– Ты не боишься, что он разоблачит тебя и короля?
– Не разоблачит, если хочет получить свою долю в этом деле.
– И какова же его доля?
Бэнкс улыбнулся.
– Всему свое время, солдат. Всему свое время. – Он повернулся к Пакстону. – Отведи ее обыскать замок. Из-за разрушений мы могли что-то упустить.
Когда мы шли к замку, в груди у меня ощущалась пустота. Я была рыбой, которую раз за разом подманивали и ловили на крючок. Магистрат Эйсландии был братом Бофорта. Неудивительно, что когда отец Джейса поинтересовался прошлым Бофорта, магистрат ответил, что у него нет на него никакой информации. Он не хотел, чтобы Карсен Белленджер отказал.
Обман следовал за обманом. Я уже не понимала, с кем имею дело. Даже самый хитрый квотерлорд в конце дня оставался лишь квотерлордом, чьей единственной целью было выпить эля и убрать в кошелек несколько монет. У квотерлордов было мало секретов, и эти секреты я легко раскрывала. Я понимала, что они значат и что будет, если о них станет известно. Но здесь…
Этот мир не был моим.
Я смахнула со лба влажную прядь волос. Все оказалось не тем, чем представлялось на первый взгляд. Даже хитрый Бофорт не предполагал, что может пострадать от руки собственного брата.
Не думала, что что-то еще могло шокировать меня или причинить более сильную боль, – но потом мы добрались до замка. Я понятия не имела, чего ожидать. Развалины? Рухнувшие стены?
Но что бы ни представляла себе, к подобному не подготовилась. Мы с Пакстоном не разговаривали, пока он вел меня внутрь через отверстие в стене, созданное взрывом. Я услышала журчание воды, когда мы вошли в коридор рядом с фойе, но, за исключением этого звука, здесь было неестественно тихо. Раскрытые книги трепетали страницами на ветру. Небо светилось над нами через прореху в крыше. Вода капала оттуда, как слезы, пропитывая все, что лежало внизу. Уникальный цветочный умывальник из комнаты Праи на третьем этаже валялся на лестничной площадке, разбитый на несколько частей. Лестница в основном уцелела, за исключением нескольких сломанных перил, и гобелен все еще висел на стене, нетронутый, а неподалеку от него на груде камней лежал огромный обломок башенного шпиля, словно отрубленный рог убитого зверя.
Я поднималась по лестнице, Пакстон держался где-то далеко позади.
Каждая сломанная вещь ранила меня, напоминая, что я стала заботиться о Дозоре Тора так же сильно, как и Джейс. Но увиденное не должно заботить меня. Я не могла позволить Пакстону узнать, что каждая новая деталь этой бойни причиняет мне боль. Я остановилась и уставилась на белую рубашку, висевшую на обломке стропила. Рваная ткань тихо колыхалась на ветру, как флаг капитуляции.
На лестничной площадке второго этажа лежала груда обломков и то, что осталось от кровати. Чья это была кровать? Вайрлин? Ганнера? По коридору кружились перья, словно призрачные птицы, выпорхнувшие из одеял и подушек. Я наткнулась на одинокий тапочек – тапочек, который одолжила у Джалейн. Я замерла. Пустота сомкнулась вокруг меня. Она давила на грудь, будто я лежала под тоннами обломков. Дом, где жила большая семья, был разрушен. Я нащупала стену, чтобы устоять на ногах. Один неправильно направленный взрыв сделал все это.
Я шла к комнате Джейса. Это крыло уцелело, хотя от силы взрыва по коридорам разлетелись обломки и щепки. Я открыла дверь комнаты и огляделась. Постельное белье изрезано, портьеры сорваны, книжные шкафы опрокинуты. Причиной стали не взрыв, а захватчики. Книги, на переписывание которых Джейс потратил всю жизнь, сбросили на пол и истоптали.
Джейс был полон ожиданий и планов. А теперь все…
Я уставилась на этот хаос, вертя на пальце большой перстень. Я дала обещание. Теперь все это казалось глупостью. Неужели моя гордыня превосходила гордыню короля? Что, если не смогу сдержать клятву? Что, если даже не смогу спасти Лидию и Нэша? Во мне поднялась паника. Я задыхалась, повернулась и выбежала из комнаты. Помчалась по коридору, затем вверх по лестнице, направляясь к солярию, где в последний раз видела Джалейн – туда, куда она сбежала, чтобы отгородиться от всего мира.
Пакстон позвал меня, приказывая остановиться. Я слышала его шаги. Он следовал за мной по пятам, когда ворвалась через двойные двери солярия, но через мгновение моя паника переросла в слепую ярость, и я прыгнула на вбежавшего мужчину, прижав его к стене. Одним движением выхватила из сапога украденный скальпель и придавила к нежной коже шеи, где бешено пульсировала вена.
– Опусти меня сейчас же, – приказал он, но его глаза заполнял страх. Пакстон облизнул губы. – Ты не убьешь меня. Не сможешь. Подумай о детях. Ты знаешь правила.
– Правила? – закричала я, не заботясь о том, что кто-нибудь услышит. – Правила? – Скальпель дрожал в руке.
– Он сделает это. Одна царапина на мне, и он убьет их. Ты не знаешь, на что он способен.
