Отростки все не заканчивались, и наш барьер истончился, справляясь с ними уже не так хорошо, как прежде. Несколько из них переплелись между собой и ударили по стене на манер тарана. Влад шумно выдохнул, и я скривилась, понимая, что за всем этим прячется стон боли и изнеможения. К счастью, я уже знала, как это исправить. Всего лишь убрать источник его проблемы.
Кажется, Илье на том конце крыши слишком спокойно стоится. Ничего. Сейчас мы устраним это досадное упущение. Практикующие могут продолжать обмениваться своими ментальными ударами, но мы, потомственные темные фамильяры, знаем, что нет ничего надежнее физической расправы.
– Только когда я скажу, – прошептал Яблонев, едва двигая губами. Конечно же, подсматривать в мою голову ему ничто не могло помешать. Даже угроза смерти, практикующий-психопат и полное истощение. – Мне нужно будет немного времени, чтобы «перезарядиться». Всего минуту. Сможешь отвлечь его на себя?
– Для тебя – хоть две, – так же тихо пробормотала я, затылком чувствуя, что ведьмак чуть улыбнулся, скрывая лицо от Ильи за моими волосами.
Барьер стал не толще пищевой пленки, когда Влад отпустил меня с коротким:
– Не сдерживайся, Герцогиня.
И не собиралась. Стая еще никогда не была так едина со мной, как в это мгновение. Движение началось быстрее мысли. Вырвавшись из-под руки темного, я побежала по прямой, сквозь завесу, без каких-либо сложностей. Они начались сразу после нее, когда мерзкие щупальца открыли охоту, временно оставив в покое барьер, защищающий Яблонева. Что ж, у меня для них плохие новости. Я открыла охоту раньше.
Гнев не тянул назад, как прежде до этого. Больше я не боялась причинить вред, напротив, собиралась насладиться каждой секундой процесса. В свете луны, чувствуя скорость, ветер и стаю вокруг, это было так просто. Просто уклоняться, избегать прикосновений отростков и становиться все ближе к цели, прорываясь сквозь них, когда они все же настигали.
Прыгнуть, пригнуться, припасть, вправо, влево, вцепиться, тянуть, грызть… Каждым вздохом, рыком и атакой я воплощала опыт предков. Пусть прежде они не встречали такого противника, бой – всегда бой, неважно с кем.
Щупальца кружили вокруг, жалили холодом, пытались обвить шею, опутать с ног до головы, залепить глаза. Рот заполнила липкая тухлятина, что-то колючее сдавило правую сторону, стараясь перемолоть все кости, прежде разбитые губы ныли и гудели, тошнота… Все накатило разом, пока в ментальном я-дог продолжала отбиваться от отростков, шаг за шагом приближаясь к Илье в реальном. Кажется, он воспользовался временным выбыванием Яблонева и каким-то образом усилил мое плохое самочувствие.
– Глупая псина, – прошипел мужчина, краем глаза я видела, как он резко взмахнул рукой сверху вниз, и чудовище, обитавшее в нем, выкинуло новые щупальца, удвоив их количество.
Очень мило, но номер не пройдет. Остановку «страх» я проехала давно. Плевать на боль, тошноту, холод и чертову армию производных от его монстра. Я обещала Владу две минуты, и я их обеспечу.
Расстояние между мной и Ильей оставалось метров пять, когда особо ловким маневром он все же сбил меня-дога с лап в ментальном, и я завалилась на крышу, едва успев подставить руки. Серая энергетика подгребала под себя, давила глыбой льда, смыкалась над головой, перекрывая доступ к кислороду, растворяла поддерживающий меня все это время гнев в унынии и апатии. Как противно, пусто и липко…
Яблонев свистнул, привлекая внимание. Усилием воли я повернула голову в сторону Князя, надеясь, что у него все готово, чем бы оно ни было. Только надеяться и оставалось: щупальца устремились к Владу, и никакой преграды на их пути уже не осталось. Держа перед собой скрещенные руки в знаке «тема закрыта», ведьмак стремительно их разомкнул, разводя в стороны.
Вместо привычной фиолетовой волны крылья ворона нагнали нечто другое. Огромное, мощное и бесконечно знакомое. Слепяще-белый, арктически-ледяной, излучающий лютый беспощадный север, на Илью надвигался снежный буран. Захарова! Наверняка, прежде чем прийти сюда, Влад посоветовался с Настей, и Безумная Шляпница не оставила его в беде, поделившись собственной энергетикой.
Мужчина закричал в полный голос, когда сила третейского судьи нашего круга настигла и проморозила каждый отросток его сущности, от кончика до самых швов, и рассыпала на крошечные льдинки. Та же участь постигла и опутавший меня кокон. Губительный для всех приемов Ильи, мне холод Захаровой принес лишь облегчение, свежесть и бодрость. Как стакан холодный воды после восьмичасового сна выпила.
– Она просила передать тебе, – заговорил Влад, глядя на противника. – «Связался с лучшими – умри как все».
О да. Настя чувствуется в каждом слове, определенно. Так и вижу, как, говоря это, она поглаживает набалдашник трости, демонстрируя легкое недоумение и утомленность глупостью окружающих.
– Детки, – потряс головой Илья, вновь поднимая руки. – Даже если сможете выиграть это сражение – война вас развеет. Это, конечно, если сможете.
