки. Видимость была на нуле. Кона было практически не видно из-за его белых волос и белой шубки, и его вечно приходилось кричать:
‒ Кон, подожди! Мы не поспеваем!
Но он их просто не слышал, и когда решил проверить группу, смог найти их лишь благодаря черному пятну в виде Сазгауса. Он вернулся к ним, пересчитал и чуть не упал от неожиданного особенно сильного порыва ветра в спину.
‒ Мы не можем больше идти! ‒ громко объявил Сазгаус.
‒ Здесь мы тоже не можем остаться! ‒ кричал Кон. ‒ Нам нужно идти дальше!
‒ Мы ничего не видим! ‒ Но последний крик был не услышан, потому что Кон уже повернулся спиной и готов был идти, но Сазгаус успел поймать его за плечо и развернуть к себе. ‒ Одумайся! С нами женщины! Пурга может не окончиться ночью. Кон, мы просто потеряем силы!
Он понимал, что Саз был прав, но он не видел выхода ‒ оставаться им тут правда было нельзя. Они находились посреди белоснежной пустыни, которая сейчас из-за пурги в прямом смысле стала грязно серой ‒ солнце не освещало им путь, но и не слепило хотя бы. Зато пурга не давала просмотреть даже на десять метров в округе. Кон попытался разглядеть Мару и Миру. Девушки жались друг к другу, и сейчас от пронизывающих ветров их не защищала даже одежда. Рога Мары и вовсе обледенели, а по уже давно неухоженным стволам замерзли сосульки. Мира тряслась, прижимая к груди ручки в рукавицах, сгибалась от тяжести рюкзаков, которые сейчас всем казались слишком тяжелыми. Они должны были спрятаться от пурги. Сейчас, наверное, они впервые применят силу Саймана, потому что более, чем сейчас, она еще не была нужна. И взглядом, которым Кон взглянул на Саймана, сказал все это.
Сай тоже огляделся, выискивая в этой пурге хоть какие-то темные пятна, которые могли бы оказаться горой. Но даже если бы ему удалось что-то рассмотреть, это ещё не означало, что там будет пещера, а идти на ощупь было просто опасно. Им придется остаться здесь, а для этого нужно укрытие.
Немного подумав, Сайман запел, мысленно молясь, чтобы Мигу его не оставила в момент нужды. К счастью, поступление обетом никак не сказалось на его силе, хотя лианам долго пришлось пробиваться сквозь промерзлый камень и толщу снега. Делая их плотнее и заставляя переплетаться, он воздвиг приличных размеров шалаш, чтобы поместились все пятеро, пусть и не в полный рост.
‒ Заходите! ‒ крикнул Сайман. Сначала он пропустил всех остальных, чтобы удостовериться, что места действительно хватит, а уже потом, пригнувшись, сам проскочил внутрь и закрыл брешь за собой, чтобы ветер не мог проникнуть внутрь ни с одной стороны. Лишь в самом верху осталась дырочка, чтобы поступал свежий воздух.
На Миру и Марвало было жалко смотреть, и в первую очередь Сайман потратил много времени, чтобы их отогреть. Частичка тепла досталась Кону и Сазгаусу, и только потом Сай согрел немного себя, после чего сел на очищенную от снега землю, обнимая Мару.
‒ Переждем ночь здесь, ‒ предложил он. ‒ Идти дальше по темноте будет ещё большим самоубийством. Остаётся только надеяться, что снег тоже успокоится.
‒ До пурги было три часа примерно, ‒ задумчиво произнес Кон, снимая капюшон с головы и проверяя прочность лиан. ‒ Если мы тут до утра, Сайман, не увеличишь позже размеры? Чтобы мы и костер разожгли, и лежанки смастерили.
‒ Ай, Саз, это мой хвост! ‒ перебил крик Мары, и все обернулись.
‒ Ой, прости. ‒ Саз огляделся. Он тискал Миру, но видел лишь размытые пятна. А так как у девочек были одинакового цвета шубки, сейчас их было трудно различить. Но вот соседствующий силуэт точно принадлежал Мире, к которой он подошел и обнял, растянув свою одежду и прижимая её к себе, так же сбоку её укутав своими тканями, как бы согревая. Хоть Сайман и постарался, но пока не было огня, Саз хотел сохранить её тепло как можно дольше.
‒ Сазгаус, все в порядке? ‒ неуверенно спросил Кон. Он-то до сих пор не знал о его слабости. Да никто не знал, кроме Миры. Он не скрывал, но никто не мог догадаться, потому что до сего момента (не считая черного шарфика) он не вел себя странно.