– Заткнись! – завопила я. – Заткнись, ты, жалкий кусок дерьма! Важно лишь то, на что способна я! – Слезы текли по моим щекам. Я никогда не чувствовала себя настолько неуправляемой. Комната пульсировала раскаленным светом. Я ненавидела то, что он прав. Цена его убийства слишком велика, и я понимала, что не смогу этого сделать. Но жажда убить его терзала меня, и я надавила на скальпель чуть сильнее. На шее блеснула ярко-красная полоса крови. – Он был твоим родственником, – всхлипывала я, – а ты охотился на него, как на животное!
Пакстон откинулся назад, прижав голову к стене, пытаясь отстраниться от лезвия. Его страх лишь усилил мое желание, и жгучий голод внутри разгорелся сильнее. Я наблюдала, как капельки крови выступили вдоль линии разреза, смачивая лезвие.
– Он жив, Кази, – прошептал он. – Джейс жив.
Моя ненависть переросла в нечто дикое и необузданное.
– Ты лживый трус. Ты скажешь что угодно, лишь бы спасти свою никчемную шкуру.
– Пожалуйста. – Он осторожно сглотнул. – Я собирался рассказать тебе, когда буду уверен, что это безопасно. И что могу доверять тебе. Это правда. Клянусь. Он был жив, по крайней мере. Он держался на волоске, когда я отвез его к Каемусу в поселение. Они спрятали его в погребе. Они с Юргой вытаскивали стрелы, когда я ушел.
Каемус? Пакстон знает Каемуса? И Юргу? Он знает о погребе? Я уставилась на него в недоумении. Это невозможно. Как ему известны такие вещи? Я ослабила давление на скальпель.
– А что насчет руки Джейса? Кольцо?
– Я снял кольцо с его пальца, прежде чем оставить с Каемусом. Мне нужно было найти тело или его часть, иначе они никогда бы не прекратили охоту. Рука принадлежала солдату, которого я убил. Не Джейсу.
Голова закружилась. Я не могла думать.
Жив? Джейс жив?
И Пакстон спас его? Я опустила скальпель. Это не имело смысла. Я внимательно изучала лицо Пакстона, думая, что это жестокая ложь, но он продолжал смотреть мне в глаза.
Правда.
Правда.
Я задрожала, не в силах дышать, словно все еще лежала на дне самого глубокого темного моря, но видела свет, сияющий на его поверхности, и пыталась до него добраться. Мои колени подкосились, и Пакстон попытался схватить меня, но я упала на пол. Из моей груди вырывались хриплые звуки, пока пыталась вдохнуть.
Пакстон опустился на колени и обнял меня. Комната качнулась. Он смахнул волосы с моего лица.
– Дыши, Кази, не спеши. Знаю, это трудно. Дыши.
Я кашляла. Задыхалась. Наконец хриплый вздох наполнил мои легкие.
Пакстон приподнял мой подбородок, в его глазах читалась тревога.
– Когда увидел, как ты сражаешься, чтобы спасти ему жизнь, подумал… – Он поморщился. – Но не был уверен. Ты действительно переживаешь за него.
Я не ответила. Он все прочел в моих глазах.
– Прости, что не мог сказать раньше, – продолжил он, а затем добавил более сдержанно: – Но должен предупредить, он был тяжело ранен – очень тяжело. А из целителей с ним были только Каемус и Юрга. Ты должна знать, что он мог умереть. – Пакстон разжал объятия. – Я больше не возвращался туда. Это слишком опасно. Я могу привести кого-нибудь прямо к нему. Не знаю, если…
– Он жив, – вздохнула я. – Если кто и может держаться на волоске, так это Джейс. Каемус и Юрга позаботятся, чтобы… – Буря эмоций снова охватила меня, заставив остановиться и сделать несколько глубоких вдохов. Я расправила плечи, пытаясь обмануть тело и разум, будто контролирую себя. – Джейс что-нибудь сказал, когда ты его оставил?
– Он был без сознания. Едва дышал. – Пакстон поморщился. – В него попало пять стрел, Кази. Одна в грудь. Выглядело не очень хорошо.
– Но он был жив? – спросила я, чтобы убедиться еще раз. Пакстон неуверенно кивнул и ответил:
– Когда я его оставил.
Пакстон был внимательным, сочувствовал, снова извинялся, что не сказал мне, но его главной заботой оставались Джейс и дети, и он сомневался, может ли доверять мне. Он уже давно никому не доверял, и хотя видел, как я боролась за жизнь Джейса, в конце концов, это я увезла патри против его воли. Мои действия привели его в замешательство. Он достал из кармана платок и протянул мне. Если бы не рыдала, то рассмеялась. Это так похоже на Пакстона – хранить аккуратно сложенный платок. Я взяла его, вытирая нос и глаза, но чувства нахлынули снова, и я оттолкнула Пакстона.
– Но ты сотрудничаешь с ними. Почему?
Он вытянул шею, как высокомерный петух.
– Неправда. Не больше, чем ты.
– Ты управляешь биржей. Как могу верить всему, что ты…
– Кто, думаешь, передал тебе лекарство, когда ты была заперта в тюрьме? И дополнительную еду?
Мое следующее обвинение испарилось. Это был он? Я вспомнила страх, который почувствовала по ту сторону двери моей камеры, когда мне подбросили лекарство. Снова посмотрела на него – по-настоящему посмотрела. Я была не единственной, кто похудел. Его скулы стали более острыми, а на лице появились морщины. Он перестал заботиться даже о бритье. А в его чертах читались следы отчаяния, но я все равно не могла избавиться от неприязни к нему. Пакстон затаил злобу против Белленджеров и, в частности, Джейса.