Лиам достал пластиковые контейнеры из холодильника, поставил их на мраморный остров и снял крышки.
— Ты всё это сам приготовил? — спросила я, забравшись на один из кожаных стульев и восхищаясь тем, какой чистой и блестящей была его кухня.
— С тех пор как умер папа, мама Мэтта продолжает фанатично присылать мне еду.
— Очень мило с её стороны.
— Она хорошая женщина. Я слышал, она приходила, чтобы помочь в гостинице.
Он достал две тарелки и приборы.
— Так и есть. Как и Изобель.
— Стая заботится о своих.
Меня наполнило тёплое трепетное чувство. Мне бы никогда не надоело слушать то, что я была частью стаи.
Он кивнул подбородком в сторону еды.
Осознав, что мы всё ещё очень мало знали друг о друге, я спросила:
— Какая у тебя любимая еда?
— Стейк.
Он положил что-то похожее на поленту4 себе на тарелку, после чего добавил зелёных бобов и толстый кусок подрумяненного мяса.
— Не очень оригинально, ага?
Он одарил меня самодовольной улыбкой, поставил свою тарелку в микроволновку, нажал пару кнопок, после чего кухня наполнилась мягким жужжанием.
— А что насчёт тебя?
— Я люблю почти всё. Но я испытываю слабость к мексиканской кухне. Эвелин… — я провела рукой по волосам, — часто готовила нам в Лос-Анджелесе.
После того, как я приготовила для себя тарелку, Лиам поставил её в микроволновку.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— Было бы здорово.
Он открыл холодильник и достал оттуда бутылку воды и бутылку пива.
— Это похоже на первое свидание, — сказала я.
Он открыл своё пиво, сделал большой глоток и наклонился ко мне с поцелуем.
— Я не хочу, чтобы это было нашим первым свиданием. Я хочу сводить тебя куда-нибудь. Давай завтра вечером, только ты и я.
Моё сердце застучало быстрее, но затем замедлилось, когда я вспомнила, что завтра вечером я навсегда удалю контакт своего кузена из телефона. Моё отрывистое дыхание заставило Лиама наклонить голову набок.
— Ты не хочешь, чтобы тебя видели вместе со мной? — спросил он.
— Что? — я постаралась успокоить свой неровный пульс. — Нет, дело не в этом.
Я провела указательным пальцем по запотевшим стенкам своей бутылки.
— Я хочу сходить куда-нибудь с тобой, только не завтра.
Его глаза были полны сожаления. Я не знала — и не стала спрашивать, боясь его ответа — было ли это связано с его угрызениями совести из-за моего кузена или с тем, что приходилось откладывать наш ужин.
Микроволновка издала сигнал. Лиам протянул мне мою тарелку, после чего опустился на стул рядом со мной. Мы не разговаривали, сосредоточившись на еде и потерявшись каждый в своих размышлениях.
Я не чувствовала вкуса. Это было просто топливом для моего истощенного тела и способом не разговаривать об Эвересте.
Когда я закончила, я отнесла тарелку к раковине и помыла её.
— Тебе необязательно это делать, Несс. Каждые два дня ко мне приходит человек и убирается.
— Я так долго убирала за собой и другими, что это укоренилось в моей ДНК.
Я улыбнулась ему и вытерла руки о кухонное полотенце, которое висело на ручке духовки.
— Ты этим занималась в Лос-Анджелесе?
— Да, а ещё работала официанткой, но я это ненавидела, — я сморщила нос. — Какой клининговой компанией ты пользуешься?
Лиам допил остатки своего пива.
— А что?
— Я скоро останусь без работы.
— Ты же не собираешься убирать дома?
Я нахмурилась.
— Это единственное, что я умею, Лиам.
— Ты теперь часть стаи, Несс.
— И что? — я скрестила руки на груди. — Оборотни считают ниже своего достоинства убираться в домах?
— Я помогу тебе найти нормальную работу.
— Уборка домов это нормальная работа.
— Но ты можешь найти лучше.
— У меня только диплом о среднем образовании, Лиам.
— Завтра мы заедем в Университет Колорадо и подадим документы.
— То есть, после того, как ты разделаешься с моим кузеном? — огрызнулась я, мой голос прозвучал напряжённо, каким было и моё тело.
Лиам встал со стула, обошёл остров и подошёл ко мне.
— Несс…
Я крепко сжала губы.
— Ты злишься.
Так и есть. Я злилась из-за судьбы Эвереста. Злилась из-за того, что Лиам принижал мою работу. Злилась, потому что не продолжила обучение.
Он положил руки мне на плечи.
— Я всё понимаю, но не надо на меня злиться.
Я уставилась на вырез его тёмно-синей футболки, отказываясь смотреть ему в глаза.
— Альфа защищает свою стаю. Эверест опасен для тебя… для всех нас, — он подхватил мой подбородок и поднял мою голову так, что наши глаза встретились. — А что касается твоего будущего, я думаю, что тебе лучше поступить в колледж. Уверен, что твои родители хотели бы этого.
Мой гнев испарился при упоминании родителей. В последний месяц своей жизни мама наседала на меня по поводу подачи документов в колледж.
— Сначала мне надо подать документы на стипендию, — пробормотала я, наконец.
