– Только попробуй, Безродный, – вернул меня предупреждающий голос Влада, обращенный к Павлу, и я вдруг поняла, что впервые слышу его фамилию. Надо сказать, она ему весьма подходила.
– Не хочу мар… – внезапно самоучка закашлялся на полуслове, потянувшись к горлу правой и схватившись за плечо Алены левой. Все его внимание сосредоточилось на Захаровой, рассматривающей свою трость так, словно это было единственное, что ее интересовало. Понятно, кто перекрыл кран ехидства Павла. Правда, от такого способа волосы на голове зашевелились. Все равно что зайти в реку и внезапно наткнуться ногами на толстый лед.
Не знаю, как и что Захарова использовала, зато прекрасно уяснила, что подобное не потребовало никаких особых слов или манипуляций с какой-либо знакомой мне атрибутикой практикующих наподобие свечей, камней или трав. С каждой нашей встречей с Анастасией я все больше понимала вскользь оброненную Владом характеристику «другая лига».
– Я не повторяю дважды, – только и сказала Настя, обращаясь к набалдашнику. – Влад?
– Иди, все в порядке, – едва заметно подтолкнул меня Яблонев к Захаровой, убирая руки.
Покосившись на взволнованную Ирку, крепко сжимающую ладонь Леши, я кивнула ободряюще улыбнувшейся мне Кате и по-деловому сосредоточенным ПрахМиру. Похоже, ни у кого, кроме Паши, Настино решение привлечь меня возражений не вызвало.
На шаг отставая от третейской судьи практикующих, я сдержала желание обернуться и посмотреть на Влада. Оставлять его в обществе Безродного, пусть и в компании остальных, совершенно не хотелось. Не дайте боги гиена что-то выкинет… Я за себя не ручаюсь.
– Успокойся, – хмыкнула Захарова, прикладывая ключ-таблетку к домофону. – Они будут вести себя хорошо.
В подъезде дома Леши пахло вареной капустой, сыростью и жареными котлетами. Поднимаясь следом за Настей, толком не представляя, что конкретно от меня требуется, я нервно погладила агат на кольце. Из окна в пролете второго этажа было видно, что ситуация возле беседки никак не поменялась, все ребята стояли на тех же местах, разве что Варвара и Саша снова закурили.
Настя остановилась на третьем этаже, у серой железной двери. Позвякивая связкой ключей Березина, она уверенно разделалась с нижним и верхним замками, запуская нас внутрь, в узкую прихожую. Щелкнув выключателем на стене справа, практикующая прошла чуть вперед и разулась. Я последовала ее примеру, также не став снимать куртку. Вряд ли мы пробудем здесь долго.
Березин жил в двухкомнатной квартире с не самой продуманной планировкой. Совмещенные ванная и туалет (я с ходу оценила количество кремов и шампуней, принадлежавших Ирке, а также сохнувшее широкое полотенце с силуэтом гарцующей лошади), крошечная, но весьма уютная кухня в бело-голубых тонах, узкий длинный коридор, заставленный всякой всячиной, от велосипеда до трехлитровых банок с засолками.
Осмотревшись, я зашла в комнату, оказавшуюся залом со стандартным набором коричнево-бежевой мебели и толстым разноцветным ковром. Ничего общего с продуманностью интерьера жилищ остальных практикующих, у кого мне довелось побывать. Ни четкого разграничения зон, ни каких-то явных цветовых решений, ни акцентов на детали. Я бы остановилась на определении «холостяцкая берлога», если бы не то и дело попадающиеся на глаза вещи Ирки. Книга, заколки, кофта на спинке дивана, тетрадки на столике в углу, диски на книжных полках и возле телевизора… Ну да, Ругалова никогда не была замечена мною в любителях чистоты и порядка.
– Что мне делать? – спросила я Захарову, опустившуюся на корточки в центре ковра и водившую над ним тростью.
– Иди в ту комнату, – указала набалдашником на дверь за своей спиной Настя. – Сосредоточься. Если подозрения Павла все же верны, ты почувствуешь что-то лишнее, не принадлежащее атмосфере и быту этой квартиры. Это может быть покалывание на коже, внезапная картинка в голове, принадлежащая памяти жилища, хотя в твоем случае наиболее вероятен запах.
Кивнув, сделав вид, что все поняла, я покорно отправилась в соседнюю комнату, оказавшуюся спальней в светлых коричневых и синих тонах. Шкаф, двуспальная кровать с тумбами и светильниками, маленький стол с ящиками и моноблоком, стена с какими-то от руки написанными заметками и детскими рисунками, приколотыми разноцветными булавками…
Остановившись возле кровати, я глубоко вздохнула, пытаясь сконцентрироваться. Найти то, не знаю что, при условии, что оно вообще здесь есть. Присутствие Яблонева требовалось как воздух, я совершенно не знала, с чего начинать. У нас было всего несколько тренировок по поиску, но предмет и радиус его нахождения никогда не были тайной.
Мелькнула мысль соврать, сказать, что искала и ничего не заметила, но интуиция подсказывала, что меня раскусят в два счета. Не хватает только краснеть перед Владом и остальными, да и ему наверняка будет непросто… Отметя этот позорный вариант, я закрыла глаза, погружаясь глубже, к догу.
Лес все еще соседствовал с полем, но ни ворона, ни гиены не наблюдалось. Дог вскинула голову и уверенно направилась к дороге, возобновляя бег. Открыв глаза, я втянула носом. Дерево, ткань, пыль, пластик, одеколон… Запахи, застаревшие и давно устоявшиеся, втертые в эти стены, вились на поверхности, но под их тонким сочетанием я учуяла нечто более основательное.
