ь заявилась в школу с бритым черепом. «А что вам не нравится? – с деланым удивлением спросила она, представ пред очи возмущенного директора. – На голове теперь полный порядок, как вы и требовали…»
И наконец-то от Веры отстали. Тем более что вела она себя примерно, училась сносно и с одноклассниками не конфликтовала. Да, Веру наконец приняли в коллектив. Всеобщей любимицей она, увы, не стала, но и в аутсайдерах больше не ходила. Ее считали девушкой со странностями и обращались к ней исключительно «Марсианка», но Веру новое прозвище совсем не обижало.
Год пролетел незаметно. Вера окончила восьмилетку, и тетя стала настаивать на ее поступлении в ПТУ. Особыми талантами девушка не блистала, а Катерина преподавала в училище, где готовили поваров, швей и парикмахеров. Вера, по ее мнению, могла получить специальность кондитера и уже в семнадцать лет иметь кусок хлеба. Вернее, торта. Но племянница вдруг заартачилась. А все из-за нового своего увлечения – компьютера. Когда летом выпускники занимались общественно полезным трудом, Вере досталась уборка кабинета информатики. В нем стоял самый настоящий компьютер, который девушка раньше видела только по телевизору. Естественно, Вере стало любопытно, она включила его и стала жать на клавиши. Когда преподаватель информатики зашел в класс, чтобы проверить, как ученица справляется с уборкой, он чуть не умер от разрыва сердца – Чайка стерла половину программ и сбила все настройки. Ей влепили строгий выговор, отчитали на школьной линейке и снизили оценку по поведению, но Веру это не тронуло. Главное, она поняла, чем ей хочется заниматься в будущем.
А вот тетя Катя известие о том, что племянница собирается податься в программисты, восприняла скептически: «Да какой из тебя компьютерщик? – хмыкала она. – У тебя по математике хоть и четверка, но слабая. К тому же ты рассеянная. И глаза у тебя чувствительные, разве с такими можно часами у монитора сидеть? Эдак вечно с красными белками ходить будешь, как кролик…»
Но Вера ничего не желала слушать. Она приняла решение и не собиралась от него отказываться. А вот с внешним видом надо было что-то делать. Вечно удивлять одноклассников ей надоело, да и надобность в том исчезла, и Вера приняла решение вернуть себе нормальный облик. Но только не тот, что был до ее превращения в Марсианку. Больше никаких Опарышей и Медуз. Никаких бесцветных бровок и воспаленных глазок. Никаких неопрятных хвостиков и невзрачных платьев. Ей уже почти пятнадцать, взрослая девушка. За другими ее одноклассницами парни ухаживают, а она для всех все еще бесполое существо с далекой планеты…
За лето Вера отрастила волосы. И перед 1 сентября попросила у тети отвести ее к приятельнице-парикмахерше, преподающей в училище и принимающей клиентов на дому. Чайка решила сделать хорошую стрижку и выкрасить волосы в темный цвет. Однако мастерица, услышав просьбу Веры, твердо сказала:
– Никакой краски, милочка! Тебе же несказанно повезло, ты – натуральная блондинка. И хочешь все испортить? Нет, нет и нет! Оттеночек можно придать, но и только. А вот брови с ресницами сделаем темными. Чтоб каждый день не краситься. – И, усадив Веру в кресло, женщина добавила: – И запомни на всю жизнь, деточка: с твоим лбом тебе показана челка. И желательно носи каре. С ним ты будешь всегда выглядеть экзотично.
Девушка ее совет запомнила на всю жизнь. И не изменяла ни цвет волос, ни прическу. Разве что иногда позволяла себе маленькие вольности: яркие прядки, нанесенные тушью, и выбритые узорчики на затылке.
А когда Вера поступила в областной институт и переехала в большой город, то нашла и свой стиль. Тогда только-только стали открываться секонд-хенды, и Вера, имеющая нестандартно маленький для европейки размер одежды, отыскивала в них совершенно чудесные вещи от японских дизайнеров. Куртку «Кензо», что была на ней сегодня, она обнаружила именно в комиссионке, и прошло с того момента уже три года…
– Ой, Вера, у меня нет слов! – донесся до задумавшейся Чайки Шурин голос. – Ты такая красотка! А куда делся твой вечный диатез? Лосьоны какие-нибудь чудодейственные покупаешь? Или просто замазываешь тональником?
– Вот тут я не приложила ни капли усилий, – честно призналась Вера. – Диатез сам с возрастом прошел, хотя сладости я люблю…
– Ой, а у меня торт остался! Будешь?
– Может, прогуляемся? Или посидим в кафе… Надеюсь, в городе оно появилось?
«Деликатная, – подумала Шура. – В гости не просится, понимает, что там пьянь моя валяется… И про то, что я подурнела от вина, молчит… А что в кафе зовет, так просто не догадывается, что у меня денег даже на пару бутылок пива нет…»
– Давай лучше прогуляемся, – предложила Шура. – Ну его, этот бар, надоел…
Она хотела добавить, что там всегда одни и те же рожи, но резко замолкла. А все потому, что у калитки материализовался еще один гость: широкоплечий парень среднего роста с длинными волнистыми волосами. Он был в темных очках и с букетом роз в руках. Завидев Шуру, гость помахал цветами и крикнул:
– С днем рождения!
Шура хотела сказать «спасибо» и улыбнуться, но слова застряли в горле, а губы предательски задрожали… Ведь это был Стас! Он пришел поздравить ее с днем рождения! С цветами!
