Из-за этого она уснула под самое утро, а когда проснулась ‒ тоже вместе с петухами, концерт продолжался, и она провалилась в сон опять. Проснулась только к часам двум, но вместо того, чтобы, как обычно, проверить Саймана, она привела себя в порядок и постучалась в комнату Миры. Неужели наконец-то стоны закончились? Неужели этот хрен уже спал? Лучше бы его вообще тут не было, но ведь должен был он восполнить силы после стольких раз? Или он не человек?
Мире не хотелось просыпаться и вставать куда-то. Услышав стук, она недовольно перевернулась и толкнула Сазгауса, чтобы он открыл, но тот тоже не желал покидать кровать. Стук повторился.
‒ Проклятье, кого там принесло с утра пораньше? ‒ простонала Мира и села, с неохотой вылезая из объятий Саза. Взгляда на солнце за окном было достаточно, чтобы понять, что уже далеко не утро, даже за полдень.
Накинув черную рубашку Сазгауса, Мира прошла к двери, открыла и высунула одну голову наружу. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, зачем пришла Марвало. Ну точно, она же обещала помочь! Взмахнув рукой, когда Мара открыла рот, Мира попросила дать ей пару минут, чтобы привести себя в порядок, и скрылась за дверью.
Был большой соблазн вернуться обратно в постель в руки любимого мужчины, она даже взобралась на него сверху и ласково поцеловала в щеку, задержав губы на коже в благодарность за прекрасную ночь. Но пора было выполнять свое обещание, и Мира пошла собираться. Ей потребовалось больше пары минут, но в конце концов она вышла к Маре одетая, причесанная и даже немного посвежевшая.
Они устроились на первом этаже за дальним столиком, заказали себе поесть, и Мира приступила к делу. У нее было две новости: плохая и хорошая, а из хорошей вытекала ещё одна плохая. Шарлотта когда-то действительно была хорошей предсказательницей, но к старости поехала кукухой. Ее словам полностью доверять было нельзя, но лучше лишний раз перестраховаться, поэтому девчонками было принято решение пойти к Уру, чтобы узнать что-нибудь про местных лекарей, которые уже покинули мир живых. Чтобы Мире не пришлось долго спрашивать и тратить лишние силы.
У дома Уру они оказались сразу после обеда, но на стук в дверь никто не открыл. Что удивительно, было не заперто, а в отдалении слышались голоса. Решив, что ничего страшного, если они войдут без разрешения, Мира и Марвало прошли внутрь. Голос Саймана был слышен с заднего двора, где у Уру разбит небольшой огород с теплицами. Сай пел, его негромкий голос лился по маленькому дворику, радуя слух сидящей здесь Уру. От его песни в земле появился маленький росток, стал больше и превратился в кустик каких-то лекарственных трав. Закончив, он повернулся к Уру и с улыбкой сказал что-то смешное, отчего они вместе засмеялись.
‒ Уже во всю за работу принялся?
‒ Мира! ‒ радостно приветствовал ее Сайман. Сразу за ней на задний двор вышла Мара, он улыбнулся и ей тоже. ‒ Я как раз собирался встретиться с тобой, как закончу. Мне нужно, чтобы ты кое-что узнала для меня у духов. Мы можем отойти и поговорить?
‒ Да, конечно, ‒ кивнула Мира и уступила дорогу Маре, чтобы та поприветствовала Саймана.
‒ Здравствуй, Сайман, ‒ прошептала горячо Мара, обнимая его почти неощутимо.
С момента его ранения Мара даже боялась его целовать лишний раз ‒ чтобы он к ней не нагибался или не привставал с кровати. И объятия всегда были слабые. Она не показывала, но ей безумно хотелось его тела, губ и его всего полностью. Но его здоровье было для Мары прежде всего.
А так как эти девушки не проявляли к Сайману никаких романтических чувств, только заботу, Уру, разумеется, и не видела в них конкуренток. Да и Сайман нынче общался с ней явно как свободный мужчина. То есть никто и никому не давал понять, что нет, есть в их общении и отношениях какая-то граница. Правда, оба они были приличными людьми, делали друг к другу медленные шаги, но факт есть факт.
‒ Мара, не откажешь ли ты мне составить компанию на чашечку чая? ‒ доброжелательно спросила Уру, услышав желание Саймана пообщаться со своей подругой.
‒ Да, благодарю.
И когда Уру отвернулась, Мара подняла на Саймана влюбленный взгляд, без тени ей привычной похоти и страсти, после чего развернулась и ушла в дом вслед за лекарем.
Мара тоже душа наивная. Уж сколько у неё мужчин было, а она даже думать не знала, что уводит кого-то из семьи. Мол, хочет ‒ сам уходит. Да и Сайман такой праведный! Такой верный ‒ так считала фейри. И потому какой-то ревности, даже мысли она не допускала по отношению к Уру. Да и можно ли было? Эта женщина спасла жизнь её Сайману! К ней более, чем глубокую благодарность, Мара совершенно не испытывала.
Когда Уру вместе с Марвало скрылись в доме, Сай предложил Мире присесть с ним. С мыслями он собирался долго, и она дала ему время все обдумать. По лицу было видно, что просьба серьезная.
‒ Насчёт вчерашнего, ‒ начал Сайман. ‒ Словам старухи не хочется верить, но зная мою удачу, меня и правда скосит болезнь.
И он ей рассказал все: ту часть сна про болезнь, о том, что узнал от Уру. Про старого лекаря. Беспокоился он не о себе, а о матери, ведь если его это ещё могло не коснуться, то она точно попадет под удар. Мира пообещала, что сделает что-нибудь, и они вернулись в дом к остальным.
