– Прими этот меч, мое дитя. Он уникален и во многом превосходит меч Фьерда.
Астра обхватила рукоять, затем взмахнула пару раз в сторону.
– Оружие хорошо сидит в моей руке. – Девушка выполнила пару круговых взмахов вокруг себя. – И по длине мне подходит. Но вид его, конечно, мрачноват.
– Его подарил мне один замечательный человек почти двадцать лет назад. – Лицо Дорра на мгновение обрело красоту южных земель. Память о счастливой юности заливала его глаза. – Он сказал, что меч этот был выкован из железного камня, что однажды откололся от звезды и упал с неба. Этому оружию больше тысячи лет.
Астра с любопытством взглянула на серый металл, но не смогла найти в нем своего уродливого отражения. Клинок был мутным и шершавым. Это свойство в мече ей понравилось.
Чем меньше отражений, тем лучше.
– Этот клинок сделан из слез небесного светила. Он сияет льдом при свете звезд и покрыт защитными рунами, что используют шаманы из далеких пустынных земель, до которых добраться нам не хватит и целой жизни.
Дорр провел двумя пальцами по холодной стали. Астре даже показалось, что меч ответил ему тихим, приветственным звоном.
– Плач Звезды…
Астра вывела снежноволосого вождя из теплых воспоминаний своим голосом:
– Расскажешь мне про этот меч, про того чародея и про свое прошлое после того, как я вернусь. – Она оторвала клинок от глаз Дорра и направилась к выходу. – Я приготовлю коней и буду ждать тебя у ворот. И не задерживайся, отец, – задорно произнесла Астра, затем вышла из комнаты.
Дорр проводил свою дочь глазами, наполненными светлой любовью и бархатной памятью о своей юности. Но через несколько секунд его лицо вновь побелело от привычной печали.
Глава 22Несколько хищных взглядов на прощание
В свете раскрывшейся луны члены клана Серой Волчицы ожидали прибытия других участников обряда. Священное обрядное место находилось прямо на берегу реки Лейха Сонх и совсем рядом с южными воротами общины Гойлов. Волчонок, в льняной рубахе и в штанах из грубого холста, даже без обуви, с любопытством кружил вокруг широкого обрядного столба-тотема. Древнее бревно было глубоко вкопано в землю. От капель воды и влажного воздуха, что доносились с Древесной реки, дерево на поверхности бревна уступило место камню. Столб был настолько широким, что если бы его обняли двое взрослых мужей с разных сторон, то их руки остались бы в одиночестве, так и не соприкоснувшись. На высоте в три человеческих роста столб был спилен, но за счет своей огромной массы он казался чрезвычайно громадным. Поверхность бревна на уровне глаз была иссечена многочисленными следами от прикосновений холодной стали. Глубокие порезы до темных волокон, зазубрины и сколы, – остались на тотеме в память о жестоком обряде.
Во времена, когда количество кланов в Станоке достигало целой дюжины, а поверхность столба была мягкой и податливой, искусные плотники из общины Гойлов вырезали в столбе изображения тотемных животных всех кланов, что когда-либо участвовали в обряде. Образы зверей поднимались с основания столба и взмывали к самому верху строго друг за другом. С самого низа шли тотемные животные семей, что однажды объединились в большие кланы: крылатый коршун, клыкастый дикий вепрь, горбатый судак, филин, с янтарными глазами и иглистый еж.
Следом шли образы зверей трех кланов, что до последнего своего вздоха отстаивали свою независимость. Их фигуры расположились вплотную друг к другу и выделялись широким отступом от нижних изображений. Первым среди трех шел величественный олень с ветвистыми рогами – символ клана Береков. Пять сотен лет назад Хилдиус Берек, вождь клана Летнего Оленя, названный по воле Северного леса Стальным Копытом, был повержен в поединке с громадным юношей из клана Серой Волчицы – Чиринтом Гойлом, прямо у обрядного столба. Хилдиус пришел вторым в гонке за кресло сэнны всего Севера, опоздав лишь на несколько минут, но не смог с этим смириться и вызвал Чиринта Черного Клыка на поединок. Дуэль длилась всего несколько секунд, в конце которой Черный Клык разрубил Хилдиуса двуручным мечом от шеи до пояса. После этого Чиринт Гойл приказал сжечь всех жителей общины Летнего Оленя, при этом заблокировал им выход со всех ворот. Бревна вместе с телами людей горели несколько дней, а тлели аж до самого первого снега.
Чуть выше рогатого оленя расположилось изображение усатой рыси, члены клана которого были изгнаны с Северных земель на Юг за то, что вождь Нун Шоль отказался выдать свою младшую дочь за единственного наследника Серой Волчицы – Отто, дикаря, что родился с первым днем весны и был воспитан огромной волчицей. После череды отказов, Нун, однажды вернувшись с охоты, нашел свою младшую дочь разодранной в собственной пастели. Рядом с кроватью сидел Отто, с аппетитом вгрызающийся в тонкую ногу прекрасной девушки.