Никогда не была на море, но думаю, оно пахнет именно так. Теплом, солью и влажностью. Еще я чувствовала прогретую землю и ароматы травы и цветов, все это сплеталось между собой и… Моргнув, я отвела взгляд от кровати, догадываясь, что Ирка с Лешей в ней не кроссворды решали.
Двинувшись к окну, мимо шкафа, все еще чуя все «уровни» спальни, я уловила тонкий отголосок чего-то терпкого, острого и… болотистого. Настя говорила о не принадлежащем атмосфере и быту квартиры. На мой взгляд, болото никак не относилось к морю и лугу возле кровати.
Застыв, я повернулась к шкафу, одновременно довольная, что смогла что-то нащупать, и в то же время нет. Не хотелось помогать Павлу в доказательстве его правоты, и уж точно не хотелось верить, что Леша все-таки украл у него накопленную энергию.
– Настя! – позвала я Захарову. – Тут что-то есть!
Практикующая появилась в спальне почти сразу. Осмотрев комнату, она остановилась рядом со мной.
– В шкафу?
– Я думаю, да, – расстроенно признала я. – Пахнет чем-то совершенно… неуместным здесь.
– Давай проверим, – кивнула Захарова, потянув на себя дверцы.
Полки, забитые свитерами, майками и джинсами. Две в середине точно принадлежали Ирке, уж ее яркие вещи я узнаю везде. Справа на вешалках пара строгих брюк, несколько пиджаков, с самого края черное полупальто и хорошо знакомая мне коричневая кожаная куртка Ругаловой. Именно на ней и скрестились наши с Настей руки.
– Оно, – выдохнула я, почувствовав резкий контраст с остальной одеждой.
– Согласна. – Захарова поддела тростью куртку и стащила с вешалки, положив на пол. – А я-то думала, что все будет чисто и Марина дала осечку… Но это не вещь Леши, а всего лишь предмет, содержащийся в его квартире, – Настя снова присела на корточки, проводя над курткой тростью и рукой. – У фамильяра нет способности забирать чужую энергетику, только энергию своего практикующего, доступ к которой обеспечивает связь. Нет… все куда сложнее… Идем.
Подхватив куртку, Настя вышла из спальни раньше, чем я успела хотя бы сформулировать вопрос. Молча и быстро обувшись, мы покинули квартиру, Захарова закрыла ее ровно так же, как было, и первой начала спуск по лестнице.
– Березин не виноват, верно? – рискнула я, когда мы спустились на этаж.
– Не так, как считает Павел, – только и ответила Анастасия, прежде чем, нажав на кнопку, оттолкнуть от себя подъездную дверь.
Подходя к беседке, я уже видела, что просто так остальные времени не теряли и точно разговаривали не о погоде, судя по бледной Алене, полностью перекрывшей подход к Паше. Катя сидела с Лешей и Ирой в беседке, стараясь успокоить или удержать, в то время как Миша и ПрахМир с Владом стояли у беседки, закрывая вход в нее. Уж не драку ли между Березиным и Безродным им пришлось растаскивать? По крайней мере, с Яблоневым точно все было в порядке, я бы почувствовала, схлестнись он с падальщиком.
– Ну что? – опередил всех Паша, уставившись на куртку в руках Насти.
– Агата кое-что нашла, – покосилась на меня Захарова, и я отступила к Владу, находя его руку и крепко переплетая наши пальцы. – Не торопись, не то, о чем ты подумал, – осадила она самоучку, уже раскрывшего рот.
– Это моя куртка, – непонимающе посмотрела на Настю Ругалова, когда светлые вышли из беседки.
– Это твоя куртка со следом его энергетики, – уточнила та, снова поворачиваясь к Безродному. – Что конкретно ты спросил у Марины, повтори мне слово в слово.
– Я спросил: «Где сворованная у меня энергия из запаса?» И Марина привела меня прямо к этому дому. Это подтверждает, что она не ошибается, – на этот раз едкого взгляда удостоились Влад и Варвара.
– Она, может быть, и не ошибается, – кивнула Захарова, однако я буквально уже слышала огромное «но», припасенное практикующей. – Ты не умеешь правильно задавать параметры поиска. Следовало спросить не «где?», а «кто?».
– Я поняла. Это подброс, – нахмурилась Прахова, и Влад спустя секунду кивнул, крепче сжав мою руку. Темные переглянулись между собой, прошел какой-то безмолвный диалог с качанием головой, и оба снова уставились на Захарову. Я же тихо ждала, когда кто-нибудь вспомнит, что в данном кругу не все телепаты, и пояснит, какого хрена тут происходит.
– Хочешь сказать, что кто-то и правда украл у него запас и оставил след на Ире, чтобы отвести от себя подозрения? – протянул Березин, неприязненно взглянув в сторону Паши.
– Да. – Захарова протянула ему куртку. – Если бы вопрос Марине был задан верно, возможно, удалось бы узнать, кто настоящий вор. Сейчас же энергия усвоена, даже эта ее нить постепенно гаснет.
– Хорошая работа, Яблонев, – прорезал напряженную тишину голос Паши. – Раз уж вы все так уверены, что энергетику темного может забрать только темный, то теперь все вообще элементарно. Ты свистнул мой запас, подставил своего дружка, а теперь уже ничего доказать нельзя, не так ли?