– Зато не придется делиться, – размышлял Джейс, откусывая большой кусок пирожка.
Внезапная тишина опустилась на лагерь, и мы повернулись. Прибыли королева Венды и король Далбрека. Мы смотрели, как они спускаются с лошадей. Вайрлин прочистила горло. Ганнер и Прая тоже. Казалось, все они чем-то подавились, или, возможно, пытались что-то сдержать. Эмоции нахлынули и на меня. Этот день был наполнен столькими событиями.
«Добейся, чтобы она явилась».
Джейс рассказал мне о последнем желании отца: чтобы Дозор Тора был признан самым могущественным королевством на континенте. И теперь королева здесь, на земле Дозора Тора – не только чтобы заложить фундамент для растущего поселения, но и чтобы Джейс подписал последние бумаги, которые официально признают Дозор Тора новым королевством.
– Казимира, – сказала королева, обнимая меня первой. Если улыбки Хранителя были необычными, то и объятия королевы особенными. Я ощутила это. Она приподняла бровь и кивнула в сторону Джейса.
– Ты держишь его в узде?
– Конечно, так и есть, ваше величество. Она суровый надзиратель, – ответил Джейс, поняв, что это будет не официальное мероприятие, а скорее семейный праздник.
– Хорошо! – ответила она и тоже тепло обняла его, прежде чем поприветствовать остальных членов семьи и достать из карманов подарки для Лидии и Нэша – маленькие деревянные флейты, вырезанные мастерами в Венде.
Король Джексон нес на руках спящую Астер, ноги и руки малышки безвольно болтались. Он говорил тихо, чтобы не разбудить дочь, и сообщил Джейсу, что ни одно королевство не выступило против принятия Дозора Тора в Союз, за исключением Эйсландии, которая вообще не принимала участия в переговорах, потому что там все еще не нашелся правитель на смену Монтегю. До тех пор, пока не выбран новый правитель, им управляли хранители. Он также прошептал поздравления и пожал руку Джейсу.
Керри подбежал, желая познакомиться с королем, и Джейс представил его.
– Это Керри из Фогсвелла. Он умеет разбивать коленные чашечки. Может, есть место для него в вашей армии?
– Нам всегда нужны хорошие коленопреклонители, – согласился король Джексон.
Джейс притянул Керри к себе.
– Он также помогал спасти мою жизнь. Если бы не он, меня бы здесь не было.
– Для меня большая честь познакомиться с тобой, Керри из Фогсвелла, – сказал король, пожимая ему руку. – Помни об армии Далбрека.
Керри кивнул, с трепетом глядя на короля.
Когда все приветствия были закончены, бумаги подписаны, раздались аплодисменты. Звук эхом разнесся по долине, чистый и радостный, почти как музыка в храме. Повторяющийся припев гудел в моих венах, а от вида лица Джейса, от того, как он сглотнул и кивнул, принимая все происходящее, что-то внутри меня растаяло. Этот момент я никогда не забуду. За возгласами последовали смех, слезы, молитвы и бесчисленные объятия, а затем мы все разошлись, приветствуя новых поселенцев.
Каемус улыбался, глядя, как они выпрыгивают из повозок и кружатся на месте, впитывая красоту своего нового дома. На их лицах было столько же удивления, сколько и на его, когда он только прибыл в долину. Королеве устроили экскурсию по поселению и полям, радующим изобилием. Дети новоприбывших сгрудились у огромного дуба, по очереди качаясь на качелях.
Эти последние месяцы пронеслись мимо меня, самые низкие падения, самые высокие взлеты и надежда, которая не давала мне покоя, надежда, которая разбивалась, но возрождалась снова и снова, надежда на Лидию, Нэша, Джейса, надежда на хранилище, полное людей, надежда, которая так часто висела на тонкой ниточке.
– Госпожа Брайтмист! Какой чудесный день, не правда ли?
Это был Мустафье, торговец с биржи. Он принес подарки и одежду для новоприбывших и вызвался помочь с обустройством.
– Да, Мустафье, изысканно роскошный, – согласилась я.
Он засмеялся, довольный, что я запомнила его витиеватые слова.
– Итак, вы загадали загадку в честь этого замечательного дня? – Его длинные густые брови подергивались в нетерпении.
Я улыбнулась, слушая звуки начинаний: пилы, выпиливающей дерево, молотка, забивающего гвозди, расцветающих мечтаний.
– Думаю, что загадаю, – ответила я.
Я опустилась на груду материалов и наблюдала за суетой в лагере, возбуждение окатило его, как долгожданный летний дождь. Мустафье терпеливо ждал.
– Как насчет этой? – спросила я и заговорила:
Мое сердце несокрушимо,
Крылья мои расправлены широко,
Когда я на свободе,
Я взмываю, я лечу.
Я укрощаю завтрашний день,
Я даю тень,
Я заставляю бояться
Без страха.
Я – веревка без конца,
Меч и защита,
Ни одна армия не сравнится
С той силой, которой я наделен.
Иногда теряюсь
Или брошен в бою,
Опустошенный, избитый,
Мои руки крепко связаны.
