Жар и мороз исчезли одновременно, так и не столкнувшись. Яблонев загасил свечу, Настя воткнула трость в камни перед собой и скрестила руки на груди. Разноцветные глаза Шляпницы скользнули по мне и остановились на Владе, когда парень поравнялся со мной и наши пальцы снова сплелись в замок.
– Замещение, если я не ошибаюсь, – первым заговорил Яблонев.
– Да, я тоже это увидела, – кивнула Настя. – Паутина в воздухе, дерево опутано все, от некропотока к корневищу и до макушки.
– Только канала два, – добавил Влад. – Думаю, мы бы не смогли этого заметить, приди на час позже, даже сейчас след очень слабый.
– Что это значит? – вставила я свой стандартный вопрос.
– Попробуй учуять напавшего, – со значением посмотрел на меня Яблонев.
Нахмурившись, я закрыла глаза и глубоко вздохнула, снова пробуя воздух на вкус. Те же гадкие запахи крови и смерти, тяжесть, холод, ароматы практикующих, сырость, камень, пыль, горящий воск и дымок от потухшей свечи… Все то же самое, что я почуяла сразу. Запаха «доброжелателя» не было! Как я это сразу не заметила?
– Как это возможно? – округлила я глаза, глядя на Влада.
– Нужно было дать тебе свечу, – пробормотал Яблонев. – Настя правильно сказала, что здесь все хуже, чем в могиле. На кладбище, как правило, все очень стабильно, спокойно и тихо, потому что мертво. Ты почуяла некроволну и подумала, что это от кошки, верно?
– Стая подсказала, что это кошачья мертвечина, – кивнула я. – Пахнет падалью.
– Смерть слишком свежая, чтобы ей запахло, – покачала головой Настя. – Чуть меньше двух часов.
– Но я же чувствую, чем пахнет, и стая еще ни разу не подсказывала мне что-то неверно…
– Варя тоже кошка в ментальном плане, – приподнял бровь Яблонев. – Суть в том, что энергию мертвых здесь испускал живой, и когда он присвоил себе силу Праховой, она стала частью его, сразу же превратившись в мертвечину. Для тебя здесь пахнет ее энергетикой.
– Что это такое, вполне ясно, – медленно проговорила Захарова. – Я пока не разобралась с причиной. Паутина – это отпечаток его сущности, определенно мы имеем дело с пауком, тогда понятно, почему чувствуется липкость и как он совершенно незаметно подобрался к Варваре, украл запас Павла и перевел стрелки на Ругалову. Но я не ощущаю в нем сути практикующего, мне показывают лоскуты и раскрошенные кости, выдранные с мясом ногти и ничего более конкретного.
– Он не может не быть практикующим, слишком грамотно оформлен ритуал, не говоря уже о выбранном месте, – возразил Влад. – Я тоже увидел что-то вывернутое и сломленное и, честно говоря, сталкиваюсь с таким первый раз. Поэтому я сосредоточился на втором…
– Втором? Их что, двое? – вытаращилась я на ведьмака.
– Определенно, – утвердила Настя. – Тут четко прослеживается, что энергия Варвары была поделена между двоими, но по одной связи. Возможно, это его напарник, энергетика в обоих случаях мужская и зрелая, но на канал между практикующим и фамильяром совершенно ничто не намекает.
– Наиболее вероятна родственная связь. – Влад достал сигареты и закурил.
– Это все… ментальное восприятие, – осторожно начала я. – А что насчет чего-то реального? Я поняла, что это двое зрелых мужчин, но, может, еще что-то?
– К сожалению, энергетика не передает паспортных данных, – усмехнулась Захарова. – Светлые волосы и глаза, русские, один очень высокий…
– Я вижу две буквы «И», возможно, с них начинается имя и фамилия одного из них, или обе встречаются в имени, – пожал плечами Яблонев. – Как видишь, этого слишком мало, чтобы была возможность их найти.
– И что мы будем делать? – Я все еще не понимала, почему оба практикующих ведут себя так спокойно.
– Ждать и готовиться к следующему нападению, – ответила Настя, поглаживая набалдашник трости. – Они следуют определенной схеме, и до этого момента здорово нас опережали. Первым засветился Павел, который вывел их на Березина, а благодаря Леше им стал известен весь круг. Думаю, след на Ругаловой – это диверсия, направленная на отслеживание других практикующих. Светлые их не интересуют, их энергетика не способна прижиться на основе подобных ритуалов, однако и сила Праховой не подошла, в противном случае ее вытянули бы куда основательнее. Это паразиты, – кивнула самой себе Захарова. – Агрессивные, опытные, но не рискнувшие встретиться с кем-либо из нас лицом к лицу. Вывод? – посмотрела она на Яблонева.
– Они не приумножают свои силы, – задумчиво проговорил темный, поглаживая мои костяшки большим пальцем. – Скорее, поддерживают их. Но ты права, сути практикующего не чувствуется… и это загадка. Я позвоню бабушке, спрошу у нее, встречала ли она когда-нибудь что-либо подобное…
– Я свяжусь со знакомыми по нескольким городам, не похоже, что эти проворачивают такое впервые, должны быть еще случаи нападений и кражи…
Повторив про себя все основное из только что услышанного, я закрыла глаза, возвращаясь на утоптанную собачьими лапами дорогу. Нам нужна была помощь и подсказки. Влад с Настей продолжали обсуждать, с кем еще можно посоветоваться, я же сосредоточилась на стае.