Давно перестав пытаться понять, о чем он, я не ослабляла внимания, взвившись на ноги, как только монстр задвигался, стряхнув с себя ледяную корку. Вот же живучая тварь!
Налетев со следующим порывом ветра, ворон в ореоле фиолетового, чернильного и черного клюнул звериную ипостась Ильи в шов, склеивающий между собой куски медвежьей шкуры и гладкой кожи какой-то ящерицы, и дернул серую нить энергии на себя, проникая в нее собственной.
Понимание передалось по нашей с Владом связи. Ослепленный самоуверенностью, Паук сам подсказал моему практикующему, как действовать. Наверняка все, с кем он прежде сталкивался, пытались нанести больший урон паучьей стороне, видя ее главной. Влад же собирался растащить чудовище на составляющие, лишить всего, что давало тому силу…
Ворон заложил вираж, увернулся от нескольких хвостов и жвала и на этот раз потянул за нить, скрепляющую крыло летучей мыши и лапу, возможно, принадлежавшую обезьяне. Стая взревела, веля не медлить, и я-дог напала с другой стороны, вгрызаясь в шов между львиным хвостом и еще чьей-то шерстью.
Не двигаясь в реальном, ментально мы с Владом кружили вокруг Ильи, по очереди нанося удары, дергая за швы. Нам не нужно было переговариваться друг с другом, координируя усилия. Все транслировала связь. Он отвлекает – я прыгаю, хватаю и тащу, и наоборот. Ни в коем случае не нападать с одной стороны, пусть паук вертится, как уж на сковородке. Видя врага только с одного бока, я знала, как обстоят дела с другого.
Связь между Владом и мной пульсировала. Толстая, как канат, прочная, как сталь, гибкая, как шнур. Мы были словно два устройства, соединенные одним USB-проводом, перегоняя друг другу всю информацию в режиме нон-стоп.
Серых швов, пронзенных фиолетовым, становилось все больше, вонь мертвечины усилилась, воздух сотрясали крики терпящего поражение врага, утробное рычание и яростное карканье. Первым от монстра отпал львиный хвост. Скатившись с сущности, он растворился в белой вспышке.
На мгновение я увидела призрачную фигуру мужчины, сквозь которую проглядывал лев. Мне показалось, что сущность посмотрела с благодарностью, прежде чем, встряхнув шикарной гривой и махнув хвостом, исчезла, словно ее тут никогда не было. С каждой последующей деталью, выбитой из этого жуткого живого конструктора, история повторялась.
Крыло летучей мыши принадлежало пожилой колдунье. Кивнув, она молитвенно сложила ладони в благодарности и растворилась в ночи. Шкура медведя освободила крепкого на вид мужчину. Стукнув кулаком в грудь, он превратился в часть лунного света, окутавшего на мгновение Влада, отразив от него плевок паутины. Вместе со змеиным глазом освободилась молодая девушка, едва ли старше меня. Отсалютовав двумя пальцами ото лба, ведьма ободряюще усмехнулась, прежде чем ее кобра раздула капюшон и перехватила еще один сгусток серой энергии, прикрыв ворона. Были и части, после которых никого не появлялось, они просто уносились ветром, словно дым.
Благодаря связи и Яблоневу, прекрасно понимающему, что тут происходит, я знала, что мы видим призраков тех, чьи силы были вырваны Ильей с боем, на последнем вздохе жизни. Отсутствие хозяев сущностей означало, что те живы и отдали дар добровольно. Хорошо, когда под рукой телепатический гид по миру практикующих.
Тревога кольнула куда-то за сердце. Ворон продолжал терзать образовавшиеся отпавшими «трофеями» раны, стремясь добраться до самой сути. Паук больше не отбивался. Мы со стаей знали разницу между настоящей дракой и ее имитацией. Слабые колыхания конечностей и щелкающая вхолостую пасть не могли считаться достойным отпором. Сильно сомневаясь, что Илья вдруг решил перестать бороться, начиная что-то подозревать, я вынырнула в реальное, полностью исчезнувшее из поля зрения с тех пор, как Яблонев понял, что нужно делать.
Практикующий больше не стоял напротив нас, нет. Он что-то судорожно доставал одной рукой из тайника в бортике крыши, сидя на корточках за опрокинутым мангалом, второй отмахиваясь от Яблонева, как от назойливой мухи. Оценив потрепанный вид мужчины, словно посеревшую кожу и хриплое дыхание, я почувствовала от него нечто… разительно отличающееся от того, что он излучал ранее.
Дикий страх, но не перед нами. Паук был в ужасе от возможности поражения и его последствий. Больше всего на свете он боялся потерять свою сущность, и сейчас, когда она распадалась на куски, Илья был готов на все.
В лунном свете в руке практикующего блеснул пучок вороньих перьев и… о боги, его пальцы сжимали мою фотографию. Одну из тех, что стояла на самой высокой полке книжного шкафа, где я у бабушки с дедушкой в деревне обнимаю соседского пса за шею. Должно быть, Игнат украл ее и передал брату в качестве еще одного запасного плана!
– Даже не думай! – рявкнул Яблонев, и волна его силы пронеслась по крыше, ударяя по врагу.
Илья содрогнулся, не успев поднести пучок и фото к тлеющим углям, оставшимся в перевернутом мангале. Оскалившись на Влада, он снова потянулся к остаткам своего костра, схватив валяющуюся рядом железку, ранее принесшую мне массу непередаваемых ощущений.