Фьерд с самодовольной улыбкой живо подскочил к мастеру, но тут же получил звонкий удар тростью в лоб. Лежащая неподалеку Хелла прижалась мордой к земле с опущенными ушами.
– Ай! За что, мастер Чайхо?! – завопил юноша, растирая ладонью больное место.
– Вы – умелый боец, Фьерд, даже не смотря на свой юный возраст, – произнес Чайхо, перехватываясь за конец своей трости.
– Вы физически сильны! – Мастер ударил палкой по правой ноге Фьерда.
– Ай!
– Вы хитры и проворны! – трость опустилась на левую кисть юноши.
– Ну, хватит!
– Но вы жутко заносчивы и бесконечно самоуверенны! – Чайхо ударил Фьерда ручкой трости по лбу, прямо в то место, откуда начинала выходить побелевшая шишка от прежнего удара.
– Пожалуйста, мастер Чайхо! – простонал юноша, после чего упал на колени и стал прикладывать к больному лбу охлаждающий снег.
– Вся суть поединка заключается в том, чтобы как можно скорее обезвредить своего противника, а вы играетесь с ними как лисица с полевкой. – Мастер ударил Фьерда тростью по спине, чтобы его слова запомнились юноше вместе с тупой болью. – Вы скачете перед соперником, как заяц перед самкой.
– Я все понял, мастер Чайхо. Пожалуйста, не бейте меня, – мучительно отозвался Фьерд, пытаясь подняться на ноги.
– Учтите, Фьерд, Дитя Севера – в жизни вам может попасться враг, навыки которого вы, в силу своей самоуверенности, можете недооценить. Такой человек не станет терпеть ваше шутовство, а вонзит свой меч прямиком в вашу ехидную улыбку, – угрожающим тоном произнес мастер Чайхо, помогая встать юноше.
– Хорошо, мастер Чайхо, я услышал ваш совет.
– Но отложился ли он в вашей прохладной голове? – Чайхо занес над юношей свою трость, указывая на голову, от чего тот с испуга прикрыл лицо руками в ожидании очередного удара.
– На сегодня вы свободны, молодой человек. Советую вам хорошенько поразмыслить над моими словами, – произнес мастер, направившись к длинной бревенчатой постройке с широкими лестницами. – Тем более, что вечер вы проведете в одиночестве, в связи с отъездом вашего отца и сестры. – Чайхо перешагнул порог, но затем ненадолго выглянул из-за двери. – Жду вас завтра на рассвете, Фьерд. И вот вам последний на сегодня совет: не опаздывайте!
Мастер Чайхо с грохотом захлопнул входную дверь, от чего белые пылинки снега слетелись с широких лесенок в небольшую снежную пургу.
Фьерд ритмично хлопнул два раза себя по бедру, после чего двинулся к выходу, чуть прихрамывая. Лисица стряхнула с себя своим пышным, пушистым хвостом опавший снег, затем рванула за хозяином.
Скоротечные вечерние сумерки вынужденно уступили свое место нагло вперевшейся Северной ночи. Стерегущая холодная луна с небольшим прикрытым краем бледным оком нависла над затихшей общиной. Сотни глиняных дымоходов испускали в небо армию призрачных ароматных кумаров, символизируя о теплой и уютной атмосфере в своих домах.
Южанин, притаившись в деревьях, просовывал под мешок куски вяленой крольчатины, найденной в погребе дома Гойлов. В нескольких метрах от него недовольно фыркала гнедая лошадь, привязанная к стволу высокой ели.
– Веди там себя тихо, или привлечешь на свой хвост стаю голодных волков, – жвачно произнес Мешок, засовывая в рот последний кусок мяса. – Поверь мне, встреча с ними – момент не из приятных.
Лошадь демонстративно ударила ногой о землю, выбивая копытом горсть снега с грунтом, затем отвернулась в сторону леса. Южанин достал из-за пояса листок с картой и сверился с отметкой у стены, за которой сразу располагался дом клана Винтер.
– Похоже, мы на месте, – произнес Мешок, слегка обернувшись к лошади, но животное даже не повело ухом.
Он подошел к лошади, затем достал из сумки заранее приготовленную веревку с подвязанной на конце палкой. Перекинул через шею меч, заключенный в ножнах, после чего велел лошади дожидаться его прихода, не поднимая шума, затем украдкой двинулся к стене.
Раскрутив и забросив наметанной рукой на стену веревку, Мешок пару раз сильно дернул ее конец на себя, после чего осторожно полез наверх. Добравшись до острых верхушек бревен частокола, он уперся ногами в расщелины между бревен и стал сматывать веревку, чтобы перебросить ее на другую сторону.
Когда болтающийся конец облизывал примерно середину стены, из-за угла послышались пыхтящие звуки. Мешок доматывал веревку, когда приближающиеся звуки стали отчетливо походить на бегущих запыхавшихся людей. Он прикинул, что не успеет перебросить веревку, поэтому единственным выходом было повиснуть с внутренней стороны стены и дождаться, когда нежданные гости пробегут мимо.
– Стой! Я больше не могу. Давай передохнем, – задыхаясь, простонал один из бегунов, остановившись около стены прямо под тем местом, откуда свисал Мешок.
– Ну, давай же! Осталось совсем немного, – подбодрил своего вымотанного друга молодой северянин.
– Если я пробегу еще несколько шагов – я выкашляю свои легкие, – промычал юноша, загибаясь от колющей боли в груди.