Теперь она знала, что искать. Информации было даже больше, чем требовалось. Когда вернутся в таверну, отыщет нужно духа, а сейчас они просто проведали своего друга.
‒ Мара, тебе с сахаром или?.. ‒ Пока на улице шел разговор, Марвало смотрела в открытое окно. Сад на самом деле был близко к стене кухни, но так как ребята шептались, фейри удалось расслышать лишь несколько фраз. И она поняла, что речь шла о словах Шарлоты. О болезни…
Значит, не зря она переживала. Сайман думал об этом и беспокоился, что не он, так его мама вернут себе то, что от них заперла Грот ‒ страшную смертельную болезнь, рецепт спасения от которой был давно утерян.
‒ Мара? ‒ Уру не услышала ответа и позвала гостью еще раз, и когда Мара обернулась, на лице её была наигранная улыбка.
‒ Три кусочка, пожалуйста.
‒ Уверена? Чашка-то маленькая.
‒ Да, я люблю сладкий чай.
Она села за стол, Уру пыталась вывести ту на разговор, но Мара была слишком сильно погружена в свои переживания, а после в дверь вошли и Мира с Сайманом. На второго Маре было больно смотреть. Смотреть и понимать, что если им удастся спастись от Грот, договориться с ней, Сайман все равно так свободу и не получит, и его жизнь будет отнята в ближайшее время.
‒ Сайман переживает, что вы торопитесь куда-то, ‒ между тем вела беседу Уру, налив и второй гостье чай. ‒ Надеюсь, ‒ обратилась она к Мире, ‒ вы не злитесь на меня, что удерживаю Саймана? Это правда не моя прихоть, хотя беспокойство тоже имеет место быть.
‒ Все в порядке, не переживайте, ‒ улыбнулась Мира, присаживаясь за стол. ‒ Мы уже очень давно в пути, нам всем нужен был этот перерыв. Да и мы бы все равно ждали, пока Сайман не поправится, а с вашей помощью это произойдет быстрее. Так что мы только благодарны.
Мира взяла свой чай и поверх кружки взглянула на Саймана и Марвало, которые сидели рядом, как подростки перед родителями, и даже боялись взяться за руки под столом. В воздухе повисло какое-то странное напряжение, и она подумала, что отчасти это может быть из-за того, что Сай поделился своими переживаниями с ней, а не с Марой, хотя фейри беспокоилась за него больше всех остальных вместе взятых.
‒ Я вернусь в таверну, все равно сегодня нет настроения работать, ‒ сообщила Мира. ‒ Мара, если хочешь, можешь задержаться здесь, с нашими делами закончим позже.
И поблагодарив хозяйку за гостеприимство, она засобиралась обратно к Сазгаусу. Не продолжать их ночные подвиги, а, возможно, вздремнуть ещё часок перед тем, как вновь придется тормошить духов.
‒ Какими делами? ‒ спросил Сайман, с улыбкой поворачиваясь к Маре. Ему хотелось побыть с ней немного, но не здесь, не перед Уру. Он лучше бы прогулялся с Марой до той же таверны.
— О, нет! Я хочу! ‒ будто не услышав предложения Саймана, Мара вдруг вскочила из-за стола.
Останется ‒ не удержится и расскажет, как она все слышала. А потом расплачется. И не будет знать, о чем молить Саймана: служить богини, но оставаться живым или… Нет, она могла начать молить именно о первом.
‒ Но ты не попила чай, ‒ заметила Уру.
Марвало, будто это так было важно для хозяйки, в три больших глотка осушила маленькую чашку и вышла из-за стола, не удостоив Саймана даже взглядом или прикосновением. Распрощавшись, она в прямом смысле вытолкала Миру наружу, потому что ей было, что сказать.
Уру же так и осталась удивленно смотря на закрытую дверь, но недолго. Она обернулась к Сайману и улыбнулась ему:
‒ Твои подруги сегодня слегка напряжены, тебе не показалось?
Они определенно были напряжены! Потому что думали о спасении Саймана! И если Мира решила действовать в одиночку, то Мара, разумеется, не зная о её планах, хотела просить о помощи. И когда они вышли на оживленную улицу, она вдруг остановила Миру и повернула к себе.
‒ Я слышала ваш разговор! ‒ горячо выпалила она. ‒ О болезни! Мирочка, скажи, ты сможешь призвать того человека, о котором говорил Сайман? Я не могу ему позволить идти с нами, если снятие оков Грот будет означать его смерть!
***
Мара дремала, но сон как рукой сняло, когда она увидела перед собой бумагу. Тут же сев в кровать и придвинувшись к Мире, чтобы она тоже все видела, Мара зачитала вслух:
‒ Размолоть в порошок: высушенный хвост игуна, левую почку филина, когти старого медведя и кору дуба, ясеня и миморы — триста грамм. Соединить все порошки и влить в них три капли крови кролика, пятьсот миллилитров молока козы и три столовые ложки сока лопуха. Настаивать полученную консистенцию под луной у водоёма. ‒ На этом Мара все еще была радостная, хоть улыбка с лица упала. Звучало немного все это зловеще. Но чем дальше она читала, тем меньше радости было в глазах. ‒ Процедить настой и всыпать в него новые порции порошков в двести грамм: гранитную шелуху и высушенные корни ячигана (не более трех грамм!). В полученную смесь выдавить семь ягод малины и поставить на маленький огонь вариться четыре часа. Оставить на сутки в темном и холодном месте. Вновь процедить. Самый важный ингредиент ‒ вскипятить в полученном отваре несколько чешуек русалки, после чего всыпать порошок из рогов разумного существа, кипятить до тех пор, пока не выкипит четверть полученного отвара, процедить и оставить до остывания. Зелье пригодно к использованию три года. Принимать нужно в течение недели по две чайной ложки вечером. Кровавое ды