Двое мужей ведрами таскали воду в огромную бочку, стоящую в центре общины, ширина и глубина которой позволяли скрыть в себе с головой взрослого мужчину. Бочка была выполнена из смолистого черного дерева и туго стянута несколькими железными ободками. Пока мужчины заполняли емкость ледяной водой, пожилая северянка, стоя на табурете, неспешно крошила в воду еловые ветви, мастерски орудуя коротким ножом.
Карета клана Серой Волчицы подъехала к общине раньше остальных, практически на рассвете. При всем их надменном и высокомерном отношении к окружающим, факт их раннего приезда казался для жителей общины весьма странным, а то и вовсе – тревожным. Широкая карета в очередной раз не пролезла сквозь главные ворота общины, предоставив возможность своим пассажирам немного пройтись на свежем воздухе.
Цейла часто пренебрегала присутствием своей дочери на подобных мероприятиях, оставляя Глову дома в одиночестве как сторожевую волчицу, но этот день для Матери Стаи был особенным. Помимо своей дочери, Цейла Гойл привезла с собой на обряд Волчонка, впервые выпустив юношу в свет. Посадить дикаря в огромную карету поначалу не удавалось: юноша цеплялся своими крепкими руками за повозку и упирался ногами, всячески противясь. Несколько прислужников пытались силой затащить Волчонка внутрь салона, за что получили травмы различной степени тяжести. Лишь Глове удалось ласково уговорить брата сесть в карету, на что Цейла, несомненно, обратила свое всеобъемлющее внимание.
Высокая, стройная женщина с гигантским, как пчелиный улей, пучком серых волос на голове горделиво шла по улицам общины Черной Куницы с видом, словно все вокруг, включая людей, принадлежало ей одной.
Тень Волчицы преследовала свою мать на небольшом расстоянии, глубоко спрятавшись в свой пепельный капюшон, вглядываясь только себе под ноги. Волчонок шел последним, изредка скалясь на ошеломленных прохожих.
У самого входа в дом Росслеров Цейла строго наказала своим детям оставаться на крыльце и не входить в дом без ее разрешения. Глова согласно кивнула головой. Волчонок подошел к ограждению, вытянул свою шею и начал ловить своим языком слетающие с оттаивающих сосулек капли.
Цейла бросила небольшой кожаный мешок на стол перед лицом Фуро. По комнате разлился лязг звонких монет.
– Вторая половина оплаты за твою работу, Крысодав.
Фуро Росслер равнодушно поглядел на мешок, сохраняя невозмутимость, затем перевел тяжелый взгляд на женщину.
– Мне тревожно осознавать свою возможную причастность к последним событиям в Станоке. – Крысодав не сводил пробивающих глаз с Цейлы. – Бедный Дорр лишился своего наследника, который был хладнокровно убит в собственном доме.
Цейла натянулась в спине и скрестила руки на своей груди.
– Лучше проглоти свои обвинения прежде, чем они вырвутся из твоего рта, Крысодав, – произнесла Цейла, повысив свой голос, от чего монеты на столе звучно задрожали.
В ответ Фуро недвусмысленно промолчал, скрепя своими зубами.
– У твоего клана сегодня особенный день. Не забивай свою голову бредовыми обвинениями. – Тон Цейлы заметно смягчился и стал больше походить на дружеский. – Лучше налей мне кружку того пойла, что ты называешь еловым пивом.
После этого Цейла изящно опустилась на стул и сбросила свои длинные ногти на поверхность стола. Фуро продолжал некоторое время сверлить женщину взглядом, после чего, демонстративно топая ногами, дошел до бочки и набрал в огромную кружку зеленого хмельного напитка.
– Дождемся Дорра. Возможно, он сможет пролить свет на эту ужасную ситуацию, – произнес Фуро, затем с хлопком поставил кружку перед лицом Цейлы.
Немного содержимого кружки разлилось и покрыло стол изумрудной пленкой.
Мать Стаи чуть пригубила напиток, от чего ее лицо скрутило в брезгливой гримасе.
– Какой же все-таки гадостью ты меня поишь, Крысодав, – произнесла Цейла, затем сделала два больших глотка, чтобы поскорее охмелеть и, сморщившись, добавила сквозь зубы: – Поскорее бы этот день закончился.
Дом Мико находился в самом центре общины, а его окна выходили прямо на базарную площадь, где в данный момент вместо торговых лавок стояла лишь огромная черная бочка. Юноша следил за подготовкой площади к обряду сквозь оконное стекло, которое радужно бликовала в свете дневного солнца. Его черные кудри были убраны в тугой угольный пучок волос, а из одежды на нем были лишь льняные штаны и рубашка цвета серых облаков. В комнате присутствовал довольно скудный набор мебели: низкая кровать, набитая прошлогодней соломой, круглый обеденный стол, две табуретки на трех ножках и длинная, узкая скамья. Через распахнутое окно, которое выходило на задний двор, в дом заползал пряный весенний ветерок, проветривая помещение после спертого зимнего воздуха.
Мико блуждал в собственных мыслях, но тихий голос вернул его обратно в реальность.
– Эй! Псс… – донеслось с открытого окна.
Мико подошел к окну и опустил свою голову. Снизу на него выглядывали два отверстия, вырезанных в холщовом мешке.
– Мешок! Как ты тут оказался?! – громко произнес Мико, стараясь прикрыть свою радость за басистым голосом.
