Сеть, служащая стражу леса в качестве сигнализации и чем-то вроде сверхъестественного метро, гудела. Стоило только как следует прислушаться и захотеть услышать. Чем дальше мы забегали, тем больше возрастало гудение. Если Влад видел сетку без свечи, я чувствовала каждый ее квадрат и линию ногами.
Все же она была паутиной, и самый ее центр сосредоточился вокруг огромного тополя. Все пространство по щиколотку вибрировало, как камертон. Яблоко и арбуз, немного железа, что-то теплое в воздухе…
– Он где-то здесь, я чувствую запах, – взволнованно обернулась я к Владу, поворачиваясь по кругу. Места для пряток тут было немного. Никаких кустов и оврагов, только стволы деревьев, и будь мальчик рядом, я уже услышала бы его.
– Он где-то здесь и не здесь. Отойди, я должен поговорить с этим местом, – чуть задыхаясь, проговорил Влад, махнув рукой.
– Ты же уже поговорил со стражем, и он принял подношение, разве нет?
По-видимому, я все-таки не все поняла верно.
– Принял. Этого хватило на разрешение беспрепятственно прийти сюда, – кивнул Влад. – Мы получили аудиенцию, настоящая работа предстоит здесь.
– Но ты даже не взял с поляны рюкзак! – только сейчас заметила я отсутствие сумки практикующего. Как он собирается что-то делать без своих свечей, камней и прочей атрибутики?
– Я взял самого себя и тебя в придачу, – отвлеченно ответил Яблонев, обходя тополь по кругу. – Все. Тихо.
Ведьмак приложил ладонь к стволу дерева, закрыв глаза. От его низкого голоса, вновь зазвучавшего незнакомыми словами, стало зябко, и вся сырость и весенняя промозглость вокруг как будто усилилась стократ. Обняв себя руками, я завертела головой.
Влад не говорил присматривать за округой, но я и без его просьб знала, что терять бдительности не стоит. Настороженно переминающаяся за спиной стая не позволила бы забыть об этом ни на мгновение. Добыча не найдена, враг не побежден и не отступил, значит, рано приглаживать шерсть.
Было в этом месте что-то… пробирающее. Вроде бы не заросли, обычные деревья, вот только темнота тут ощущалась кожей и все вокруг казалось почти живым. Словно вот-вот проснется, потянется ветвями вверх и со всего размаху опустит их вниз, чтобы прихлопнуть надоедливых смертных букашек, смеющих досаждать ему.
– Не вернешь живого, я здесь мертвых поселю.
Моргнув, я уставилась в спину Владу, впервые понимая значение словосочетания «мороз по коже». Эта угроза, сказанная столь спокойно, легко, как нечто обыденное, казалась ужом, плывущим к ничего не подозревающей лягушке. Жутко, подавляюще, неотвратимо.
Переговоры проходили не лучшим образом, если на свет показался настоящий темный ведьмак. Тот, кого Влад предпочитал прятать за ухмылками и шутками, пока не случалось что-то, требовавшее жесткости, серьезных решений и применения настоящей силы. Раньше я встречалась с ним, когда дело касалось меня самой и он считал нужным вступиться. Первая совместная прогулка и упавший на ровном месте пошляк, шедший мимо с компанией, инцидент в квартире Варвары, а до этого стальное требование клятвы на крови от Ирки…
Такой Влад меня не пугал, а, напротив, еще больше притягивал. Я чувствовала некую родственность между его властной решительностью и своей сокрушительной яростью, по-настоящему проступающей так же редко. При общих знаменателях, мы были похожими, но все же, дополняя друг друга, разными. Как ворон и дог. Полет и бег. Лес и поле.
Ветви тополя, ствол, само дерево… загудело под рукой ведьмака. Не звук, не вибрация, что-то совершенно иное, необъяснимое, зато прекрасно ощутимое. Если пространство вокруг нас – поверхность воды, по которой мы распространяем круги-эмоции и действия, то только что в него со всей силы бухнули огромную глыбу. Такую, что вместо ожидаемых брызг поднялись волны, захлестывая с головой.
Холодный поток ударил в спину. Снизу, кажется, прямо сквозь ботинки пролезал лед, обжигая ступни и поднимаясь выше. Дог взвилась на дороге, пружиня от нее всеми четырьмя лапами, и гневно взвыла. Клич тут же подхватила невидимая стая, и волосы на голове встали дыбом, когда мы поняли, что надвигается на нас и вот-вот пройдет мимо, целясь в Яблонева.
Это не было догадкой или оформленной мыслью. Я просто знала, кто это и что оно собирается сделать. Знала за секунду. Инстинкты щелкнули выключателем и зажгли лампочку. Опасную, красную лампочку тревоги.
Местный храм природы не желал отдавать мальчика и натравил на нас своего стража. Уговор был только пройти сюда, а не безопасно уйти. Дорога внутри меня и лес вокруг превратились в одно, когда я резво обернулась, сталкиваясь со сгустком темноты и холода, провонявшим сырой землей насквозь. Можно ли ударить пустоту? Физически – нет. Ментально – сколько угодно.
Взбешенная подлым нападением и враждебностью леса, упрямо не отдающего Сережу, я зарычала, больше не видя себя человеком. Мои когтистые лапы ударили по стражу, пасть ухватила и вгрызлась в темноту. Она тянула, хлестала холодом, шипела и гудела, забивала ноздри землей, цеплялась за уши, но я упрямо стискивала челюсти, мотая головой и прокусывая эту мерзость насквозь, утягивая вниз, пока сквозь клыки не закапала вязкая и горькая темнота. Будешь знать, как красть детей и нападать на моего практикующего!
