За всю дорогу никто так и не встретился им на пути, кроме ворон, что кружили над бывшими селениями в поисках падали. Василисе всё не давал покоя вопрос, где же мёртвые. Кто-то убежал, кого-то чернокнижники увели с собой, кто-то сгорел вместе со своей избой, но куда делись остальные?
Ответ нашёлся в одной из деревень, когда гвардейцы решили срезать путь через кладбище, что лежало поодаль от селения, за ещё устланным снегом полем. В одной неглубокой яме лежало несколько десятков мертвецов, сваленных друг на друга будто мусор. Посиневшие, почерневшие тела в одежде и без – и удушающий смрад. Выходит, чернокнижники всё же… «прибирали» за собой. В этот раз даже у Леля не нашлось утешительных слов.
Василисе чудом удалось удержать содержимое желудка на месте, и потом её ещё долго преследовал отвратительный запах разлагающейся плоти, даже когда жуткая могила осталась в нескольких верстах позади.
Наконец они добрались до условленного места – широкое поле, окружённое пологими холмами, на одном из которых раскинулся лагерь войск Дарена. Внизу, за полем, так далеко, что приходилось напрягать зрение, чтобы разглядеть первую стену, лежал Даргород.
Шатры устилали собой почти всё видимое пространство на холме и за ним, и впервые за всё время путешествия сюда Василиса почувствовала себя лучше. Столько воинов она не видела никогда прежде. Мужчины и женщины в чешуйчатых доспехах сидели у костров, ели, натачивали оружие, вычищали лошадей, шумно болтали, обмениваясь шутками. Столько уверенности было в их голосах, столько силы в широких плечах, что Василиса подумала: завтра всё будет хорошо. Завтра они справятся, все вместе, что бы их ни ждало на поле боя.
– Атли! Лель! – зычный голос заставил их обернуться, и Василиса увидела царевича Дарена, который приветственно махал им рукой, шагая навстречу. Воины, мимо которых он проходил, учтиво склоняли головы и уступали ему дорогу. – Как же я рад вас видеть!
Царевич обнял их обоих.
– А это, должно быть, Кирши, – безошибочно угадал Дарен и перевёл взгляд на Василису: – А ты… погоди, ты же тот самый Ворон! Ты тогда на празднике не поклонилась моему отцу!
Василиса густо покраснела и неловко улыбнулась. Вот же чубась! Повезло же запомниться таким образом!
– Василиса, – представилась она.
– Рад знакомству, Василиса. – Дарен перехватил её руку и коснулся губами пальцев. – Прошу, друзья, пройдёмте в мой шатёр, пока вам готовят место для ночлега.
В просторном шатре пахло едой. На полу лежал ковёр, посреди стоял стол с развёрнутой на нём картой. Вокруг него замерли трое человек – девушка и два юноши. Василиса узнала в них троих Воронов, которых прежде встречала в гарнизоне, но с которыми ни разу не общалась.
Они, как и Дарен, бросились обнимать Атли. Из-под стола выскочила лисица и кинулась к Лелю.
– Мила! – Целитель подхватил её на руки и крепко обнял. – Как же я скучал!
– Мы тут… – начал было Дарен, но лисица громко тявкнула, и он тут же смолк, будто понял, что крылось за этим лисьим звуком. Лель удивлённо посмотрел на царевича, а тот пожал плечами: – Впрочем, она сама тебе расскажет, если посчитает нужным.
– Мила – заколдованная сестра Леля, – шёпотом пояснил Атли, заметив растерянный взгляд Василисы. – Она очень милая, думаю, вы поладите.
Когда с объятиями и знакомствами было покончено, все собрались у карты.
– Чернокнижники готовятся к осаде? – спросил Атли.
Дарен покачал головой:
– Выводят войска на соседний холм, тот, что повыше. – Он показал на карте. – Отсиживаться за стенами они явно не собираются.
– Войска? – переспросил Кирши.
– В основном гули и волколаки, есть люди и упыри, – отозвался Дробн. – Чародеи тоже есть, но, скорее всего, сражаться они будут в крайнем случае, как и при нападении на Даргород, их главной задачей будет направлять нечисть на врагов. Основную ставку они сделают не на чары, а на живую силу.
– А что с Тенями? – спросила Василиса.
– Соглядатаи насчитали пять носителей, – ответила Люба. – Всех Зоран держит при себе. Сколько в каждом из них Теней, мы не знаем.
Пять. Не так уж и много. Если очень повезёт, Василиса даже сможет убить их всех, и Зоран останется без защиты. И если она не доберётся до него сама, то откроет путь остальным.
– А что у нас?
– Командование взял воевода князя Чеслава. Сам он тоже здесь, как и Яровид. Княгиня Горица и её воевода тоже прибыли. – Дарен снова обратился к карте. – Спереди короткие копья, длинные – сразу за ними. Здесь конница. Лучников пустим с флангов…
Дарен продолжал что-то говорить, а Василиса смотрела на него, не понимая ни слова. Копья, лучники, основные силы – за этими словами исчезали люди, живые люди, которые будут держать эти копья, спускать тетиву и умирать. Дарен словно вёл речь о деревянных фигурках на карте, а не о людях. Отчего-то эта мысль напугала её до дрожи в коленях.
С трудом Василиса достояла до конца обсуждения и очнулась только, когда услышала своё имя.
– …с небольшой группой воинов пойдёт, когда начнётся сумятица, – сказал Атли.