‒ Да просто много снега в глаза попало, ‒ отмахнулся он с улыбкой, после чего посмотрел на Саймана: ‒ Слушай, жрец, а сможешь отдельную комнатку сделать для нас? Думаю, и Маре нужна разрядка, сделай еще для себя.
‒ Лучше бы ты с горы свалился, ‒ выдохнул Кон, видя, что с Сазом все в полном порядке.
‒ Поешь лучше, ‒ заткнула Мира Сазгауса, сунув ему в рот кусок вяленого мяса из своей сумки. Использовать силы жреца для развлечения она точно не собиралась, да и время и место были неподходящими. Но все же она была благодарна Сазу за заботу и отвечала на объятия своими, желая и ему подарить побольше тепла.
‒ Хорошо, думаю, получится сделать пошире, ‒ согласился Сайман, полностью проигнорировав выпад Сазгауса. Хотя в его сторону все же послал неодобрительный взгляд и подобрал хвост Мары ближе к себе, чтобы его больше никто не задел. Да и слова всё-таки не оставил без ответа: ‒ Я вам не строитель, чтобы отгрохать особняк с пятью комнатами за пару минут.
Сайман еле сдержал желание сделать для Саза персональный гроб, чтобы запереть его в нем и выкинуть на улицу. Только из-за Миры сдержался, потому что та скорее всего отправилась бы за ним, несмотря на вьюгу. А уж ее смерть Сай не хотел носить на своей совести.
‒ Болят? ‒ тихо спросила Мира, пока Сайман с Коном обсуждали, как улучшить их условия на сегодня. Она осторожно провела пальцами по лицу Саза, убирая волосы с глаз, заодно показала, о чем именно спрашивала. Солнца не было, но вокруг них весь день была белизна, да и снег то и дело летел в лицо, в какую сторону не повернешься. Притянув его к себе, она предложила спрятаться у нее на плече от всех. ‒ Отдохни, пока есть время.
‒ Спасибо, ‒ прошептал он, усаживаясь и утягивая её за собой, прижимаясь спиной к самодельной стене. Он и правда спрятался, но лишь в её изгибе шеи и плеч, утыкаясь туда носом и закрываясь глазами в волосы. Улыбка не сходила с его лица, на все слова ребят очень хотелось ответить. Да и ему нужно было ответить! Когда Кон и Сайман на него злились, они хотя бы отвлекались от проблем. Так казалось полукровке. ‒ Они не то чтобы болят, но вижу очень плохо… ‒ прошептал он ей в шею, щекоча прохладным дыханием. Если честно, то, что творилось с глазами после пустыни ‒ такого с ним еще не было. Платок его защищал, но вот только его больше не было.
Кон и Сайман решили пока передохнуть и подкрепиться тем, что было, обсудить путь, проверить карты, и уже потом, когда Сайман восполнит потерянные силы, расширить их защиту и уже начать укладываться. Но даже первое Кон не мог начать. Попросив подождать, упираясь одной рукой о стену, он снял сапоги и начал вытряхивать с них снег. Согласившись с хорошей идеей ‒ другие стали делать так же. Надо бы себя избавить от снега, а то тепло Саймана сейчас просто пропадёт.
Так и провели они этот вечер в обсуждении дальнейшего пути. Судя по карте храм был уже близко, но оставалось перебраться через самую высокую гору. По крайней мере, чем выше они будут подниматься, тем меньше шансов снова угодить в непогоду.
Когда развели костер и все сытно поужинали остатками мяса, Сайман широко зевнул и предложил передохнуть после тяжелого дня.
‒ Если будет холодно, будите меня, согрею, ‒ сказал он. ‒ Но что-то я совсем выдохся, в сон клонит.
И даже очередная идиотская шутка от Сазгауса не смогла помешать ему удобнее устроиться, притягивая Мару к своей груди, и закрыть глаза. Постепенно и все остальные последовали его примеру.
***
Глухая ночь ‒ это как раз для этого места. На многие мили вокруг не было ничего, чтобы портило дивный пейзаж снежного покрова и черно-синего неба, усыпанного миллионами ярких и не очень звёзд. Снега окрашивались от тёмного неба с примесью серебреных точек в красивый, какой-то фиолетовый оттенок. Может быть, если хорошо прислушаться, можно было услышать то самое выражение «трещит мороз». Порой, и правда что-то трескалось, но это было так далеко и так незаметно.