Пока бывший одноклассник преодолевал расстояние от калитки до крыльца, Шура сумела справиться с волнением и даже улыбнулась (правда, довольно вымученно). А вот чуть небрежный тон получился:
– Привет, давно не виделись!
– Это точно, – кивнул Стас и чмокнул ее в щеку. Затем сунул ей в руки букет: – Держи!
Шура утопила лицо в розах и с наслаждением втянула носом их аромат. Он был очень слабый, но ей казалось – пахнет божественно.
– Поставь в вазу, чтоб не завяли, – посоветовал Стас. – Я их из соседнего города вез, а то ведь у нас цветов не купишь, сама знаешь.
Шура помчалась за банкой с водой, а Стас повернулся к Вере и, сведя густые брови, задумчиво проговорил:
– Вроде я тебя знаю… Только вот не могу… – Тут его глаза округлились. – Черт побери, неужто Верка?
Чайка радостно закивала.
– Ну, значит, все три мушкетера в сборе! – воскликнула вернувшаяся Шура, чтобы отвлечь внимание Стаса от Веры. – Почти по Дюма – десять лет спустя…
– С тобой мы не виделись только пять, – возразил Стас, – а вот с Верой…
Он закатил глаза, мысленно подсчитывая годы разлуки, но Вера сделал это быстрее:
– Девять лет. Так что Шура ошиблась лишь чуть-чуть.
– Какими судьбами ты здесь? – поинтересовался Стас.
– Я вернулась.
– Да ты что. Правда? – обрадовалась Шура. – Как здорово!
– У нас в институте ярмарка вакансий проводилась, и я выбрала Первый коммерческий банк вашего… вернее, нашего города.
– Ты его выбрала, а не он тебя? – уточнил Стас, который знал, что такое ярмарка вакансий – в их институте проходило нечто подобное, но там работодатели из десятка кандидатов-выпускников выбирали одного.
– Совершенно верно. Не хочу хвалиться, но я была лучшей на потоке. К тому же окончила сразу два факультета… В общем, я ценный кадр.
– С ума сойти! – восхитилась Шура. – Два факультета! А когда-то на одни тройки училась.
– Нет, у меня была одна четверка. По математике. Вот к ней у меня оказался бо-ольшой талант. Особенно к программированию. И в автоматических процессах я разбираюсь отлично, была единственной девушкой в группе. А вот в гуманитарных науках – полный ноль. И пишу с ошибками. Спасибо компьютеру, что он их за мной исправляет.
– Да, помню, как я за тебя сочинения писал, а ты, переписывая, умудрялась по десять ошибок делать, – хмыкнул Стас.
– А ты на кого выучился?
– На маркетолога.
– Блатная специальность.
– Да уж. Конкурс был огромный, чудом поступил. Заметь, сам!
Гости еще некоторое время говорили об учебе и предстоящей работе, а Шура внутренне содрогалась от мысли, что сейчас дойдет очередь до нее, и друзья спросят: а ты какую специальность получила и где трудишься? Что она ответит – за плечами восемь классов и столько же уборщицкого стажа?
Но не спросили. Слава богу, не спросили…
Зато отец проснулся. И начал хрипло орать: «Шурка! Шурка, падла, где ты? Пить дай!»
– Сам возьми! Ведро рядом с тобой! – крикнула она. И умоляюще посмотрела сначала на Стаса, потом на Веру: – Пошли отсюда, а? Житья ведь не даст теперь!
– Предлагаю отправиться ко мне, – сказала Чайка. – Посидим, поболтаем… Пир устроить можно – у меня куча еды в холодильнике, но я так и не научилась есть.
– Отличная мысль! – воскликнул Стас и, подхватив девушек под руки, повел их к калитке.
– Входите! – скомандовала Вера, открыв дверь квартиры.
Переступив порог, Шура огляделась. Все та же прихожая: зеркало на стене, старая стиральная машинка «Ока», на которой стопкой лежат журналы, циновка на полу. Даже запах сохранился. Шура еще в детстве заметила, что каждый дом имеет свой неповторимый запах, чуть уловимый, который и не замечаешь, когда в нем живешь.
– Ничего не изменилось, – констатировал Стас и втянул носом воздух. По всей видимости, тоже помнил аромат этой квартиры. – В комнате те же плюшевые кресла и телевизор на ножках?
– Ты про ту, которую гордо именовали «залом»?
– Точно, – хмыкнул Стас. – Там еще в стенке сервиз «Мадонна» стоял.
– Сервиз на месте. И все остальное. Я оставила зал и прихожую нетронутыми… А вот моя комната сильно изменилась. Прошу, заходите! – И Вера отворила дверь.
Шура, обозрев помещение, восхищенно ахнула. Бежевые стены, серебристого цвета ковер с африканским узором, низкая кожаная мебель, стеклянный журнальный столик, по углам растения в керамических кадках – такое великолепие она только в журналах по интерьеру видела (листала иногда в офисе, где убиралась три раза в неделю).
– Ни фига себе устроилась! – цокнул языком Стас.
Вера с улыбкой велела гостям располагаться, а сама отправилась на кухню.
Шура на носочках прошла к ближайшему креслу и села на краешек. Ей было неуютно в этой «журнальной» обстановке. Страшно боялась что-нибудь запачкать или поцарапать. А вот Стас чувствовал себя абсолютно свободно. Он прошелся по комнате, остановился у стеллажа с аудиотехникой, пересмотрел компакт-диски, выбрал один, поставил.