Близнецы хорошо развивались и к восьмому месяцу беременности набрали значительный вес. Живот Бел был огромен. Пару недель назад она предложила Флинну разойтись по своим комнатам, чтобы не мешать ему комфортно спать. Но он решительно отказался. И Бел продолжала упиваться жаром его тела, его легким дыханием у себя над ухом, биением его сердца и тяжестью сильной руки на необъятном животе.
Возможно, это не было идеально, зато прекрасно и неожиданно. О таком Бел не позволяла себе даже мечтать. Их отношения напоминали ей любовь.
Неудовлетворенную, нереализованную, безответную любовь.
Прежде она не задумывалась о том, как выглядит, но теперь ей ужасно не хотелось, чтобы Флинн наблюдал, как раздувается ее тело, а сам оставался стройным и прекрасным. Для нее было очень важно, что он не отказался от совместного сна, несмотря на то что время получения судебного решения неумолимо приближалось. В глубине души Бел боялась, что сердце Флинна осталось нетронутым, как ее тело. В конце концов, признания в любви ни разу не прозвучали. О будущем они тоже не говорили. Иногда она чувствовала, что готова забыть о судебном разбирательстве и наслаждаться жизнью на австралийской ферме. Однако это была всего лишь иллюзия счастливой семьи.
Бел старалась не думать о той лжи, которой они с Флинном себя окружили. Может, действительно, если постоянно говорить неправду, начинаешь верить в то, что она истинна?..
— Черт! — ругнулась Дениз.
Бел оторвала взгляд от книги. Последние шесть недель она была освобождена от всех обязанностей и проводила почти все время в главном доме, дожидаясь возвращения Флинна и сходя с ума от скуки.
Слушание их дела было назначено на начало месяца.
— Проблемы? — спросила Бел.
— Интернет отключили из-за непогоды. Во время бури мы, как правило, остаемся без Сети на несколько дней.
— Ищете что-то конкретное?
Дениз рассмеялась:
— Я пытаюсь не терять связь с внешним миром. Мне надо отправить кучу писем по электронной почте. Придется послать Флинна и Билла в город, чтобы они попытались поймать сигнал там. Подумай, не нужно ли тебе что-нибудь, — предложила свекровь.
Бел особо ни в чем не нуждалась. Она решила приобрести все необходимое для малышей в следующем месяце в Сиднее, когда родит. В принципе у нее и так было все: теплый, уютный дом и пусть не любовь, но, по крайней мере, забота и внимание мужа.
Она долгие годы пыталась заслужить хотя бы каплю любви людей, с которыми жила под одной крышей.
Умение скрывать чувства стало ее второй натурой. Но Бел чувствовала себя несчастной, когда просыпалась среди ночи от толчков детишек и лежала, размышляя о том, что вскоре ей придется навсегда отказаться от объятий мужчины, спящего рядом с ней. Постепенно это вошло у нее в привычку. К сожалению, фиктивный брак не затронул сердце Флинна, как она мечтала, и ее любовь осталась неразделенной.
Вскоре она покинет Австралию — либо одна, либо с близнецами на руках.
Уже не в первый раз в душе Бел зародились сомнения. Что, если она не готова стать матерью-одиночкой? Что, если она не справится?
Но у нее не было других вариантов. Флинн ни разу не позволил себе произнести: «Что, если…» Например: «Что, если ты останешься?»
Близился день, когда Бел придется признаться людям, которые полюбили ее, что она лгала им, забрать детей из рук любимого мужчины и исчезнуть из его жизни навсегда. Или уйти ни с чем.
— Мне ничего не надо, спасибо. — Бел улыбнулась Флинну, наблюдая, как мужчины клана Брэдли залезают в старый автомобиль Билла. Они заявили, что с длинным списком поручений от Элис смогут справиться только втроем, но Бел подозревала, что у них была назначена встреча с друзьями в таверне.
Иногда мужчинам надо проводить время в тесном кругу. Без женщин. Небольшие расставания идут на пользу семейным отношениям.
Интересно, с каких это пор она стала экспертом в семейных отношениях? Однако моменты встречи с Флинном после нескольких часов разлуки были самыми сладкими для Бел.
— Дай мне твой телефон, — сказал он. — Я найду сигнал и отправлю твои письма.
Флинн говорил о конкретном адресате, о котором Бел предпочитала не задумываться. Но она протянула ему телефон:
— Спасибо, Флинн. Увидимся, когда вернешься.
«Я уже начинаю скучать».
Флинн положил телефон в карман, притянул Бел к себе и запечатлел на ее губах нежный сладкий поцелуй, словно прочитав ее мысли. Как всегда, его прикосновение заставило Бел затрепетать.
И как всегда, она стояла, по-идиотски улыбаясь, и смотрела, как он взбирается на заваленное всяким хламом заднее сиденье грузовика своего отца. Все мобильные телефоны уезжали вместе с ними.
Три женщины поспешили вернуться в теплый дом, как только машина исчезла за поворотом.
— Чаю, Бел?
— Из-за того, что я англичанка? — позволила себе она саркастическое замечание.
Возможно, оно сорвалось с ее губ из-за того, что Бел никак не могла выспаться. Или ей было очень больно из-за холодности Флинна.
Элис включила плиту и поставила на конфорку чайник, наполнив его ключевой водой.
