Он аккуратно взял в руки обмякшее тело, после чего направился в дом клана Гойлов.
– Кто-нибудь! Нужна помощь! Есть кто дома? – выкрикивал Мико, стоя в коридоре с раненым Мешком на руках.
Дом отозвался в ответ пустой тишиной.
Юноша ногой распахнул ближайшую к нему дверь, затем ввалился с телом в помещение. Оказавшись в темной комнате, залитой багровым светом, Мико щурился в поисках кровати, стола или, на худой конец, лавочки, чтобы положить раненого южанина. Но кроме странного алтаря с горящими красными свечами в комнате больше ничего не было.
Юноша уже развернулся к выходу, как в дверях его встретила Цейла.
– Кто тебе дал право сюда заходить, мальчик? И кто это у тебя в руках? – сердито спросила женщина.
– Таким его привезла лошадь, прямо к вашему порогу, сайха Цейла. Южанин тяжело ранен и еле дышит.
Цейла пригляделась на голову лежащего в руках Мико человека, и, заметив холщовый мешок, смягчилась.
– Неси его к алтарю. Живо! – скомандовала Цейла, быстро направляясь в дальнюю часть темно-рубиновой комнаты.
Мико заботливо опустил тело Мешка на темные доски лицом вниз, затем отошел на два шага назад, наблюдая за действиями Цейлы.
Женщина вытащила из огромного пучка волос обоюдоострую стальную спицу и разрезала ею куртку на спине южанина. Вся поверхность спины была покрыта засохшей кровью, а от правого плеча и до поясницы простирались три глубокие ссадины, словно три кровавых желоба, вырытые в спине южанина.
Цейла провела своими когтистыми ногтями по ранам, от чего Мешок чуть простонал, подавая признаки жизни. То, что он был еще в сознании, было для него одновременно хорошей и плохой новостью.
Мать Стаи потянулась за горящей свечой с алтаря, после чего пальцами затушила огонь. Она некоторое время нашептывала в тянущийся дымок странные древние слова, после чего наклонила свечу над Мешком.
На широкие раны вылился расплавленный горячий воск цвета алой крови. Южанин сквозь остатки сознания взревел адской болью, заполняя пустующую комнату своими криками. Жидкость моментально твердела, заполняя глубокие раны до краев. Цейла меняла свечу, если та переставала изливаться воском, проделав тот же ритуал, но уже с новой свечой.
Когда затвердевший воск закрыл собой все раны, Цейла перевернула раненого южанина на спину, после чего сняла с него верхнюю одежду. Внимание Мико привлекло красное родимое пятно, которое расползалось вокруг пупка южанина. Юноша невольно потянулся рукой к низу своего живота, с испуганным удивлением рассматривая голого по торс Мешка.
– Хватит пялиться на него, мальчишка. Прижми его грудь к полу, пока я не вправлю плечо, – рявкнула Цейла, затем принялась нащупывать место на левом плече Мешка, чтобы схватиться.
Мико опустил свои мощные ладони на грудную клетку, после чего с трепетом следил за движением рук женщины.
Цейла впилась своими ногтями в кожу южанина, оставляя небольшие кровоподтеки, затем с мерзким звуком вправляющейся кости вогнала плечо на место. Южанин издал последний, раздирающий душу вопль и потерял сознание.
– Я принесу окрепляющий отвар, а ты пока присмотри за ним, – сказала Цейла, вставая с колен.
Мико отстраненно водил пальцем по вишневому пятну на животе Мешка, не реагируя на слова Цейлы.
– Знакомое пятно? – произнесла женщина, с тайной в голосе.
Мико поднял на Цейлу взгляд до краев заполненный вопросами и изумлением:
– Но, как такое возможно?
Мать Стаи бросила на сидячего Мико холодный взгляд с туманными глазами:
– Разделаться с горсткой разъяренных волков для тебя было бы легче, чем отыскать ответы внутри своей безумной семьи, не правда ли, Волкодав?
На последнем слове глаза Цейлы вспыхнули ледяным прознающим огнем. Она провела рукой по обветренной щеке юноши, затем ее звериные когти нежно сомкнулись на его подбородке.
– Накрой его своей курткой, иначе бедолага еще и простудится, – хладнокровно произнесла Цейла, направляясь к двери.
Мико провалился в еще более глубокую задумчивость, продолжая смотреть в спину уходящей женщины, после чего снял с себя черную меховушку из кабаньей шкуры и укрыл ею обнаженный торс южанина.
Юноша остался сидеть рядом с Мешком, вдумчиво всматриваясь в две небрежно вырезанных в мешке дыры, пытаясь отыскать в них хоть какой-то намек на ответы.
Дорр пробирался по перистым облакам, расчищая себе путь к парящему в воздухе островку земли. Мир под его ногами стремительно вертелся. Время бежало сквозь него. Год за годом, век за веком. Рождение и смерть. Восхождение королевств и их трагическая гибель. Реки и озера, леса и горы сменялись горячими пустынями и бескрайными морями.
Добравшись по приторной радуге до земли, снежноволосый с опаской ступил на нее. В его руке стая крохотных звезд собрались в серебряный меч. Кисть привычно обхватила удобную рукоять. Рука наполнилась приятной тяжестью.