Позади хрипло каркнул ворон, и это заставило меня отпустить еле трепыхающегося стража и обернуться. Фиолетовая волна от крыльев величавой птицы затопила всю округу: его собственный лес, мои поля и дорогу и само перекрестье, где они встречались, а после… взорвалась. Мир вздрогнул и покачнулся, нечеловеческий вопль прокрался в уши с назойливостью комариного писка и силой колокольного звона, и меня вышвырнуло прочь.
В темноту, тишину и обыденность. В физическом мире ничего не изменилось, мы с Владом стояли на тех же местах, в том же часе, с прежней задачей. Вот только никого постороннего больше не ощущалось.
Не говоря ни слова и не оборачиваясь, Яблонев убрал руку с тополя и выставил ладонь в сторону. Подойдя ближе, я заглянула в лицо ведьмаку, подтверждая свои догадки. Мой Князь был вымотан, бледнее обычного и наверняка стоял на ногах лишь благодаря своему природному упрямству.
– Влад, ты…
Мое «должен отдохнуть» перебил хруст веток и тихий плач. Там, куда указывала рука практикующего, кто-то судорожно дышал, не в состоянии набрать в легкие воздуха с первого раза, всхлипывал и что-то неразборчиво бормотал. Печеная картошка, яблоко и арбуз…
– Сережа!? – крикнула я, во все глаза глядя на Яблонева. Ведьмак кивнул мне, устало прикрыв глаза.
– Я тут! Мама! Папа! – прорыдал мальчик откуда-то слева, из-за деревьев.
– Нет-нет, стой, я сама его найду, отдохни, – засуетилась я, схватив Влада за руку. – Подожди здесь, хорошо?
– Дерзай, Герцогиня, – только и сказал мой практикующий, привалившись спиной к соседнему с тополем стволу. Согласился вот так сразу, без извечного «я сам»? Ему точно было еще хуже, чем я подумала.
Сережу я нашла метрах в десяти от сердца леса, возле какого-то трухлявого пня. Перепуганный и заплаканный, мальчик бросился ко мне и сразу же вцепился в подол куртки. Вот так сходил с родителями на шашлыки… Бедняга.
– Все-все, мы тебя нашли. – Я осторожно погладила его по спине и поправила шапку, надвинув ту обратно на затылок. Понятно, арбуз и яблоко – это запах шампуня. – Давай руку, я отведу тебя к маме с папой. Меня, кстати, Агата зовут.
– Сергей, – шмыгнул носом ребенок, стиснув мои пальцы крепче.
– Очень приятно, – поддержала я беседу, потащив его обратно почти что на буксире. – Сейчас познакомлю тебя с моим другом, вот он… Влад, это Сергей, – подошли мы к ведьмаку.
– Какая долгожданная встреча, – серьезно кивнул мальчику Яблонев, скрепив с ним рукопожатие. – Замерз? Потерпи немного, скоро уже будешь спать в папиной машине. Не бойся, ругать не будут.
Втроем мы медленно побрели к поляне, с которой все началось. Благо и я, и Влад отлично помнили, где и как шли. Поддерживая Сережу с обеих сторон (мальчик постоянно спотыкался и буквально засыпал на ходу), мы поочередно спрашивали у него всякую ерунду, чтобы поддержать разговор и доставить его к родителям в сознании и относительно невредимым, не считая разбитой коленки, царапины на щеке и шокового состояния.
На поляне Яблонев поднял свой рюкзак:
– Выводи его, тут нужно кое-что закончить и подчистить.
– С ума сошел? Ты и так…
– Агата. Это быстро.
– Я тебя тут одного не оставлю!
– О боги. Просто верни мальчика семье и жди меня у машины. Пять минут. Обещаю.
Сузив глаза, что он вряд ли увидел, я проворчала себе под нос «время пошло» и потащила Сережу к дороге, где паника, волнение и страх выходили на новый уровень. Слыша, как Максим Николаевич гаркнул, что в лес никто не пойдет, пока этого не разрешим мы с Владом, я ускорила шаг.
– Мам! Пап! – закричал Сережа, когда впереди показалась освещенная уличными фонарями дорога с десятком припаркованных на обочине машин.
– Сереженька! Сынок! – бросилась к нам Светлана, и я выпустила руку мальчика, позволяя ему побежать навстречу и надеясь, что он не упадет, запнувшись о собственные ноги.
– Гля! Нашли!
На меня обрушился поток вопросов и восклицаний, люди перебивали друг друга, обнимали Светлану с Дмитрием, хлопали по спине и плечам Сережу. Максим Николаевич вытянул меня из этого хаоса радости и облегчения прежде, чем на меня действительно обратили бы внимание и посыпались серьезные вопросы. Отойдя к его машине от опьяненной радостью семьи, их друзей и полицейских, обсуждающих между собой нас с Владом, Максим Николаевич открыл мне дверцу водительского кресла, кивнув присаживаться.
– Влад скоро?
– Уже должен выйти, – пробормотала я, впервые за вечер доставая телефон.
Половина восьмого. Удивительно, как обошлось без пропущенных от мамы. Пара эсэмэсок от Ирки, посмотрю позже, общий чат группы… Потом. Сунув мобильный обратно в карман, я решила выждать еще пару минут и отправиться рассказать Владу, что у него проблема с чувством времени.