Замыкал троицу образ бобра с двумя огромными передними резцами. Клан Мокрого Бобра был расположен вдоль берега Древесной реки, выше общины клана Гойлов. Как такового общего поселения они не имели. Люди проживали в бревенчатых хижинах прямо на берегу. Соответственно, мылись и готовили тоже в реке. Когда к власти над Станокой пришла самая свирепая воительница клана Серой Волчицы – Тривульда Гойл, названная Кровопийцей, то сэнна была крайне оскорблена поведением бобров. По ее мнению, прибрежные жители не имели права омывать свои грязные тела в священных водах Лейха Сонх. Тривульда приказала отловить всех детей из прибрежных домов, связать по рукам и ногами и бросить вдоль берега. Два дня и две ночи Кровопийца собственноручно топила в Древесной реке одного ребенка за другим, заставляя смотреть их родителей и родственников. После она загнала старших в снежные вершины Парящих гор, поставила стражу и велела им рубить любого, кто спустится с гор в поисках еды.
Ближе к верху обрядного столба виднелись более свежие, выдолбленные в каменной коре изображения гибкого хорька, могучего медведя и хвостатой лисицы. Но на самой вершине притаился волк в кровавом оскале, чье изображение возвышалось над остальными, символизируя беспредельную власть его клана.
Чуть ниже столба, вдоль берега, были выстроены недлинные, узкие ладьи. Внутри такой ладьи взрослый человек с удобством мог вытянуться во весь рост в лежачем положении, но вот уже двоих древесное судно разместить бы не смогло. Двое крепких прислужников сидели на опрокинутой к верху дном ладье, неуклюже ковыряясь толстыми пальцами в кедровых шишках в поисках лакомых ядер.
Тень Волчицы заполняла свободное время упражнениями со стальным шестом. Верхнюю часть тела девушки обтягивал кожаный дублет цвета серого гранита, который стягивался перекрестными затяжками от горла и до самого паха. Несколько сотен лет назад в этом самом дублете Тривульда Гойл пришла первый к обрядному столбу и заняла кресло сэнны. Кровопийца выследила во время пути всех соперников и хладнокровно расправилась с каждым, поэтому конкурентов у нее под конец обряда и вовсе не оставалось. Дублет обтягивал гибкое тело Гловы, словно вторая кожа, и если всмотреться в кожаную ткань при свете огня или солнца, то можно было разглядеть въевшиеся багряные разводы от крови юношей и девушек, которые однажды пали от рук Тривульды во время обряда.
Цейла вертелась вокруг чугунного чана, что висел над огнем. Внутри чана кипела и пузырилась бледно-зеленая жидкость, в которую женщина время от времени подбрасывала сушеные ягоды, либо растирала в бульон корявые корни растений.
Размеренную обстановку потревожили первые участники обряда в сопровождении взрослых. Из ворот вышли Зерта и Ранлис, которые уколом своих глаз смерили Глову, что разрезала воздух своим оружием, затем двинулись в сторону обрядного столба. Следом за ними шли Вармис и Роза. Рыжебородый мужчина крепко сжимал вспотевшей ладонью руку Розы и пугливо озирался по сторонам. Роза Вирсмунк свободной рукой держала лоскут ткани, которым утирала свои слезы с опухших глаз.
Как только члены клана Бурого Медведя заняли свое место, в воротах показался Фуро Крысодав с двумя одноликими коротышами. Двое братьев не стали дожидаться своего отца, вместо этого они с радостными возгласами побежали к обрядному столбу, и, выхватив из небольших ножен со своих спин короткие мечи, стали щедро посыпать окаменелый тотем ударами. Спустившись, Фуро наградил каждого отпрыска мощным подзатыльником, от чего юнцы чуть приуныли, но, спустя мгновение, побежали к ладьям и принялись раскачиваться внутри судна прямо на песке. Крысодав кивком поприветствовал собравшихся и занял место рядом с Вармисом и Розой.
Спустя час Фуро принялся тревожно поглядывать на бледный лик полной луны.
– Если клан Снежной Лисицы не явится к началу обряда и не предоставит участника, то, по правилам, они выбывают из состязания, – холодно ответила Цейла на беспокойное молчание Крысодава.
– Их община находится дальше всех к северу. Я уверен, они уже на подходе, – успокаивал себя Фуро, хотя поводов для тревоги у него не должно было быть.
После его слов со стороны общины послышался скрип ворот. Дорр Винтер, аккуратно ступая следом за своей дочерью, спустился к берегу, после чего оба извинились за свое опоздание и заняли место в кругу.
Цейла вытащила из чана длинную деревянную ложку и откинула ее в сторону, затем статно прошла в центр круга. Глова, держа в руках шест, встала рядом с Волчонком, глаза которого прыгали от одного участника к другому. Рой и Дой вернулись в круг и облепили Фуро с обеих сторон.
– Вун-о дхале всем участникам священного обряда Сэнна де Тхонхе и им сопровождающим. Честь вашим предкам! – громко поприветствовала Мать Стаи, получив в ответ от присутствующих неловкое молчание.
– Сэнна де Тхонхе, в переводе со древнесеверного…
– Постойте! – Фуро перебил Цейлу. – Перед тем, как мы начнем, я хотел бы попросить у присутствующих вождей разрешение.
– Чего ты там удумал, Крысодав? Сейчас не время для твоих пьяных представлений, – нервно бросила Цейла.
Из темноты вышел Мико Росслер. Мощный торс юноши обтягивал кожаный жилет из черной бычьей кожи. За его спиной безуспешно пытался спрятаться огромный двуручный меч.