— Эй.
Он потёр его, но его глаза весело сверкнули.
Я поднесла бутылку к губам и насладилась прохладным шипением пива, когда оно коснулось моего языка, а потом попало в кровоток.
— Так что же произошло после этого?
— В итоге он встречался с ней четыре года.
— И всё это время вы не разговаривали?
— Не-е. Мы довольно быстро всё уладили.
Я подумала о девушке в спальне Лиама. Я всё ещё не знала, кем она была, но я не могла представить, что захочу проводить с ней время. С другой стороны, Коул и Август были друзьями до того, как между ними встала девушка. У меня не было подружек в Боулдере, кроме Сары, но Сара, очевидно, не была той, кто находился за той стеной.
Смогла бы я простить её, если бы это оказалась она?
— Несс?
— Да? — я моргнула, вырвав себя из мрачных мыслей.
— Хочешь пиццы?
— Конечно.
Пока он звонил в доставку, я вернулась к мыслям о девушке в комнате Лиама. Я выпила всё своё пиво, думая о ней.
Мне действительно нужно было отвлечься от всего этого.
— Так что сказал твой папа? — спросила я, как только Август закончил делать заказ.
— Он сказал, что знает об этом. Мама уже обнаружила это несоответствие.
— И?
— И тебе не стоит переживать из-за этого.
Я скрестила ноги.
— Ты, и правда, не собираешься мне больше ничего рассказывать?
Он начал изучать этикетку на своей пивной бутылке, как будто решил проверить состав и делал это так тщательно, что между его бровями появилась небольшая бороздка. Наконец, он вздохнул.
— Это дело рук Тома. Его племянник, тот, что работает на радиостанции, ну… у его бывшей жены была зависимость от шопинга. Она опустошила их банковский счёт и уехала из города, накопив безумную сумму долгов и свесив их на него.
Долги. Я кое-что знала об этом.
Он отогнул уголок этикетки и оторвал её от зелёного стекла.
— Том просто пытался помочь своему племяннику.
— Почему он не обратился к вам и не попросил в долг?
— Видимо, он боялся, что ему откажут, а потом выгонят.
Август опёрся локтями о стойку и принялся сгибать этикетку, пока та не стала похожа на миниатюрный аккордеон.
— Кстати, мы ещё ни разу не обсуждали твою зарплату. Я полагаю, что для тебя это просто летняя подработка.
— Если вам надо, чтобы я осталась подольше, я могу поработать ещё и осенью.
Он помусолил сложенную гармошкой этикетку между пальцами, и липкая бумага распалась на кусочки.
— Но только если вы считаете меня компетентной…
— Мы считаем тебя компетентной, — он разорвал всю этикетку, превратив её в кучку гранул размером с рис. — Даже слишком.
Я моргнула и посмотрела на него. Существовало ли вообще такое понятие, как «слишком компетентный»?
— Тебя устроят двадцать баксов в час?
— Двадцать баксов?
Я чуть не подавилась. В Калифорнии я зарабатывала одиннадцать с копейками.
— Это очень щедро.
Он взял мою пустую бутылку из-под пива, собрал устроенный им маленький беспорядок, а затем бросил всё это в мусорное ведро под раковиной.
— У тебя ведь проблемы с деньгами?
— Что?
Почему он спрашивал меня об этом? Неужели от меня исходили голодные флюиды? Я попыталась напустить на себя невозмутимое выражение лица.
— Нет.
— Тогда зачем ты согласилась на работу эскортницей?
— Чтобы встретиться с Хитом.
— Я не об этой встрече. Я о второй.
Я поморщилась.
— Откуда тебе известно о второй встрече?
— Коул был там.
Ох.
— Мне пообещали три штуки за ужин с Эйданом. Я не знала, кто он такой. Я бы не поехала, если бы знала.
Август смотрел на меня так долго, что я почувствовала, как мою шею начала заливать краска.
— Послушай, я не очень-то горжусь этим, но три штуки только за один ужин…
— Я тебя не осуждаю, Несс.
— Все остальные осуждают, — пробормотала я.
Он накрыл мою руку своей рукой. Несмотря на то, что я была немного загорелой, контраст между цветами нашей кожи был очень резким — светло-коричневый на фоне золотистого цвета слоновой кости.
— Я очень хочу получить от тебя честный ответ касательно твоей финансовой ситуации. Я знаю, что твой дядя в затруднительном положении, так как ожидает плату за гостиницу, и я знаю, сколько стоят медицинские услуги.
Я с трудом сглотнула, молясь, чтобы Август не почувствовал, какой липкой сделалась моя кожа.
— Я была несовершеннолетней, когда мама… после её смерти я не отвечала за оплату её медицинских счетов. Мне нужно было платить только за повседневные вещи и кое-что ещё, ну, там, за аренду, еду и её… — я прикусила нижнюю губу, — её похороны, — я, не отрываясь, смотрела на наши руки. — В общем, отвечая на твой вопрос, мне нужна работа, но не деньги в долг.
Раздался звонок в дверь. От запаха плавленого сыра и острых помидоров у меня заурчало в животе. Август неторопливо убрал свою руку и направился к двери. Он освободил посыльного от трёх картонных коробок и дал ему щедрые чаевые, после чего поставил еду на остров. Он поднял крышки на двух коробках, а третью оставил закрытой — вероятно, это был супер-огромный пирог Коула.