Практикующие уверены, что еще одного нападения не миновать, значит, Влад может быть следующей целью. Ворону поймать сложнее, чем кошку, но не невозможно, и кто знает, что конкретно требуется этой парочке сумасшедших. Повторять на себе опыт Мирковой, не сумевшей отразить атаку и вынужденной наблюдать за обессиленной Варварой, совершенно не улыбалось.
– Осторожно, – настиг голос Яблонева, и парень схватил меня за обе руки. – Я знаю, что ты хочешь сделать, но ты еще не научилась черпать знания из программы рода как следует.
Конечно, ведьмак был прав. На всех тренировках до этого знания из программы рода у меня в лучшем случае получалось наскребать. Исключения были только в моменты, когда что-то грозило Владу напрямую, например, нож Саши в квартире Праховой или страж леса во время поиска пропавшего мальчика. Вот тогда понимание со стаей находилось сразу, включалось на полную мощь, не надо было даже что-либо спрашивать, мысли-советы просто появлялись в голове, потому что мы становились одним целым. Во всем остальном я улавливала лишь отрывки или интуитивно распознавала их отношение к тому или иному событию.
– Я должна попробовать, – пробормотала я, крепче сжимая его пальцы.
Ни леса Влада, ни бурана Насти поблизости не наблюдалось, видимо, практикующие экранировались, чтобы не мешать. Сконцентрировавшись на стае, я почуяла ее со следующим же порывом ветра, превратившим поля высокой травы в волнующееся зеленое море. Правда, вскоре стало ясно, что колышется оно вовсе не от ветра. На дорогу со всех сторон выходили уже знакомые собаки.
Следя за ними, я постаралась думать только о насущной проблеме, надеясь, что ее суть ясна. Среди общего настороженного ворчания и скулежа раздался пронзительный вой, и из-за волка и сторожевой вперед вышел доберман. Отделившись от стаи, он оказался возле меня с еще одним порывом ветра. Холодный нос коснулся моего, заполняя его запахом крови, и перед глазами вспышками замелькали картинки.
Я увидела дерево и хозяйничающего в его ветвях соболя. Зверек ловко перебирался с ветки на ветку, нежась в лучах солнца и то и дело подставляя его теплу бока. Резко, как в ужастиках, свет сменился чернильной темнотой, уши прострелил отчаянный, полный испуга и боли писк, почти сразу же потонувший в хрусте и треске. Темнота рассеялась, словно дымка, открывая взгляду сломанное поваленное дерево, разом растерявшее всю листву. Соболя не было, но я знала, что он не смог спрятаться или сбежать. Зверек был мертв.
– Агата?
Голова лежала на груди Яблонева, сердце билось в горле, и какое-то время я продолжала просто дышать носом, утыкающимся в куртку ведьмака. Ладони практикующего лежали у меня на лопатках, мои руки обвивали его пояс, а я не почувствовала момента, когда мы перешли в режим объятия.
– Я… не знаю, что это значит, – пробормотала я, отстраняясь от Влада и растерянно переводя взгляд с него на Настю. – Там был соболь на дереве, темнота, дерево разрушено, соболь мертв, сильно пахло кровью, мне доберман показал, – путано закончила я.
Практикующие переглянулись.
– Значит, прецеденты были, – проронила Захарова. – Твой предок-фамильяр показал тебе окончание пути своего практикующего. – Она повернула к выходу, начав спуск. – Нужно торопиться. Езжайте домой, свяжись с бабушкой, я зачищу все здесь, похороню кош…
Шляпница застыла, словно врезавшись в невидимую стену. Кончик трости со скрежетом проехался по камням, и в нас с Владом ударило холодом ее силы со всей ее беспощадной мощью. Клацнув зубами, я инстинктивно дернула Яблонева назад, не понимая, что происходит, но догадываясь, что ничего хорошего. В смысле, что вообще хорошего может произойти в разрушенной церкви, на месте ритуала жертвоприношения?
– Влад, не мог бы ты сходить за лопатой? – обернулась Захарова, ее разноцветные глаза были много ярче обычного и как будто видели что-то совершенно другое. – Один.
Переглянувшись со мной, ведьмак вернул все внимание старшей подруге. Почувствовав напряжение парня, я сама подобралась, думая, зачем Насте понадобилось остаться наедине со мной. Между практикующими произошел какой-то короткий безмолвный диалог, после чего, успокаивающе погладив меня по костяшкам, Влад отстранился, прошел мимо Анастасии, быстро спустился по камням и исчез за полуразрушенной стеной.
– Послушай внимательно, Агата, – заговорила Настя раньше, чем я успела задать свой коронный вопрос. – Когда настанет время, беги, но не вздумай прыгать. Ни в коем случае. Мне не показали ничего конкретного, кроме этого, – качнула головой Захарова, снова меня опередив. – Могу только сказать, что когда момент, о котором я говорю, наступит, ты сразу это поймешь.
– Ты можешь видеть будущее?
– Нет. Лишь его возможные исходы или наиболее вероятные версии события. Будущее нельзя увидеть точно, оно меняется каждую секунду. Даже у ключевых точек есть несколько искаженных отражений.