Мое сердце сжалось от ее нежной улыбки.
— Это счастливый день, — согласилась я.
Мирай сделала шаг назад и восхитилась мной с головы до ног. Она одобрительно цокнула языком и кивнула.
— Не могу лгать, мне это платье нравится больше, чем твое другое.
Мое свадебное платье было простым по сравнению с тем экстравагантным, в котором я была на своей первой свадьбе. Вчера Киллиан организовал приезд на остров дизайнера свадебных платьев с более чем двадцатью вариантами платьев. Хотя все они варьировались от простых до экстравагантно красивых, только одно привлекло мое внимание.
Выбранное мной платье состояло из прозрачного кружева и слоев тюля с крошечными цветочными мотивами вдоль лифа и длинных рукавов, что добавляло причудливую нотку. Лиф платья также был изящно приправлен прозрачным тюлем, который дополнял сексуальный иллюзорный вырез. Элегантный и красивый.
Я надеялась, что Киллиану понравится это платье. Мы проводили ритуал «не видеть невесту перед свадьбой», и пока он был зол — конечно, он был зол — Эмили и Мирай объединились против него и заперли его в спальне.
Он стучал в дверь в течение первого часа. Он выругался несколько раз. Затем попытался уговорить меня открыть ему дверь… когда это не сработало, он снова начал ругаться.
Через некоторое время Киллиан окончательно сдался.
Или я так думала.
Мой телефон запищал сообщением, и я закатила глаза.
— Он когда-нибудь сдается? — пробормотала Мирай.
Я схватила свой телефон с туалетного столика и увидела, что это на самом деле Киллиан пишет мне. Головокружительная улыбка расползлась по моим губам.
— Наверное, нет.
Киллиан: Впусти меня.
Я: Зачем?
Киллиан: Я хочу поцеловаться.
Это был не первый раз, когда Киллиан пытался убедить меня открыть дверь с помощью текстовых сообщений. Ему это почти удалось несколько часов назад, когда он решил не играть честно, посылая мне грязные сообщения и возбуждая меня.
С тех пор, как я была беременна, мое либидо всегда было высоким. Поэтому я быстро поняла, что его цель состояла в том, чтобы заставить меня подойти к нему, возбудив меня его прикосновениями.
Он почти выиграл, если бы Мирай не поймала меня, когда я пыталась улизнуть из комнаты.
Ни Киллиан, ни я не верили в суеверия. Но если бы мы могли избежать каких-либо неудач в будущем, я бы не рисковала.
Я: Ты можешь поцеловать меня у алтаря.
Киллиан: Я хочу больше, чем просто поцелуй. У алтаря нельзя такое делать.
К этому времени я так улыбалась, что у меня начали болеть щеки. Я была так лишена прикосновений, так лишена любви в течение последних четырех лет, что теперь практически падала в обморок от каждого незначительного внимания. Романтичный Киллиан был моим любимым Киллианом.
Я: Ты можешь сделать это после свадьбы.
Киллиан: Я облажался.
Я: Что ты имеешь в виду?
Киллиан: Я представил тебя в свадебном платье, идущую ко мне по проходу… а потом я представил, как чертовски приятно было бы сорвать с тебя это платье и съесть тебя, как мой любимый десерт. Так что теперь мой член болит. Ты убиваешь меня, принцесса.
Я: Во-первых, это не моя вина, что твое воображение так разыгралось. Во-вторых, ты НЕ сорвешь с меня платье. Я сойду с ума, и вместо того, чтобы «завершить» наш брак, как ты отчаянно хочешь, ты будешь спать на полу.
Киллиан: Впусти меня. Пожалуйста.
Я: Ты действительно думал, что слова «пожалуйста» поможет твоему делу?
Киллиан: Да?
В этом сообщении из одного слова он звучал так обнадеживающе, что я представила, как он дуется, ожидая, пока я открою дверь. С моих губ сорвался смешок, пока я быстро печатала сообщение.
Я: Терпение — это добродетель.
Киллиан: Я чертовски не добродетелен.
Я: Я люблю тебя.
Киллиан: Я тоже тебя люблю. Теперь, можно мне киску на поздний обед?
Я: Ужин.
Киллиан: Полдник?
Я: Ужин.
Киллиан: Блядь.
Мирай сдавленно кашлянула, и я уронила телефон на туалетный столик, прежде чем встретиться с ней взглядом через зеркало. Ее щеки порозовели, и она сдерживала улыбку.
Румянец подкрался к моей шее и щекам от понимающего взгляда, который она бросала на меня.
— Ты читала мои сообщения?
— Неа.
Я подозрительно покосилась на нее.
— Лгунья.
— Тебе следовало согласиться на полдник.
— Полдник? — Эмили ворвалась в комнату, держа в руках мою белую вуаль. — Ты голодна? Я могу приготовить тебе перекус.
— Не знаю, как Джулианна, но я определенно думаю, что Киллиан голоден, — пробормотала Мирай.
Боже мой.
Я беззвучно вздохнулка, но Эмили, слава богу, ничего не заметила.
Мирай взяла у бабушки мою белую кружевную фату и вернулась ко мне.
— Вот.
— Спасибо. — Моя улыбка стала шире. — Ты можешь помочь мне?