Пространство вокруг начало обрастать каменистыми постройками, исполинскими замками и булыжными мостами. Дорр оказался посреди широкой площади, покрытой слоем песка. По бокам стремительно воздвигались высокие трибуны. Доска за доской, трибуны заполнялись ликующими людьми, громко скандирующие имя:
– Дорр-Вунд! Дорр-Вунд! Дорр-Вунд!
Толпа ревела, приветствуя его. Дорр посмотрелся в свое отражение на клинке меча: неотразимый, подтянутый и совсем юный.
С дальней части арены подул ветер со знакомым запахом пряной лаванды. Скулы Дорра свело от количества выделяемой слюны.
Спустя мгновение перед юношей возник образ цветущей весны. Создание неописуемой красоты, испускающие блеклое сияние. Дорр потянулся, чтобы схватить призрака, но тот растворился в его объятиях, словно туман.
– Хи-хи-хи, – донеслось со спины юноши, после чего Дорр почувствовал легкий, безобидный укол острия.
Юноша резко развернулся, но успел лишь провести рукой по горящим белым льдом волосам.
– Хелла! – измученно вскрикнул Дорр, озираясь по сторонам в поисках девушки.
Трибуны замолкли как по команде, затем взревели с еще большей силой:
– Хе-лла! Хе-лла! Хе-лла!
Вокруг юноши стали появляться пылающие огнем волки со злобным оскалом. Хищники стали стягивать юношу в круг. Дорр всматривался в огромные глаза зверей и с ужасом наблюдал в них облик своей покойной жены.
Он принялся яростно размахивать своим мечом, поражая огненных зверей, но искры лишь на мгновение расплывались, после чего вновь собирались в огромных хищников. Бой длился целую вечность. Волки нападали на юношу, валили его с ног, затем вгрызались в плоть и рассеивались в воздухе.
Он бессильно упал на колени, выронив из своих рук меч. Беспомощность поселилась в его ледяных глазах.
«Невозможно одолеть врага, которого ты сам и выдумал» – произнес он про себя, потеряв всякую надежду.
В конце стая полыхающих зверей разрослась до нескольких десятков. Каждый из волков набрасывался на лежачее тело Дорра, затем отдирал кусок кровавого мяса и отходил в сторону.
– Хелла! – простонал юноша прежде, чем звери принялись грызть его великолепное лицо.
Дорр очнулся от хлопков, обрушивающихся на его спину с нарастающей силой. Астра несколько часов кряду пыталась пробудить спящего отца. За окном погожий полдень переходил в замыкающую четверть, предвкушая вечерний отдых.
– Отец! Ты проспал почти целый день! – взволнованно говорила Астра, уставившись на заспанного отца, на лице которого отпечаталась поверхность стола.
– Прости меня, Астра. Не знаю, от чего так произошло, – оправдывался вождь, растерянно вглядываясь в окно.
– Гойлы и Росслеры отъехали еще на рассвете, а я тебя целый день не могла поднять. Первый день весны, отец. Нам нужно возвращаться домой.
Он обтер свое опухшее лицо руками, затем кивком головы согласился с дочерью.
Астра и Дорр выехали из общины клана Вирсмунк, когда прозрачные сумерки чуть касались Северного неба. Отец обдуманно уступил ведущее место своей дочери, после чего оба их коня стремительно набрали огромную скорость.
Над Севером повисла властная полночь, когда путники достигли своей родной общины. Ветрогрив первым пересек ворота. Его нос моментально учуял в воздухе следы необъяснимой тревоги. Астра и Дорр добрались до центра общины, где стояло одинокое пугало без огня и жителей.
У самого дома их встречала толпа до смерти напуганных северян. Дорр попросил Астру отвести коней по стойлам, после чего спрыгнул с коня и направился к крыльцу.
– Мой вождь, – неуверенно начал один из мужчин, нервно разминая в своих руках шапку, – произошло нечто ужасное. Фьерд… Хелла никого к нему не подпускает. В общем…
Дорр руками раздвинул со своего пути людей, затем медленно, выжидающе, скользнул в дом.
Вернувшись с конюшни, Астра с опаской заметила на втором этаже выбитое окно. Подойдя к крыльцу, жители с печальным, расколотым видом взглянули в разноцветные глаза девушки. Она приказала людям расходиться и начинать праздновать в честь первого дня весны, затем вступила в объятый холодом дом. Входная дверь лежала под толщей наметенного за сутки снега. Девушка огнивом выбила искру, которая подожгла фитиль свечи, после чего стала подниматься наверх, громко окликая по имени отца и брата.
Войдя во мрак второго этажа, огневолосая девушка принялась освещать тусклым светом помещение. Комната была пропитана жутким холодом. В воздухе пахло борьбой и мучительной смертью.
– Фьерд? Отец? Что происходит? – вопросительно бросала девушка в темноту, испуская клубы пара изо рта.
Медленно подобравшись к дальнему концу комнаты, Астра остановилась. Ее холодные пальцы непослушно разжались, выронив свечу на пол. В волшебном свете полной луны ее отец прижимал к себе стылое тело ее брата. Их волосы переливались серебром в лунных лучах, но лишь у Фьерда часть белоснежных кудрей были пропитаны почерневшей кровью. Вождь неторопливо раскачивался взад-вперед, все сильнее прижимая голову сына к своей груди. Если прежде в его ледяных глазах и была жизнь, то она измученно их покидала, выливаясь на пол.