— Ты можешь дать мне свои банковские реквизиты? — спросил он, доставая тарелки и протягивая мне одну. — Чтобы мы могли перевести на твой счёт зарплату в конце месяца.
— Я отправлю их тебе по электронной почте чуть позже.
Я вытащила из коробки кусок идеальной треугольной формы и откусила заострённый кончик.
Пока мы ели, между нами воцарилась тишина. Её прервал резкий стук в дверь, за которым последовал звуковой сигнал.
— Йоу, — сказал Коул, входя внутрь.
Увидев меня, он остановился. И хотя Коул пытался скрыть своё удивление, оно было написано у него на лице.
— Несс получила водительские права, — сообщил ему Август. — Мы решили отпраздновать пивом и пиццей.
Я промокнула губы бумажной салфеткой, схватила сумку, стоящую на стуле рядом со мной, и спрыгнула со своего барного стула.
— Я как раз собиралась уходить. Не хочу портить ваше свидание.
Когда я направилась к двери, Коул сжал моё плечо.
От его пальцев пахло сигаретами.
— Мэтт рассказал мне, что случилось.
Не говори этого вслух. Не говори этого вслух. Мне не хотелось заново переживать всё это.
— Это был подлый поступок, — добавил он, опуская руку, — но он сам виноват.
Я уставилась на пол рядом с его кроссовками.
— Он не сделал ничего плохого. Мы не были вместе, — тихо сказала я, а потом попыталась улыбнуться, но с треском провалилась.
Прошло уже пять дней, но моё сердце всё ещё вздрагивало каждый раз, когда кто-то упоминал Лиама.
— Спокойной ночи, парни, — пробормотала я и вышла за порог в кобальтовую темноту.
По пути к фургону, я смотрела на звёзды. А потом я понаблюдала за ними ещё немного, пока ехала домой, жалея о том, что я не могла чувствовать себя счастливее, потому что сегодня был хороший день.
Проезжая мимо дороги, которая вела к моему старому дому, я подумала о доме своей мечты, и вдруг нажала ногой на тормоз.
О.
Боже.
Мой.
Я моргнула и посмотрела в направлении дома моего детства. Последнее сообщение Эвереста всплыло у меня в голове. Я снова завела машину и поехала вверх по дороге.
ГЛАВА 36
Я припарковала фургон и помчалась вокруг дома к своей старой спальне. Окно, которое я разбила, чтобы запрыгнуть внутрь и спасти Эвелин, всё ещё зияло огромной дырой. Я подумывала о том, чтобы заколотить его, но потом, после всего, что произошло, это вылетело у меня из головы. Никогда ещё я не была так рада своей забывчивости.
Куски стекла всё ещё торчали из рамы. Я схватила с земли самый большой камень, какой смогла найти, и провела им по раме, выбив все острые осколки. Мои ладони и грудь покалывало от учащенного пульса. Я подтянулась на руках и залезла в тёмную дыру.
Должно быть, я убрала не всё стекло, потому что на одной из моих ладоней проступили капельки крови. Вытерев их о футболку, я начала продвигаться по пыльному полу, пока не нашла нужную половицу. Я присела на корточки и приподняла её. Мой пульс ускорился, а во рту появился привкус металла. Я не знала, чего я боялась больше: найти там что-то или ничего не найти.
Половица беззвучно поднялась.
Я уставилась в тёмную дыру, но не решалась запустить туда руку. Я осторожно отложила половицу в сторону, достала из кармана телефон и позвонила человеку, с которым я не хотела разговаривать.
Десять минут спустя на подъездной дороге раздался рёв двигателя. Я вышла из спальни, подошла к входной двери и отперла её. Лиам и Лукас вышли из чёрного внедорожника, а затем последовали за мной через мой старый дом.
Я указала на дыру.
— Я ничего не трогала.
Лиам посветил телефоном в отверстие, внизу сверкнула металлическим блеском стопка упаковок, которые мой кузен запихнул внутрь. Можно ли было вообще хранить Силлин вне холодильника? Я не стала спрашивать. Мне было всё равно. Единственное, что меня волновало, это чтобы Лиам и Лукас не подумали, что я приложила руку к сокрытию таблеток боулдеровской стаи.
Лиам вытащил все алюминиевые упаковки и бросил их на пыльный пол.
— Всё на месте? — спросил Лукас.
Лиам медленно пересчитал их.
— Одной не хватает.
Одной из тридцати или около того. Двадцать четыре таблетки в упаковке.
Когда Лиам поднял на меня свой взгляд, я напряглась.
— Я её не брала.
В его глазах вспыхнула какая-то эмоция. Боль? Сожаление? Я отвела взгляд, так как боль в сердце, вызванная его присутствием всё ещё была слишком сильна.
— Несс, я и не намекал на то, что это сделала ты.
Он выпрямился и осторожно шагнул ко мне.
— Спасибо, что нашла их. И за то, что сообщила.
Я кивнула, не сводя глаз с груды Силлина.
Он коснулся моей щеки, и я резко отпрянула.
— Мне надо идти.
Я повернулась и пошла через дом, не смотря никуда, кроме пола. Я боялась, что моё сердце, которое и так было переполнено горем, выскочит из груди, если я увижу что-то, что напомнит мне о моих родителях.