— У стаи есть накопления. Если ты хочешь пойти в Университет Колорадо осенью, для тебя там зарезервировано место. Все расходы оплачены.
— Даже комната в общежитии?
— Даже комната в общежитии.
Значит, мне нужно будет найти жилье только на следующий месяц… Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— А какая от этого выгода стае?
Лиам улыбнулся.
— Нет никакой выгоды. Ты часть стаи. Образование это один из бонусов. Нам нравится, чтобы наши волки были достаточно образованы, чтобы захватить мир. Ну, или хотя бы Боулдер.
Но мне всё ещё была нужна работа, чтобы вернуть четыре с половиной тысячи, которые я задолжала банку за последние месяцы аренды квартиры, включая разные другие расходы, но мне не хотелось снова напоминать ему об этом.
Лиам обхватил руками мои запястья и опустил вниз мои костлявые руки, разделяющие наши тела.
— Не отгораживайся от меня. Я знаю, что все эти годы ты заботилась о себе сама, но теперь у тебя есть я. И многие другие, которые тоже готовы тебя поддержать. Ты должна нам доверять.
— Я пытаюсь.
Он скользнул губами по моим губам. Его губы были мягкими, словно шёлк, но затем его поцелуй стал более интенсивным. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы расслабиться, после чего я, наконец, вздохнула — точнее это было больше похоже на стон, чем на вздох — после чего обхватила его руками за талию. Но вдруг мой желудок начал пульсировать, словно моё сердце перекочевало туда. Я попыталась подавить неприятное чувство, но вскоре оно затмило все остальные.
Я так резко отпрянула от Лиама, что часть моих губ, казалось, должна была остаться приклеенной к его губам. Его тёмные глаза пристально оглядели выражение моего лица и моё тело, задержавшись на руке, прижатой к животу: я опустила руку и сжала пальцы в кулак. Пульсация начала стихать.
— Эрик предупреждал меня об этом, но я думал… — его кадык дёрнулся. — Я думал, что всё будет иначе.
— О чем предупреждал тебя Эрик?
— Он сказал, что твоё тело будет сопротивляться любому действию в отношении тебя, которое не исходит от твоего настоящего партнёра.
Меня охватил ужас.
— Единственное, что может помочь избежать этого — расстояние. Но Август не собирается уезжать, — Лиам вздохнул, и его накачанная грудь слегка опустилась. — Я не знаю, в курсе ли ты, но у его мамы рак груди.
При слове «рак» моя кровь начала закипать.
— Они думали, что она его победила, но он вернулся. И в этот раз болезнь более агрессивна. В любом случае, на следующей неделе у неё должна состояться двойная мастэктомия.
Пронзительное всхлипывание вырвалось у меня из груди раньше, чем я успела зажать рот рукой.
— Чёрт, — он прижал меня к себе. — Я забыл, что именно из-за рака твоя мама…
Он не закончил предложение. Да это было и не нужно. Он провёл рукой по моей голове.
Эта новость потрясла меня, я восприняла её очень близко к сердцу. Теперь я понимала, почему муж Изобель так переживал за неё в гостинице, и почему она выглядела такой бледной на фоне её здорового сына.
— Август сказал, что на этот раз доктора уверены в успехе, но он хочет остаться на время операции. Он пообещал уехать после.
Меня затрясло от боли в груди, которую я испытывала по отношению к Изобель, Нельсону и Августу, и от стыда из-за того, какой я была эгоисткой. Я не только решила, что Август остался из-за меня, но была готова умолять его уехать, чтобы я могла быть близка с Лиамом. Боже.
Лиам запустил руку мне в волосы.
— Он не хотел, чтобы я говорил тебе, так что, пусть это останется между нами.
Я кивнула, всё ещё прижимая костяшки своих пальцев к губам, желая подавить весь тот ужас, что вызвала новость Лиама.
— Это несправедливо, — пробормотала я.
— Жизнь редко бывает справедлива.
И хотя я не могла прочитать его мысли, я почувствовала, что он думал о своей собственной матери, которую забрали у него, когда ему было только восемь, и сделал это его собственный отец-тиран.
— Кстати, о несправедливости, я знаю, что ты ненавидишь Эвереста, и я знаю, что ты хочешь следовать традициям, — я облизала губы, — стаи, но мой кузен оказал тебе услугу. Он разделался с убийцей твоей матери, — я надеялась, что если я преподнесу всё именно так, это может изменить его решение. — Может быть, ты пересмотришь его приговор?
Лиам сжал пальцами мою футболку, словно это была шея Эвереста.
— Моя мать не была частью стаи.
— И что? — меня начало дико трясти от злости. — Разве её жизнь была от этого менее ценной?
— Не путай прощение с честностью.
Его глаза сделались такими чёрными, как будто его зрачки поглотили радужку.
— Мой отец был подлым ублюдком, но он, тем не менее, был моим отцом. Если я позволю твоему кузену уйти безнаказанным, какой из меня тогда Альфа?
— Милосердный.
— Милосердие не добавит мне уважения.
— Это неправда. Умение сострадать это достойное качество для лидера. Я бы уважала тебя за то, что ты проявил сострадание к тому, кто его не заслуживает.