Но крик, выдержка,
Улыбка, шутка,
Еда, выпивка,
Отдых на ночь,
Качели на дереве,
Апельсин, добрый поступок.
Как мало нужно,
Чтобы я освободился.
Словоохотливый торговец неожиданно замолчал. Он окинул взглядом оживленный лагерь, посмотрел на играющих детей, на Джейса, беседующего с поселенцами, и вытер глаз.
– Великолепно, – наконец прошептал он.
Джейс отправился на разведку новых домов вместе с Каемусом и Лиандрой, представителями поселенцев. Он был нетерпелив и оживлен из-за больших планов по расширению территории. Помимо строительства еще десяти домов, он отправил достаточно материалов для еще двух амбаров, рабочего сарая, мельницы и большой школы.
В первые месяцы у Белленджеров было мало средств, но поселенцы, засучив рукава, помогали им. Они собрали большой урожай, готовили и подавали еду для рабочих, которых Джейс нанял для восстановления города. Белленджеры были им благодарны. Но за те недели, что Джейс провел в погребе, пока поселенцы выхаживали его, его связь с ними стала еще крепче. Они были семьей. Теперь он носил связку костей на боку, как и они. Мейнте йотандэ. Вечная память. Это поселение теперь жило в его сердце, и он страстно желал, чтобы оно процветало.
Я вздохнула, когда Джейс скрылся из виду за холмом. Сегодня у нас не было и двух минут, чтобы поговорить, и я сомневалась, удастся ли мне вообще выкроить с ним минутку.
Я заметила Мэйсона, который смотрел на лошадей, а потом окинул взглядом приехавших, будто что-то искал.
– Ищешь кого-то? – спросила я.
– Джейс сказал, что Рен и Синове приедут. Прая искала их.
– Прая? Я видела ее у палатки с едой. Пойду…
– Я туда иду. Сам скажу ей, – сказал он, выжидательно глядя на нее.
– Рен и Синове скоро приедут. Они ехали в конце каравана. У одной из повозок сломалось колесо. Они задержатся, пока все не починят.
– Может, отправить кого-нибудь им на помощь?
– Например, тебя?
– Нет, – быстро сказал он. – У меня есть дела здесь. Но кто-то свобод…
– Они все предусмотрели, брат, спасибо.
Брат. Они все были такими раздражающе разными. Но в то же время похожими. В Мэйсоне было много гордости. Ганнер, которого, как думала, всегда буду ненавидеть, стал мне нравиться.
– Да, как клещ вцепляется в собаку, – сказала Синове перед отъездом. Он еще не так сильно нравится ей, но, по крайней мере, она перестала называть его противным. Я ужасно скучала по ней и Рен. Они уехали полгода назад и пробудут здесь всего неделю, а потом снова уедут, сопровождая королеву и свиту короля в Морриган на свадьбу ее брата.
Солнце опустилось к верхушкам деревьев, и его золотистый свет начал переливаться сумеречными оттенками. Скоро наступит вечер. Я приказала поварам созывать всех на ужин. Нам нужно накормить многих. С учетом тридцати пяти новичков, свиты королевы и людей Белленджеров, нас было более ста человек – вдвое больше, чем в прошлый раз. Я позаботилась, чтобы на ужин подали тушеную говядину, а не оленину с луком-пореем, и чтобы было много картофеля для Праи.
Я направилась к реке, чтобы помыться, вдыхая запахи луга и леса, дымящихся печей и полей созревшей пшеницы, готовой к уборке. Я вдыхала знойный летний воздух. Мои шаги замедлились.
Больше года наши дни пролетали незаметно, наполненные работой. Город был восстановлен и теперь снова процветал, а с известием, что Дозор Тора стал признанной державой, биржа возродилась и была оживленной как никогда. Оставалась еще работа над семейным домом. Вайрлин сказала, что прощается с Даркхомом, что не будет скучать по нему и что ей больше нравится открытое пространство, появившееся после разрушения Кейвс-Энда. Вайрлин всегда смотрела вперед, и я старалась учиться у нее. На новом пространстве посадили деревья и разбили небольшой сад с оранжереей, потому что Джалейн любила заниматься садоводством. Появление Лукаса наполнило нашу жизнь, но он не смог заполнить ту пустоту, которую оставила Джалейн. Мы часто говорили о ней, будто она все еще с нами. Мы говорили о ее самопожертвовании, о попытке спасти семью, потому что какие бы ошибки ни совершала Джалейн, мы все их совершали, принимали решения, которые нельзя исправить.
Я уничтожила бумаги Финеаса, которые нашла в седельной сумке Зейна, сожгла их, прежде чем отправиться на поиски матери. Но это не конец. Не сейчас. Дверь приоткрыта. Бофорт казнен, но его слова все еще преследовали меня. По крайней мере, сейчас дверь была снова заперта. Я так и не нашла пузырек, который спрятала в ущелье. Я немного беспокоилась, но во время взрыва в Дозоре Тора скалы в ущелье сдвинулись, расщелина расширилась, и я предположила, что пузырек упал в темные глубины земли, может, даже в ад, проглоченный тоннами твердой породы.