– Что? – переспросила она, чувствуя себя невероятно глупо.
– Мы не думаем, что Зоран лично будет сражаться, – терпеливо начал повторять Атли. – Скорее всего, он останется наблюдать с холма. Ты с небольшой группой воинов проберёшься туда, когда начнётся сумятица. Твоя задача не Зоран, а в первую очередь носители. Кирши пойдёт с вами, будет держаться поодаль и, когда выдастся возможность, попробует с помощью силы Тёмного приказать Зорану остановиться.
– Говорил же уже, можете даже не пробовать, – покачал головой Лель. – Чернокнижники берут себе новые имена после посвящения.
– Лучше всё равно попробуем, – возразил Атли. – Вдруг Зоран настолько прикипел к своему истинному имени, что решил оставить. Но если не выйдет, Кирши…
– Я его убью, – откликнулся Тёмный.
Атли кивнул.
– Что с переговорами? – задал он следующий вопрос.
– Мы отправили им гонца, они ответили, что поговорят с Лелем, но только при условии, что он придёт на их холм один. Завтра на рассвете.
– Как мы и думали, – поджал губы Атли. – Значит, выступаем на рассвете.
Когда Василиса покинула шатёр Дарена, её подташнивало, а голову словно сдавило тугим железным обручем. Кирши вышел вместе с ней. Остальные задержались, чтобы обсудить завтрашние планы и тонкости переговоров Леля с Зораном.
– Пойдём отдыхать. – Кирши погладил Василису по спине, и её плечи немного расслабились. Она и не замечала, как они были напряжены всё это время.
– Да. Ты иди, я немного прогуляюсь по лагерю, проветрю голову.
Кирши не стал задавать вопросов и предлагать составить Василисе компанию, только кивнул, улыбнулся краешками губ и направился к шатру, который развернули рядом с шатром царевича. Чародейка пошла в другую сторону.
Занятые своими делами воины и слуги не обращали на Василису никакого внимания, чему она была крайне рада. Солнце садилось, и лагерь постепенно пустел. У одного из костров Василиса заметила знакомые кафтаны. Четыре Ворона и пятеро Журавлей. Они перебирали камни багреца. Светящиеся складывали в одно ведро, а потухшие – в другое. Затем кто-то из гвардейцев брал потухший камень, наполнял его своей магией и бросал к другим светящимся камням.
– Нужна помощь? – Василиса подошла ближе.
Девять пар глаз уставились на неё с удивлением и подозрением.
– Я Василиса, приехала с Атли, напарница Кирши. Нас не было в Даргороде, когда… всё случилось.
Гвардейцы переглянулись, но одна из Журавлей, полная румяная девушка в белом кафтане, изменилась в лице так, будто увидела саму смерть.
– Неужто та самая Василиса? – сказала она, оглядывая гостью с ног до головы. – Кирши сказал, ты померла.
Василиса пожала плечами и села к костру, не дожидаясь приглашения.
– Так и было. Но это долгая история. Буду рада рассказать как-нибудь за кружкой мёда.
– Я Луна, Журавль Дома Гвардии в Сребрене, – протянула руку девушка.
Мороз, Самбир, Молчан, Людмил, Торчин, Рута, Лан и Ружан – Василиса старалась запечатать в памяти их имена. За время, проведённое в гарнизоне, она так и не успела толком ни с кем познакомиться и завести дружбу. Конечно, дружба – это не про Воронов, когда у тебя есть напарник и вечный поход, пока один из вас или вы оба не погибнете в очередной стычке с нечистью. Но многие гвардейцы знали друг друга ещё со времён ученичества и сумели сохранить некое подобие тёплых отношений, которое согревало их в те дни, когда им везло оказаться в гарнизоне вместе. У Василисы же были только Кирши, Атли и с недавних пор Лель – маленькая стая, как их в шутку повадился называть Атли во время жизни в Тёмных Лесах.
– Ты же чародейка, – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказала Луна и протянула Василисе потухший камень багреца. – Наполняй магией сколько можешь. Завтра будет много раненых, и нам, Журавлям, придётся туго, а с камешками мы протянем подольше и исцелим побольше.
Василиса хотела было спросить, что делать, но тут же почувствовала, как камешек потянул в себя её магию. Так легко и просто, совсем не требуя никаких усилий. Василиса вспомнила, с каким трудом делилась магией – даже Белава не смогла вытянуть из неё ни капли. А теперь – так легко. Интересно, спросила она себя, дело в камне или в ней? Может быть, в конце концов, в ней всё же что-то переменилось? Может быть, теперь она всё же стала меньше бояться? Может быть.
Чародеи наполняли камни молча, Вороны-воины, перебирающие багрец, выискивая потухший, обменивались шутками.
– Как думаешь, у кого из них самый большой? – заговорщически спросила Самбир, хихикая.
– У меня, – гоготнул Молчан, а потом прищурился: – А ты о чём?
– О резерве, конечно! А ты, дурак, о чём подумал?
– А, тогда у Леля! Зря он, что ли, капитан? – смутился Молчан, но тут же осклабился и подмигнул Самбир: – Но я говорил о кое-чём поинтереснее.
– Тоже мне, нашёл интересное! – прыснул Людмил. – Можешь льстить себе сколько угодно, но в состязании с оборотнем ты неизбежно проиграешь. Слышал поговорку? Человеку с волком не тягаться!