Висящий на другой стороне стены южанин начал ощущать неприятное нытье в руках. Он огляделся вниз и заметил наметенный снежный сугроб, в который, в теории, он мог бы спрыгнуть не покалечившись. Но звук падения привлек бы бегунов за стеной, поэтому оставалось только выжидать их ухода.
– Да брось, это последний круг. Соберись!
– Какое это имеет значение, если мы итак не успели пробежать до захода солнца?
– Но старик же этого не знает! Наверняка он сейчас уже дрыхнет в своей теплой пастели.
Руки Мешка начало сводить судорогой. От скручивающей боли пальцы начинали потихоньку разгибаться. Он поочередно перехватывался обеими руками, чтобы разогнать кровь, а с ней и болевые ощущения.
– Ох, даже не знаю. С мастером Чайхо лучше не шутить, – произнес уставший юноша, после чего глухо прокашлялся.
– А гробить свое здоровье лучше? Давай спокойно дойдем до моего дома, моя мама заварит нам пряный травянистый чай.
– Может быть, ты и прав. Только давай помедленнее, иначе я свалюсь без сил в обрыв.
Юноши, по-братски приобняв друг друга за плечи, неспешно двинулись вдоль стены.
Мешок чувствовал, что сил в руках уже почти не осталось, но бегуны были еще достаточно близко, чтобы услышать его падение. Первыми сдались большие пальцы с каждой руки. До южанина все еще доносились разговоры отдаляющихся юношей – еще не время. Следом с бревна бессильно отцепилось по указательному пальцу. Теперь их осталось по три на каждую руку – всего шесть побелевших напряженных пальцев. Руки южанина начало трясти, лицо под мешком скрючило в тугую гримасу.
Когда звуки бегунов стихли за дальним углом, оставшиеся на бревне пальцы Мешка разжались, и измученное тело с хлопком рухнуло в пушистый сугроб.
В растопленном пахучем гусином жире шумно шкварчали две половинки речной рыбы. Фьерд удерживал над огнем плоскую сковороду, иногда переворачивая рыбу деревянной лопаткой. Спустя несколько минут он подковырнул краем лопатки небольшой кусок белого филе, поднес ко рту и сцапал его голыми зубами, предварительно растянув свои губы, чтобы не обжечься.
– Кажется, готово, – произнес Фьерд, оборачиваясь на лежащую в дверях Хеллу.
Острые уши лисицы заметно покраснели с внутренней стороны, а черный нос дышал чаще обычного. Хелла всем своим испаренным видом намекала, что растопленное помещение не по нраву лисице с густым мехом.
Юноша снял шипящую сковородку с огня и присел вместе с ней за стол. Затем он отломил с ржаной буханки кусок хлеба и обмакнул его в горячее масло, пропитывая ломтик жидким ароматом жареной рыбы. Он неуклюже забросил промасленный кусок себе в рот, разбрызгивая жирные капли по столу и одежде.
– Немного жарковато для тебя, правда? – чавкая, произнес Фьерд, уставившись на изнуренную лисицу своими разными глазами. – Ну, хорошо. Впущу тебя чуть позже, когда в доме станет прохладнее.
Юноша протер жирные руки о рубашку, затем подошел к выходу и выпустил Хеллу на холодное крыльцо. Лисица радостно свернулась в лохматый клубок на запорошенных снегом досках.
Фьерд захлопнул за Хеллой дверь, после чего вернулся за стол, чтобы прикончить свой ужин. Смачный кусок рыбы уже приближался к испачканному рту юноши, как наверху раздался звук бьющегося стекла. Снежноволосый парень бросил еду, так и не попробовав, схватил в одну руку серебряный меч, а в другую – горящую свечу со стола, и осторожно двинулся по лестнице на второй этаж.
– Кто здесь? – бросил в темноту Фьерд, но ответом было лишь гулкое завывание ветра из голого окна, под которым были разбросаны битые осколки и щепки от оконной рамы.
Юноша медленно дошел до середины комнаты и воткнул в пол свечу. Тусклого света едва хватало на просторное помещение, и большая часть комнаты все равно оставалась в кромешной тьме. Фьерд, прищурившись, стал пристально разглядывать темные углы.
– Я знаю, что ты трусливо скрываешься, воришка! Я чувствую биение твоего испуганного сердца! – Фьерд выполнил выпад мечом, наугад пронзая непроглядную пустоту.
– Каким нужно быть идиотом, чтобы вот так нагло вламываться в клановый дом?
Юноша резкими приставными шагами настигнул еще пару углов, но лишь встретился там с плотной пустотой. Затем он подошел к зияющему проему окна, с которого выливался холодный ночной воздух с хлопьями снега, и, высунув свои серебряные кудри наружу, осмотрелся в поисках следов.
«Подлый трус! Вероятно, услышал, как я поднимаюсь, и спрыгнул обратно вниз» – раздраженно прокричал про себя Фьерд, после чего вернулся в центр комнаты.
Он успел лишь пригнуться за свечой, по стене стрелой пролетела резвая тень.
– Ваши бревенчатые дома – это первое, что меня порадовало на треклятом Севере за несколько дней. После скользких каменных стен Рауса, ваши – как прогулка по парку.
Голос раздавался одновременно со всех темных углов комнаты. Фьерд опешил и начал тихонько двигаться спиной к лестнице.
– Не знаю, кто ты такой, но лучше бы тебе показаться! – Юноша угрожающе занес свой меч, взявшись двумя руками за рукоять.