– Обязательно расскажу, если поможешь мне забраться в дом, – негромко произнес южанин, вытянув к верху свои руки. Правая ладонь его была перевязана белой тканью с каплями засохшей крови.
Мико перехватился своими руками и помог Мешку залезть.
– Как ты узнал, где я живу? – спросил Мико, присаживаясь на скамью и наблюдая за тем, как южанин прикрывает за собой оконные створки.
– Вообще, я искал дом твоего дяди и совершенно случайно заметил в окне твою кислую рожу. Вот и решил поздороваться.
После этих слов южанин осторожно переметнулся к другому окну, что выходило на улицу, и начал с опаской выглядывать, прячась от каждого прохожего.
– Зачем же тебе понадобился мой дядя? – спросил Мико, обеспокоенный поведением Мешка.
– Леди Цейла сказала, что у него для меня есть работенка, – ответил Мешок, затем попытался перевести тему: – У вас тут какой-то праздник намечается? Наверное, и в жертву кого-нибудь принесете? А потом все дружно умоетесь кровью бедолаги.
Мико смотрел на южанина строгим взглядом, не обращая на его язвительные шутки.
– Странно это все… Несколько дней назад убили сына вождя клана Винтер, пока мы все были на обряде прощания. Ты имеешь к этому отношение? – Подозрительным тоном спросил Мико.
Мешок на секунду отвлекся от окна, опустив голову в пол, после чего повернулся к Мико.
– Меня ваши Северные интриги не касаются, северянин, – сухо ответил Мешок, затем добавил, отвернувшись обратно к окну: – Мне и своих проблем хватает.
– Зачем ты понадобился сайхе Цейле? Какую работу она тебе поручила? – Голос Мико обретал обвинительный характер.
– Не твое дело, северянин. Не лезь не в свое дело.
– Я наткнулся на тебя около дома Гойлов, когда ты практически мертвым болтался в стремени лошади.
– Ах, так это ты тот герой, что спас мою жизнь… – сказал Мешок, прислонившись к стене, чтобы его не было заметно с улицы. – Это уже второй раз, Мико. Мои долги на Севере начинают скапливаться, и этот факт начинает меня тревожить.
Мико хотел что-то ответить по этому поводу, но тут же вспомнил про красное родимое пятно на животе Мешка.
– Нам нужно с тобой разобраться в одном вопросе, – загадочно произнес Мико, вставая со скамьи, обхватившись обеими руками за подол рубахи, явно собираясь снять ее с себя.
– Покажешь мне свои мускулы как-нибудь в другой раз. К тебе тут, кажется, пришли гости.
– И кто же? – спросил Мико, опуская рубаху обратно вниз.
– Какая-то рыжеволосая девчушка с мерзким ожогом на половину лица, – ответил Мешок, аккуратно выглядывая в окно.
– Быстро, полезай обратно во двор! – скомандовал Мико, затем схватил Мешка за шиворот и швырнул его обратно к дальнему окну.
– Ладно, ладно. Меня твои дела сердечные мало интересуют, – произнес южанин, спрыгивая с окна, затем добавил уже со двора: – Еще увидимся, северянин.
По дому пробежался легкий шум от нерешительного постукивания о входную дверь. Мико в спешке подскочил к входу, взялся за ручку и, сделав глубокий вдох, потянул дверь на себя.
Дорр Винтер поднялся на крыльцо дома Росслеров и прошелся пустым взглядом по присутствующим. Глова от безделья сидела на ограждении, болтая в воздухе ногой и ковыряясь в ногтях своим тонким, как сосулька, кинжалом. При виде снежноволосого вождя девушка на мгновение отвлеклась, приветственно улыбнулась ему, наиграно склонив голову, затем продолжила заниматься своими ногтями. Волчонок же сидел в небольшом подтаивающем сугробе, утоляя жажду снегом, и не обращал на мужчину абсолютного никакого внимания. Дорр любопытным взглядом зацепился за странного юношу, чуть нахмурив брови, затем проследовал в дом.
В тот момент, когда Дорр вошел в помещение, Цейла уже опрокидывала шестую кружку елового пива. Ее стеклянные глаза чуть прищурились при виде белокурого вождя:
– Вун-о дхале, Дорр Винтер! Названный Ледяным Дождем по воле Северного леса. – Слова волчицы сплетались между собой от большого количества выпитого. – Вождь Снежной Лисицы, в живом здравии и в здравой живности, прямо перед нами! Приветствуем тебя, вождь!
– Прекрати, Цейла. Хотя бы сегодня постарайся обойтись без своих колкостей, – призывающе обратился Фуро.
Мать Стаи смерила Крысодава пьяным взглядом и промолвила:
– Хочешь, чтоб я замолчала? Тогда налей мне еще кружку! – Цейла залпом допила остатки пива, после чего прокатила по столу кружку в сторону Фуро.
Дорр дошел до середины комнаты, доставая по пути свою трубку из темной груши, и остановился. Обеими руками он прошелся по своим карманам. Не обнаружив в них искрабьющих камней, Дорр Винтер с расстройством взглянул на голый, холодный камин.
– Позволь мне помочь тебе, Ледяной Дождь, – опьяненным голосом произнесла Цейла, заметив неловкую ситуацию с огнем.
Мать Стаи с усилием поднялась со стула, затем медленно доковыляла до Дорра, шатаясь из стороны в сторону как стебель пшеницы под сильным ветром. Своими костлявыми руками она достала из кармана тонкую щепку с красной головкой и протянула ее белокурому вождю.