— Англичанка, которая как-то гостила у нас, не пила чай. Только кофе. Без сахара и молока. Нам это показалось странным.
Бел замерла.
Гвен. Бабушка вспомнила Гвен. Бел уже решила, что Брэдли никогда не заговорят о ее сестре, но теперь она все отдала бы, лишь бы не развивать тему. Тем не менее любопытство и возможность выяснить причину неприязненного отношения к Гвен сделали свое дело.
— Она проживала в одном из ваших шале? — спросила она осторожно, стараясь не выдать волнения.
Элис рассмеялась:
— Вовсе нет, моя дорогая. Она была нашей невесткой.
— Брат Флинна был женат на англичанке? — Голос Бел прозвучал немного хрипло.
— Она была очень изысканной девушкой, — продолжала Элис. — Очень европейской. Сильно отличалась от жителей австралийского высокогорья.
Значит, они не видели Гвен разгуливающей в спортивных штанах по дому с куском пиццы во рту.
— Она погибла вместе с нашим Эндрю, — вздохнула пожилая женщина.
— О, мне очень жаль.
— Не стоит жалеть только нас. Уверена, ее семья горько оплакивала свою утрату.
— Она не стала вам дочерью? — Бел почувствовала, что поступает нечестно.
Элис мрачно улыбнулась:
— Нет — в отличие от тебя, солнышко. Мы почти не знали ее.
— Почему?
— Мы встречались с ней только один раз. — Элис бросила беглый взгляд на Дениз. Похоже, женщинам был не очень приятен этот разговор. — Она не… вписалась. Она не смогла бы жить здесь.
— Возможно, она это тоже почувствовала, — заметила Бел.
— Пойми меня правильно. Мы были ей рады, несмотря ни на что. Она любила нашего Эндрю. Они были созданы друг для друга. Но ей здесь не нравилось.
Бел нахмурилась:
— О чем вы говорите?
— Наши мальчишки не могли найти общий язык, — призналась Элис. — Когда они жили здесь вдвоем, всем было очень тяжело. Мы сохраняли нейтралитет и не вставали ни на чью сторону, а Гвендолин поддерживала только Дрю. И это заслуживало уважения, хоть и не нравилось нам.
Дениз фыркнула:
— Давай не будем опять спорить.
Элис подняла глаза к потолку, сняла с плиты кипящий чайник и разлила воду по трем кружкам.
— Эндрю уехал от нас не из-за Гвендолин Рочестер, и ты это прекрасно знаешь, — сказала она дочери, поджала губы и повернулась к Бел. — Но могу заверить тебя, что именно из-за нее он держался подальше от нас. Он безумно ее любил.
— Видимо, ему посчастливилось найти то, что удается немногим, — прошептала Бел.
Элис бросила на нее странный взгляд:
— Не нравится мне твой тон. Только не говори, что очарование медового месяца осталось в прошлом.
Увы, безумная любовь неприменима к ней и Флинну. Между ними слишком много лжи и секретов. И еще судебное разбирательство.
— Ну, несмотря на то что твой акцент идентичен акценту Гвендолин, ты возродила нашу веру в англичан, — улыбнулась Элис.
Бел сделала вид, что машет невидимым флагом:
— Я победила!
— Не говоря уже о том, что ты сделала Флинна по-настоящему счастливым.
Она решилась сунуть свой нос в дела мужа.
— А что произошло между Флинном и его братом? — спросила Бел.
— Тот, кто считает, что отвергнутая женщина страшнее ада, никогда не видел Флинна Дугласа Брэдли, — хихикнула Элис.
Бел нахмурилась:
— Разве не Дрю развязал войну, уехав от вас?
— Я уверена, что Флинн именно так объяснил это тебе, но… Дрю закончил ее, уехав. Незадолго до его отъезда они окончательно и непоправимо испортили отношения. — Глаза пожилой женщины стали грустными.
— Расскажите мне обо всем.
— О, нам понадобится не один час, чтобы поведать тебе эту печальную сагу.
Бел пожала плечами:
— Я никуда не тороплюсь.
И рассказ начался. Рассказ, полный боли и печали.
Флинн, младший брат, которому учеба давалась с трудом, буквально поклонялся Эндрю, следовал за ним по пятам, как щенок. Флинн был неуклюжим подростком, не пользовавшимся большой популярностью у сверстников, и не был столь талантлив, как его старший брат. Дрю окончил школу на два года раньше и начал вести активную жизнь взрослого человека. Тинейджер, путающийся под ногами, раздражал его. Флинн нашел понимание и поддержку у ребят из неблагополучных семей с окраин Сиднея и почувствовал себя взрослее. И стал попадать в неприятности.
Хороший мальчик стал плохим.
Бел переосмыслила то, что говорил Флинн. Он не ненавидел брата, а любил его. Слишком сильно любил.
— Все его выходки были направлены на то, чтобы привлечь внимание Дрю, — прошептала Бел.
Ее сердце заныло при мысли о том, каким чувствительным мальчиком был Флинн. Внезапно это заставило Бел задуматься о себе. Если бы родители любили ее, все могло сложиться по-другому. Может, решения, которые она принимала, не сильно отличались от решений Флинна? Может, все ее поступки были продиктованы единственным желанием: привлечь внимание семьи?..