Я повернулась к зеркалу, и Мирай закрепила на моей голове фату великолепной тиарой из листьев ручной работы, украшенной крошечными кристаллами, которую Эмили сделала мне в качестве свадебного подарка. Это была единственная блестящая вещь в моем свадебном наряде.
Я отказалась от дорогих украшений, кроме простых жемчужных сережек, которые я позаимствовала у Селены. После смерти моей матери она была единственной фигурой матери, которая у меня была. А когда Грейслин ушла, Селена была моим единственным другом, пока я не приехала на остров.
В прошлом году Селены было немного в моей жизни, и я скучала по ней. Один телефонный звонок спустя, и после нескольких договоренностей, она смогла попасть на мою вторую свадьбу.
— Где Селена? — спросила я Эмили, пока она помогала Мирай поправить мою фату.
— Она проводит последнюю проверку перед свадьбой. — Она встретила мой взгляд через наше отражение и ободряюще улыбнулась. — Чтобы убедиться, что все приготовления сделаны правильно, а затем она начнет готовиться.
Теперь у меня было все. Все, что я хотела; все, о чем я мечтала. Настоящий отец – Гидеон. Эмили и Мирай были моими друзьями. Здесь была Селена с материнской улыбкой. Мой муж любил меня. Только мне не хватало…
Грейслин.
Моя грудь сжалась, и я покачала головой, отказываясь думать о том, как это больно.
С трудом вздохнув, я улыбнулась своему отражению. Наконец-то у меня была настоящая свадьба, и сегодня был счастливый день. Киллиан убедился в этом. Я не собиралась испортить его своим мрачным настроением по такому радостному поводу.
***
Через час я оказалась перед дверью, ведущей в заднюю часть замка. Взгляд моего отца метнулся к моему, он склонил голову набок и внимательно меня изучил.
— Ты выглядишь немного нервной.
— Думаешь, Киллиан нервничает?
Он усмехнулся.
— Не совсем. Он просто нетерпелив.
— Конечно, нетерпелив, — пробормотала я. — Пока он не оставит меня снова у алтаря.
Мой отец нахмурился.
— Он бы не…
— Я шучу, — быстро сказала я. — Я знаю, что он не стал бы этого делать. Не в этот раз. Я не беспокоюсь об этом. На самом деле, я не знаю, почему я нервничаю. Мы уже официально женаты и просто снова произносим наши клятвы. Но я думаю… да, я просто немного нервничаю и очень взволнована.
— Это ожидаемо от невесты, — признал он, прежде чем покачать головой, его губы скривились в грустной улыбке. — Киллиан сегодня всех с ума свел. Он вообще не был хорошей компанией.
— Он не отходил от меня с тех пор, как мы вернулись из больницы, — сказала я, защищаясь.
Это правда, Киллиан завис с тех пор, как я очнулась в больнице. Операция могла пройти успешно, и хотя пуля оставила физический шрам, это было ничто по сравнению с травмой Киллиана. С тех пор он почти не отходил от меня, и несколько ночей я просыпалась от него вся в холодном поту и теряясь в кошмаре, где я не могла до него добраться.
— Мужчине нужно дать тебе дышать. Его чрезмерная защита в конце концов задушит тебя.
Я сжала пальцы вокруг сгиба его локтя.
— Я не против.
— Ты говоришь это сейчас. — Мой отец усмехнулся.
— Он потерял меня один раз и чуть не потерял снова, — объяснила я. — Думаю, я понимаю, почему он слишком долго не отпускает меня из виду…
Я заколебалась, когда заметила его полуулыбку.
— Почему ты так улыбаешься?
— Мне нравится видеть, как ты защищаешь его, Джулс, — медленно сказал он с тем же нежным взглядом в глазах. — Он любит тебя, и я знаю, что ты тоже любишь его. Держись за это, когда твой брак станет трудным.
Мое горло сжалось от тяжелых эмоций, и я медленно кивнула отцу.
— Ты готова? — спросил он тем отеческим тоном, которым всегда пользовался со мной.
— Готова, — прошептала я, когда он открыл дверь, и мы сделали первый шаг наружу.
Яркое солнце стояло в полуденном небе, и не было никакой музыки, кроме моего собственного прерывистого дыхания. Я вцепилась босыми пальцами ног в траву, чувствуя легкую влажность после вчерашнего дождя.
О Боже.
Повсюду были цветы.
Это было первое, что я заметила, а затем мой взгляд остановился на нем.
Киллиан.
Он стоял в конце цветущего прохода под беседкой с куполом, которую Элиас построил для Арабеллы. Он обернулся, и наши взгляды встретились.
Время замедлилось.
Мое сердце стучало в груди так громко, что я думала, что все его слышат.
Прошла секунда.
Я поковыляла к мужу. На нем был черный костюм, похожий на тот, что он носил всегда, и казалось, что он слишком много раз провел пальцами по своим волосам из-за их неряшливого вида.
Киллиан казался совершенно сбитым с толку, увидев, как я иду к нему по проходу; совершенно ошарашен. Я наблюдала, как выражение его лица изменилось с сварливого на благоговение, а затем на обожание. В последний раз, когда я шла по проходу, Киллиан даже не удосужился обернуться, а на этот раз…